Его изумительный поцелуй - Тереза Медейрос

— Фарук пригласил тебя?! — удивленно выпалила Кларинда, не успев подумать о том, как грубо прозвучали ее слова.

Обычно Фарук избегал компании Поппи как чумы. Кларинда с первого дня своего пребывания во дворце умоляла султана приглашать ее подругу на ужины, однако он твердо отвечал на ее просьбы отказами.

Лицо Поппи зарделось еще более ярким румянцем.

— Возможно, заглянув в глаза смерти, султан стал более великодушным, — промолвила она.

— Возможно… — пробормотала Кларинда, задумчиво посматривая на подругу. Обычно Поппи казалась прозрачной, как оконное стекло, но в последнюю неделю она вела себя как-то странно и все чаще заставляла Кларинду недоумевать по поводу ее поступков.

Кларинда снова поднесла к глазам свиток, который читала до этого, чтобы скрыть выражение своего лица. В ней как-то не возникало воодушевления при мысли о том, что придется провести еще один вечер, воспевая героизм лихого и учтивого капитана Берка.

Поппи имела обыкновение давать волю воображению, когда дело касалось многих вещей, но ее описание готовившегося празднества, которое султан устроил в честь капитана Берка, меркло перед реальностью.

Праздник должен был состояться в зале, в два раза превышавшем размеры того, в котором они оказались, когда Фарук впервые приветствовал Эша и Люка в своем замке. Рвущиеся ввысь мраморные колонны поддерживали впечатляюще высокий потолок прямоугольного помещения. Стены зала были декорированы свисавшими фестонами из алого и пурпурного шелка, украшенными серебряными и золотыми нитями. По цветными плитам пола были разбросаны цветы жасмина и палисандра, наполнявшие зал благоуханием. На расставленных прямоугольником скамьях, предназначенных для гостей султана, слуги искусно разложили плюшевые подушки и мягкие валики с кисточками, а свободное пространство между ними служило сценой для представления, которое должно было состояться после ужина.

Какое же это было великолепное представление! Акробаты так и летали над выложенным плитами полом, а гимнасты принимали невероятные позы, растягивая свои резиновые конечности так, что даже не верилось, что человек в состоянии так виртуозно владеть своим телом. Мужчина в серебряной полумаске заставил толпу восхищенно ахнуть, когда окунул саблю в масло, поджег ее, а потом, кажется, проглотил клинок целиком. Замерев от нетерпеливого ожидания, гости наблюдали за тем, как маг в высоком тюрбане выкатил на середину импровизированной сцены большой разрисованный ящик, спрятал в нем одну из танцовщиц, а потом одним мощным ударом проткнул ящик ятаганом. Несколько гостей закричали от страха, который, однако, быстро улетучился и сменился восторженными аплодисментами, когда невредимая женщина выбралась наружу из другого конца ящика и поклонилась публике вместе с магом.

Четверо солдат-охранников Фарука стояли по бокам всех массивных бронзовых дверей, расположенных в противоположных концах зала, а остальные выстроились вдоль стен на равном расстоянии друг от друга. Даже выражение их безучастных лиц смягчалось, когда они пытались скрыть улыбки.

Единственное кислое лицо в зале принадлежало дяде Фарука. Каждому, кто соглашался его слушать, Тарик говорил, что племянник вот-вот разорится, поскольку растрачивает свои сокровища на всяческие экстравагантные выходки. Фарук нанесет существенный вред трону Эль-Джадиды — и все ради оказания почестей неверному.

Поппи ошиблась только в одном. Артистом из семейства кошачьих оказался не взрослый тигр, а целый помет крохотных тигрят. На каждом очаровательном котенке красовался золотой ошейник, украшенный целым состоянием в виде сапфиров, рубинов и изумрудов, которые так удачно подчеркивали их темные полоски. Тигрята весело носились среди гостей, вызывая громкие восхищенные крики, когда игриво нападали друг на друга и, сердито шипя, вставали на задние лапы, обнажая острые когти на передних.

Кларинда сидела рядом с Фаруком, держа на коленях самого маленького тигренка. Малыш не выражал ни малейшего желания вступить в игру с остальными котятами — напротив, казалось, будто ему очень нравится нежиться на руках у Кларинды, ласково перебиравшей пальцами его густую шерстку.

Поглаживая ее затылок, словно она тоже была дикой кошкой, которую необходимо приручить, Фарук наклонился ближе к ней, и у нее в ушах зазвучал его низкий проникновенный голос:

— Если он тебе нравится, можешь оставить его себе.

— Вы, как всегда, очень щедры, ваше величество. — Довольная улыбка Кларинды казалась маской, совсем не подходившей к ее лицу.

Кларинда украдкой бросила взор на Эша, сидевшего в противоположной стороне зала, и сразу заметила, что маска с его лица вообще исчезла. Эш, прищурившись, смотрел на Фарука таким взглядом, который можно было бы назвать убийственным. К счастью, все внимание султана занимал маг, который только что заставил одного из тигрят исчезнуть в клубах дыма. Волшебник с торжествующим видом сорвал с себя огромный тюрбан, сунул в него руку, пошарил там немного и, наконец, вытащил из него за шкирку исчезнувшего тигренка. Громогласный смех Фарука почти утонул в восторженных охах и ахах его гостей.

Когда Кларинда решилась в следующий раз взглянуть на Эша, тот болтал с Люком с такой беспечной усмешкой, что она задалась вопросом, не были ли ее фантазии беспочвенными. Национальный костюм Эль-Джадиды сидел на нем так ловко, словно он был военачальником какого-нибудь племени. Ослепительно белоснежные складки казались еще более яркими на фоне его бронзового загара и подчеркивали золотистый оттенок янтарных глаз.

— Ох, Кларинда, разве ты когда-нибудь видела что-то более великолепное? — Поппи, сидевшая сбоку от нее, принялась громко хлопать в ладоши, когда маг стал вытаскивать из собственного уха, казалось, бесконечную гирлянду связанных между собой шелковых платков, прежде чем отвесить еще один поклон.

— Да-да, Поппи, так и есть, — рассеянно кивнула Кларинда, по-прежнему не сводя глаз с Эша.

— Я много раз читала о подобных чудесах, но мне и в голову не приходило, что они существуют на самом деле! Боже, леди Эллерби позеленела бы от зависти! Сомневаюсь, что она хоть раз устраивала домашний вечер, который можно было бы сравнить с этим!

Голубые глаза Поппи так и сияли под толстыми линзами очков, пухлые щечки раскраснелись. Кларинда и не замечала прежде, какой хорошенькой может быть ее подруга, когда не пытается втиснуть свою пышную фигуру в узкий корсет или лиф, которые так сильно сдавливали ее, что все краски на ее лице гасли. Свободные одежды, которые носили местные женщины, подходили ей куда больше. Вместо того чтобы завивать ее светлые волосы в пружинящие спиральки над ушами, одна из пожилых обитательниц гарема уложила их свободными кудрями, которые спадали ей на спину блестящими волнами.

— Твоя подруга льстит мне, Кларинда, — проговорил Фарук, наклоняясь к Поппи через Кларинду и пригвождая ту к месту дразнящим взглядом. — Похоже, она намекает на то, что найдутся люди, которые могут назвать мой дворец величественным местом для развлечений.