Только Венеция. Образы Италии XXI - Аркадий Ипполитов

Гоббо ди Риальто

Вопрос Шейлока и Саланио. – Иль Гоббо ди Риальто. – Риальто и Лондонский Сити. – Patriarca di Grado. – Венеция между Римом Вторым и Третьим. – Генезис венецианскости. – Коллекционирование реликвий. – Кипрская проблема. – Скуоле Гранде ди Сан Джованни Эванджелиста. – Катерина Корнер. – Джентиле Беллини и Слиска: о правительственной мифологии. – Об отражениях. – Лоренцаччо и проблема Террафермы. – Эрберия Казановы. – Часы на фасаде Сан Джакометто

в «Венецианском купце» Шейлок задаёт этот вопрос в третьей сцене первого акта, и затем слово «Риальто» проходит через всю пьесу рефреном, ибо какой венецианский купец без Риальто? «Риальто», звук-то какой чудесный, венецианский донельзя, какой-то весь изысканно-пёстрый, как рисунок на тканях Фортуни и Миссони или звон венецианского стекла. Две единственные венецианские реалии в пьесе – это упоминание Риальто, а также имя Гоббо, данное Шекспиром одному из слуг Шейлока, и поразительным образом совпадающее с кличкой Иль Гоббо ди Риальто, Il Gobbo di Rialto, Риальтский Горбун. Кличка была дана замечательнейшему мраморному человечку, скорчившемуся на Кампо Сан Джакомо ди Риальто, Campo San Giacomo di Rialto, под гранитной кафедрой на площади, подножие которой Гоббо поддерживает. Поставлена кафедра на главной рыночной площади города была в 1541 году, с неё читали воззвания и приговоры и около неё выставляли на всеобщее обозрение преступников. Гоббо ди Риальто, творение скульптора Пьетро да Салó, стал в Венеции чем-то вроде позорного столба, и к тому же Гоббо, как и безносый Риоба, был местом для распространения пасквилей, которые на него наклеивали по ночам нарушители общественного спокойствия. В Шекспировом несчастном Ланчелоте Гоббо также есть что-то насмешливо-жалкое, как и в Гоббо ди Риальто. Упоминание Риальто и Гоббо делает весь колорит «Венецианского купца» венецианским, наверчивая вокруг Шейлока пустоголовую карнавальную карусель. В первой сцене третьего акта появляются два совершенно необязательных героя, два венецианских хлыща, Саланио и Саларино, важные в пьесе лишь своими зарифмованными итальянскими именами, и Саланио спрашивает у Саларино:

эхом вторя вопросу Шейлока. «Что нового на Риальто» крутит Венецией, и что же под этим «Риальто» имеется в виду? Ну, конечно же, не мост Риальто: «что нового на Риальто» – это «что нового на Уолл-стрит», то есть «что нового на Нью-Йоркской фондовой бирже» и «что нового в мире». Риальто – район Венеции с трудноопределимыми границами, не совпадающими с границами сестиери, потому что в район Риальто включается и часть Сан Поло, и часть Сан Марко. Какие именно? Это не очень-то понятно, так как у района Риальто нет, как и у района Уолл-стрит, административного статуса. У Риальто нет и никогда не было никакой целостности и самостоятельности, «Риальто» – это как бы понятие, изменявшееся в веках, вот почему как аналогию я выбрал Уолл-стрит, а не Лондонский Сити, хотя с последним исторически Риальто гораздо более схож. У Риальто никогда не было никакого «статус сити», каким обладал и продолжает обладать его лондонский аналог, хотя Риальто, как и Сити, – древний исторический центр города и очень этим гордится. Освящение церкви ди Сан Джакомо ди Риальто, chiesa di San Giacomo di Rialto, Святого Иакова Риальтского, случившееся 25 марта 421 года, считается днём рождения Венеции и Венецианской республики, так что Венеция Овен по знаку зодиака. Правда, Венеция уж давно свой день рождения праздновать перестала, потому что оказалось, что 421 год совершеннейший вымысел, церковь ди Сан Джакомо ди Риальто, в народе ласково именуемая Сан Джакометто, San Giacometto, Яшечкиной церковью, построена гораздо позже, и нет в ней ни одного камня, к V веку относящегося.

Возникновение Венеции смутно, и я не хочу впадать в пространные рассуждения на эту тему, их и так полно. Укажу лишь на то, что изначально Риальто (название производят от латинского rivus altus, «глубокий канал», а не в коем случае не от итальянского riva alta, «высокий берег», как это можно прочитать во многих путеводителях, высоких берегов на Риальто никогда не было) был самостоятельным селением, одним из нескольких на островах лагуны, затем объединившихся под именем Венеции. В генезисе Риальто то же, что и Лондонский Сити, то есть независимый город. Значение центра политического Риальто довольно рано утратил, с IX века уступив его району Сан Марко, но в 1097 году сюда, к церкви ди Сан Джакомо ди Риальто, был перенесён центральный рынок Венеции. Тут уж всё вокруг Сан Джакомо ди Риальто и закрутилось, и Риальто стал запястьем Венеции, то есть самым удобным местом для пульсовой диагностики состояния города. Риальто определял своеобразие Венеции, и, исследуя пульс Риальто, тут же можно было сказать, больна Венеция или здорова. Риальто влиял на всё, в том числе и на венецианскую религиозную жизнь, определяя своеобразие венецианского благочестия, остро балансировавшего между Римом и Константинополем, католицизмом и ортодоксией, и:

Патриарха притащили!!! Это ещё что за новость? В 1107 году в районе Риальто возводится дворец Патриарка ди Градо, Patriarca di Grado, Патриарха Градского, куда сам патриарх и приезжает, сделав церковь ди Сан Сильвестро, chiesa di San Silvestro, главной патриархальной церковью Венеции. Церковь эта всё ещё существует, но, увы, строенная-перестроенная, так что сегодня её фасад – творение 1909 года. Смотря на Сан Сильвестро сейчас, о временах патриарха можно догадаться только по остатку византийской арки, которую трудно разыскать, но в XII веке Сан Сильвестро был одним из важнейших святилищ Венеции, придавая Риальто весомость.

Кто такой Patriarca di Grado? Это очень важная для Венеции тема, потому что Patriarca di Grado – наследник Аквилейского патриархата, своеобразного государственно-религиозного образования в горном районе на стыке Италии, Хорватии и Словении. Аквилейская церковь была автокефальной, то есть совершенно независимой. Аквилейский патриархат сформировался вокруг города Аквилеи, в античности бывшем вторым после Рима городом на Апеннинском полуострове. Аквилейский патриархат был обломком Византийской империи, устоявшим, в силу малой доступности его территорий, перед варварскими нашествиями и сохранившим византийский уклад, а также византийскую цивилизованность. В VI–VII веках, когда никакой Венеции и не было, а на островах лагуны было лишь несколько рыбачьих деревень, Аквилея, теперь весьма ординарный курортный городишко с замечательными развалинами, была городом роскошным и столичным, потому что сохраняла непосредственную связь со временами Римской и Византийской империй, когда была главным портом Адриатики. Первым патриархом Аквилеи провозгласил себя архиепископ Паулин (Павлин) I, который, чувствуя свою силу, разорвал отношения с Римом и объявил о полной своей самостоятельности (как вы помните, великая схизма между Римом и Константинополем ещё не началась, Аквилея шла в авангарде). Нашествия лангобардов Аквилею сильно разорили, но не уничтожили, и Аквилея, балансируя на противоречиях между Римом и Константинополем, с обоими примирилась и схизму закончила, самостоятельность тем не менее сохранив. Паулином I кафедра патриарха была перенесена в Градо – это как бы портовый район Аквилеи, в результате варварских разорений уцелевший и ставший самостоятельным городом – отсюда и Patriarca di Grado. К X веку Аквилейский патриархат и из-за лангобардов, и из-за общего запустения, наступившего после того, как Аквилея перестала играть роль главного порта Адриатики, пришёл в упадок, и патриарх согласился на предложение республики переехать в Венецию. Перенесение резиденции много значило, теперь Венеция чуть ли не Третьим Римом себя почувствовала. Её церковь если и не стала автокефальной, то в любой момент могла на это претендовать с помощью патриарха, так что наличие Patriarca di Grado уже в начале XII века определяет особое положение Венеции в католическом мире. Обратите внимание – перенесение кафедры происходит вскоре после Великой схизмы 1054 года, длящейся и до сегодняшнего дня. Венеция, заполучив Patriarca di Grado, тем самым объявляет себя наследницей Аквилейского патриархата, а заодно – и его независимости. Патриарх полностью в руках республики, но он в то же время является гарантом её независимости от Ватикана. Венеция патриарха католицизирует, а патриарх связывает Венецию с Константинополем; то и другое, и патриарх в Венеции, и её связь с Константинополем, Рим и Ватикан ужасно раздражают.