Порнографическая поэма - Майкл Тернер

Вот и для него возвращение в школу пройдет очень болезненно, потому что придется оправдываться перед всеми этими идиотами, такими как Бобби и Синди, перед всеми и перед каждым в отдельности, снова и снова. Что ж, пусть оправдывается! Он должен через это пройти. Я только надеюсь, что ему хватит сил, потому что меня рядом не будет, я ничем не смогу ему помочь. Я пытаюсь заставить себя сказать ему об этом, но не могу. Не хватает духа.

— Вы согласны с оценкой Нетти?

— Ну, она все это писала, когда ей было… шестнадцать?

— Но в ее словах есть правда?

— Не знаю. Оглядываясь назад, я думаю, все дело во влиянии. Я ненавижу саму идею, когда люди стараются подмять других под себя. Что еще она обо мне написала?

— Все. У нас прекрасный справочный материал.

— Покажите мне что-нибудь еще.

— Будете хорошо себя вести — покажем все. Но сначала нам надо довести дело до конца.

— Да перестаньте, только один кусок! Покажите мне, что Нетти записала на следующий день.

— Ладно. Вот ее запись тремя днями позже. Когда вам исполнилось шестнадцать.

23 августа

С прошлого года он стал заметно выше. Но по-прежнему очень худой. Плюс эта растительность на лице (я полагаю, он старается выпендриться). Он определенно все больше выглядит мужчиной, хотя внутренне остается ребенком. И он очень уж вспыльчивый. Но я могу его понять. В свое время была такой же. К примеру, когда послала ему то письмо с дневниковыми записями. Сейчас я бы никогда этого не сделала. Не потому, что такое письмо вогнало бы меня в краску, — чтобы не травмировать его эмоционально. Он такой хрупкий. Однако интересно, как бы он отреагировал. Став взрослыми, мы многое усложняем.

И в сексе он теперь куда лучше. Я не о том, что он лучше ублажает меня, с этим к нему претензий никогда не было. Но он сам научился получать удовольствие. Думаю, начал понимать, чего хочет. Я спросила его, какой подарок он хотел бы получить на день рождения, и он удивил меня, заявив, что не отказался бы от анального секса. Я сказала ему, что с удовольствием попробую, но он должен убедить меня, что знает, как это делается. Таким толстым членом он может причинить мне боль.

Пора идти на встречу с именинником. О сегодня допишу завтра.

— Дайте посмотреть остальное.

— Не можем. Нам надо двигаться дальше.

— Да перестаньте!

— Вы занимались анальным сексом?

— Пожалуй что нет.

— И как вас понимать?

— Ну, я разве что вставил палец ей в зад.

— То есть такого анального секса, как вам хотелось, с использованием пениса, не было.

— Мы пытались, но не получилось. Я все испортил.

— Слишком спешили.

— Да. Хотелось, чтобы получилось. А член вдруг стал опадать. Я запаниковал и ткнул слишком сильно.

— Она на вас рассердилась?

— Нет, попыталась успокоить. Я думаю, она поняла. Сказала, что проблема у меня в голове. Сказала, что захочет еще раз попробовать, но перед второй попыткой я должен попытаться разобраться с собой.

— И как она это представляла?

— Сказала, что я должен расслабиться, подумать о своих мотивах. Мне следует посмотреть порнофильм. Где-то она прочитала, что в фильме «Дьявол в мисс Джонс» есть отменный эпизод с анальным сексом. Фильм этот показывают в Блейне, штат Вашингтон, в паре с фильмом «За зеленой дверью», каждый вечер уже пять лет. Его реклама помещена на спортивной странице «Провиденс», в самом низу.

— Почему бы вам не рассказать о том, как вас исключили из средней школы?

Как я и говорил, тот сон во многом определил непосредственно мой уход из подростковой жизни. Но роль катализатора, конечно, сыграла Нетти. Как и всегда.

В день рождения Нетти повезла меня на пикник. День выдался жарким, и мы поехали в горы на Норт-Шор. Нетти шестнадцать лет исполнилось в январе, так что она могла водить машину. Ее мать позволила нам взять их «форд-универсал». Мы нашли укромное местечко около каньона Линна. Собирались сначала перекусить, а потом заняться анальным сексом.

Место мы выбрали отменное, укрытое от тропы громадной елью, в тени которой стоял густой сумрак. Папоротники, мягкая лесная подстилка, черника. Лучше не придумаешь. Нетти распаковала корзинку для пикника: сандвичи с сыром, бананы, банки с крем-содой, моей любимой газировкой. Я расстелил одеяло. Мы сели и начали с сандвичей.

Откусили по паре раз, и тут Нетти сообщает мне как бы между прочим, что она уезжает.

— Что значит уезжаешь? — поинтересовался я.

— Учиться, — ответила она. — В Англию.

Меня как громом поразило. Я спросил когда, и она ответила — через неделю. Почему она не сказала мне раньше? Таким был мой следующий вопрос. Она пожала плечами.

— Мама решила, что я в последнее время много пережила и мне требуется смена обстановки.

Я гнул свое:

— И ты всегда делаешь то, что говорит тебе мама?

Нетти проглотила кусок сандвича.

— Я согласилась с ней, что это хорошая идея, — ответила она. — И школа хорошая. В той части Англии, где я еще не бывала. Для меня это будет поездкой в неведомые места, приключением.

Какое-то время мы молча жевали.

Я уже понял, что Нетти готовилась к этому разговору. Думаю, ее план состоял в том, чтобы в последнюю минуту обрушить на меня все, чтобы мне не осталось ничего другого, как задавать вопросы, вывернуть мне руки, заставить что-то пообещать. Мне устроили проверку.

— И давно ты об этом знаешь? — поинтересовался я.

— Примерно год. Это элитная школа, и документы надо подавать заранее.

Год! Я так разозлился, что едва не потерял дар речи.

— Но я думал, ты ненавидишь элитные школы, — наконец выдавил я, прекрасно зная, что она никогда такого не говорила, но был убежден, что сказала бы, представься ей такая возможность.

— Я смотрю на это иначе, — ответила Нетти. — Для меня это способ избавиться от всех этих Бобби и Синди.

Логично. Я могу только поаплодировать. Разве я не говорил то же самое пару недель назад в «Ковше» за чашкой кофе? Но опять же ведь это Нетти утверждала, что уход — не выход. Разумеется, она была готова и к этому вопросу:

— Я и не ухожу. Я приняла решение давным-давно, задолго до того, как решила позволить тебе вернуться в мою жизнь.

Вот оно как.