Сестра Звезды - Елена Жаринова

В Ромесе ни дня не проходит без поединков. Для рыцарей это нечто вроде игры: обычно они бьются не насмерть, а делают какую-нибудь ставку, словно в карты. Однажды муж пригласил гостей на нашу половину королевского замка. Среди них был рыцарь по имени Аллин. Он приехал на пир со своей женой — золотоволосой Донной. Пили много вина, громко пели песни. Потом, когда гости начали скучать, муж предложил побиться на мечах. Все отказались. Но Аллин согласился, сказав:

«Я ставлю Донну. Готов ли ты, принц, ответить тем же?»

Аттер смутился и в нерешительности огляделся вокруг. Пьяные гости горланили: «Смелее, принц! Прекрасная ставка!»

«Я согласен», — тихо сказал Аттер. Донна, вскрикнув, выбежала из залы. Я от неожиданности не могла пошевелиться, будто на меня наложили проклятие.

«Не беспокойся, моя радость, — сказал мне Аттер, ласково погладив по плечу. — Я выиграю бой и, разумеется, отпущу Донну. Зачем мне другая, когда у меня есть ты?»

Они начали драться прямо в зале. Оба прекрасно владели мечами, оба были ловкими и сильными. Но злая судьба уже сделала свой выбор. Споткнувшись о лавку, мой муж упал и не успел подняться, как клинок Аллина уперся ему в горло.

«Я выиграл, — сказал победитель. — Все видели? Она моя».

Аттер вскочил, дико огляделся и бросился прочь.

«Собирайся», — сказал мне Аллин. Я пыталась протестовать, но тщетно: он не собирался проявлять благородство. Этой ночью я была в его замке, и он пришел ко мне в спальню. Я подняла дикий крик, но никто не явился мне на помощь. Я кусалась и царапалась, как кошка, а он усмирял меня плетью, как норовистую лошадь. В ту ночь он так и не смог овладеть мной и ушел, плюнув мне в лицо. На следующий день мне не принесли еды, а ночью он явился не один, а со своими слугами. Эти мерзавцы держали меня…

Омма закрыла лицо руками и снова села на постель, не в силах продолжать. Я молча ждала, пытаясь осознать услышанное.

— Так прошла неделя, — снова заговорила она глухим голосом. — Меня почти не кормили, и я слабела с каждым днем. Однажды мне удалось вытащить из-за пояса одного из слуг охотничий нож — я надеялась покончить с собой. Но когда Аллин явился в следующий раз, отчаянная ярость придала мне силы, и на глазах у слуг я нанесла ему смертельный удар. Перепуганные слуги с криками бросились бежать, громко оповещая замок о гибели своего господина. А утром ко мне явилась Донна. Эта несчастная женщина не смогла мне простить ни смерти своего мужа, ни тех ночей, которые против воли я провела с ним. Она заявила, что продаст меня в рабство. Забыв о гордости, я валялась перед ней на коленях, целовала подол ее платья, умоляя предать меня казни. Но Донна только презрительно оттолкнула меня, и вот с первым караваном торговцев я покинула Ромес.

— Омма, — тихо промолвила я, — наверное, Аттер очень сожалеет о случившимся…

— Сожалеет?! — гневно воскликнула она. — Сожалеет? Если бы гневом можно было убивать, я с радостью посмотрела бы на то, как он корчится от боли. Моего прощения он не получит.

— Что же мне делать, Омма?

Мы обе обернулись — в дверях стоял Аттер. Его лицо выражало сильнейшее волнение, рука сжимала и разжимала рукоятку меча. Взяв первую попавшуюся одежду, я тихонько проскользнула мимо него, чтобы подняться на палубу. Странно: я сочувствовала им. Наверное, не пережив то, что выпало на долю Оммы, я не могла в полной мере осознать боль и стыд, которые испытывала она. Мне казалось, что принц Аттер тоже должен был очень страдать из-за своего легкомыслия. Он отправился на край света, чтобы найти и спасти свою жену, и тем самым заслуживал снисхождения.

Я размышляла об этом, пока примеряла лю-штанскую одежду. Это была темно-фиолетовая рубаха, доходящая мне до щиколоток, с длинными рукавами и искусным золотым шитьем по подолу. Завязав вместо пояса кусок ткани, который был у меня на бедрах, я заплела волосы и поднялась на палубу.

Готто стоял у руля, зорко вглядываясь вдаль; ветер развевал его русые волосы. Они отросли почти до плеч и стали виться, как у девушки. Увидев меня, он широко улыбнулся.

— Нет, правда, здорово у нас все получилось? Я Чи-Гоана не могу без смеха видеть. Вон, как его Рейдан гоняет по палубе.

И действительно, молодой вельможа с самым несчастным лицом, обнаженный по пояс, в шароварах, подвязанных под коленями, выполнял какие-то указания. Рейдан, прислонившись к борту, изучал карту, найденную в каюте и изредка бросал на Чи-Гоана ленивый взгляд. Мне Рейдан сразу дал поручение.

— Ступай-ка в трюм, Шайса. Ты найдешь там мешки со сладкими клубнями — их можно жарить — и еще кое-какие припасы. Морская работа требует много сил, скоро мы все захотим есть. Надеюсь, твоя подруга-принцесса тебе поможет.

В это время на палубе показался Аттер — видно было, что он с трудом сдерживает бешенство. Рейдан не обратил на это никакого внимания и тут же дал молодому принцу какое-то поручение. Аттер беспрекословно подчинился, видимо, решив, что работа поможет ему справиться с душевным волнением. А когда я спустилась в трюм, ко мне присоединилась Омма. Я не стала ее ни о чем расспрашивать, и так мы провели время до вечера, перебирая странные шишковатые клубни, срезая с них тонкую сиреневую кожуру, разрезая ломтиками и бросая на огромную брызжущую маслом сковородку, стоящую на маленькой железной печи, для растопки которой пол трюма было завалено связками колотых дров. Еще я нашла мешочки с пряностями. От их запаха кружилась голова. Отыскались также бочонки с мочеными в уксусе острыми овощами, с водой и с вином и несколько больших мешков с сухарями. Припасы предназначались для семи матросов и одного вельможи на пару дней; сколько придется питаться ими шестерым нынешним обитателям корабля — никто не мог сказать. Еду следовало беречь и надеяться, что ловкому Готто удастся заняться рыбалкой. Особенно меня беспокоило ограниченное количество воды.

Когда я, с трудом разгибая усталую спину и потирая черные от кожуры руки, поднялась на палубу, чтобы позвать мужчин на ужин, день уже близился к закату. Я посмотрела на горизонт и ахнула: недаром это море назвали Золотым! Свет заходящего солнца, как расплавленное золото, разливался по небу и по морю, и мы словно оказались в другом мире, где все сделано из драгоценного металла — но не мертвого, а живого, как вода или воздух. И парус над головой превратился в ослепительный золотой щит. Даже лица людей приобрели небывалый драгоценный блеск. Я невольно подумала, что, оставшись в стенах храма Келлион, никогда не увидела бы такой красоты, а теперь чудеса, о которых я раньше читала только в книгах, ежедневно разворачивались перед моими глазами.

Несмотря на великолепный закат, мужчины были чем-то очень озабочены. Когда я спросила, в чем дело, Готто сказал: — Посмотри на горизонт, Шайса. Вон в той стороне.

Я повернулась в указанном направлении, но не могла разглядеть ничего, кроме нестерпимого золотого сияния. Корабль качнуло, мне пришлось ухватиться за снасть, протянутую между мачтой и палубой.

— Да вон же, ты приглядись внимательнее, — нетерпеливо настаивал Готто, пока Рейдан и Аттер сосредоточенно что-то делали с парусами, от чего корабль сильно кренился на левый бок. Я разглядела на горизонте три далеко отстоящие друг от друга темные точки.