Эмануэль Сведенборг: Жизнь и труды - Однер Зигстедт

Уходя, благородные супруги раскланивались с приятным соседом и заслуженным асессором, прощаясь со старым другом, который посвятил свою уединенную холостяцкую жизнь проникновению в тайны природы и написанию толстых томов по философии и анатомии. Они и не подозревали, что побывали в гостях у человека, который жил одновременно в двух мирах и чуть ли не ежедневно беседовал с душами умерших. Во внешности Сведенборга не было ничего такого, что могло бы побудить их заподозрить в нем автора «Небесных тайн». И только через пятнадцать лет после опубликования этой удивительной книги шведская публика узнала имя ее автора.

Быть может, в один из таких визитов графиня Гилленборг — урожденная Елизавета Стьернкрона — подарила своему другу толстый томик в пергаментном переплете с заголовком «Лучшая часть Марии». Имя автора на книге не значилось, но все знали, что Елизавета написала ее для просвещения благочестивых людей, ибо твердо верила, что «единственная потребность безыскусного сердца — блюсти свои обязанности по отношению к Христианской вере и размышлять над словами Писания».

Елизавета умерла в 1769 году, спустя десять лет после смерти мужа, личность которого подробно описана в «Духовном дневнике» Сведенборга. Предание приписывает Сведенборгу утверждение, что на том свете его ожидает как будущая подруга дама, которая в этом мире известна под именем графини Гилленборг.

Страшный суд

В «Небесных тайнах» говорится о двух великих судах Господних, случившихся в истории человечества: первым был потоп, ознаменовавший конец Древнейшей Церкви; второй же произошел в духовном мире во время распятия Господа, и он символизирует конец Древней, или Предстательствующей Церкви.

Когда Христос явил себя миру, книжники и фарисеи отвергли Его и Его учение, и лишь немногие пастухи и простые рыбаки уверовали в то, что древние пророчества сбылись при их жизни. Преследование и отрицание Христа навлекло на человечество второй Страшный суд, повлекший за собой гибель Древней Церкви, подобно тому как потоп означал гибель Древнейшей Церкви. Предстательствующая Церковь умерла на кресте. Завеса спала, действенность животных жертвоприношений была исчерпана, и соблюдение обрядов потеряло смысл. Роль Израиля была исполнена до конца. Поклонение посредством символических действий должно было уступить место истинному поклонению сердца, как было в древние времена.

Возникла новая церковь, Церковь Христа, которая стояла на явлении в мир Самого Бога в облике богочеловека. Милосердие было восстановлено в своих правах, любви и вере уготовано царствовать вновь в Царстве Божием. Таково было высокое предназначение, которое Господь провидел для Своей Церкви. Но как могла Церковь исполнить Его обетование: «Вы мои ученики, если есть в вас любовь друг к другу»?

Первые христиане в самом деле следовали Новому Завету, и лучшее в их наследии излучает свет истинного милосердия. Но позднейшая история христианской церкви повествует о постоянном упадке. Столетиями на Земле лились, как никогда прежде, потоки человеческой крови. Отделение протестантов от католиков дало надежду на реформы благодаря освобождению Библии и человеческой мысли, но со временем и эта новая церковь тоже выродилась. Католическая церковь пыталась подчинить светский мир власти религии. Протестанты заслонили свой внутренний взор ложными догмами, которые не позволяли духовному свету проникнуть в умы людей. Повсюду расцвели обман, лицемерие, коррупция. Приближался неизбежный конец. Третий Страшный суд, предсказанный Господом в Евангелии от Матфея и Апокалипсисе, должен в скором времени обрушиться на Церковь, после чего и должно совершиться Второе Пришествие Христа. Предыдущие суды имели причиной отпадение людей от правильного общения с Небом. Вина христианской церкви, говорит Сведенборг, особенно велика, ибо она стала могущественной снаружи и гнилой изнутри. Вера стала формальным верованием, а милосердие свелось к внешним деяниям, через которые беспринципные церковные политиканы обещали людям спасение.

Восемнадцатый век в самом деле созрел для Суда, ибо никогда еще духовная жизнь в Европе не была в таком упадке. Ученые люди уже не могли принимать иррациональные догматы богословия. «Если кто-то говорит о религии в высшем обществе, все смеются», — отметил Монтескье, путешествуя по Англии. Правящие верхи бесстыдно выставляли напоказ свои неверие и безнравственность. В обществе царили критицизм, равнодушие, прикрываемое вежливостью, скептическое отношение к добродетели и нарочитое опрощение. Массы бедных и безграмотных людей были предоставлены сами себе и не получали почти никаких моральных и религиозных наставлений от праздного духовенства, которое «искало хорошей жизни». Это столетие, говорил в XIX веке английский писатель Карлейль, было «настолько пропитано лживостью, что чаша была переполнена».

Во Франции, где революция уже готова была вырваться наружу, презрение к морали, неверие и нечестность процветали в открытую. Сведенборг во время путешествия по Франции высказал несколько глубоких замечаний о развращенности католического духовенства. Себялюбие и погоня за наслаждениями откровенно провозглашались здесь источником умственной жизни. Обращаться к людям с призывом делать добро ради него самого считалось смешным. Все духовное объявлялось наваждением. «Вера в существование Бога столь же беспочвенна, сколь и бесполезна, — заявлял Ламеттри. — Мир не будет счастлив, пока атеизм не станет всеобщим. Душа погибает вместе с телом, частью которого она и является. Со смертью все приходит к концу: фарс окончен!»

Одной из самых развращенных стран Европы была Швеция. «Шведская нация — худшая в Европе, если не считать итальянцев и русских», — писал Сведенборг. Так получилось потому, считал он, что шведы, более других способные к внутренней рефлексии, извратили эту свою способность. Ему было дано видеть это в мире духов с поразительной ясностью; горестное состояние европейских народов было видно ему лучше, чем любому из историков. Ибо после смерти «мысли каждого выражаются гораздо отчетливее, чем при жизни, и никому не дозволяется говорить не так, как он думает». В одном из видений он увидел стокгольмскую улицу Стора Нига-тан, которая была тогда главной торговой артерией города. Все дома на ней в том видении не имели окон, и ангелы сообщили ему, что все, кто живет на этой улице, духовно мертвы.

Разделение церквей тоже было для Сведенборга знаком падения Церкви Христовой. «Тот, кто верует не так, как предписывает догма, изгоняется из церковной общины. Но тот, кто безжалостно грабит других, если только не делает это открыто, или ловко обманывает ближнего, или творит прелюбодеяние, зовется несмотря ни на что христианином, коли соблюдает обряды и говорит так, как предписывает церковное учение. Из этого видно, что сегодня Церковь — это лишь доктрина, а не жизнь…»

Разложение достигло своего предела, и пришло время срубить под корень древо жизни. Загробный мир заполнили толпы простодушных духов, которые были введены в заблуждение земными и церковными правителями, воспользовавшимися