Сквозь века - Ксения Мирошник
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я рассуждала, пытаясь уловить суть случившегося чуть ли не полтора столетия назад. У меня не осталось сомнений.
— Итак, подводя итоги, что мы имеем? Ученик Окарта скрывал свою мощь от всех остальных жителей магистиума. Занимался индивидуально, опять же чтобы скрыть свои способности. Скорее всего, вместе с Окартом был одержим драконьим пламенем. Они его обнаружили, и по какой-то неизвестной нам причине сила досталась ученику.
Я ненадолго прикрыла глаза, чтобы свет не причинял еще большую боль. Мне становилось все хуже.
— Как оказалось, ученик тоже не совладал с пламенем и обратился за помощью к Томасу Марлоу, который создал кулон, поместив в него часть этой самой силы. Опять же по неизвестной нам причине кулон затерялся, и ученик, будем называть его именно так, как он представился, то есть Лютер, искал его долгие годы.
Я снова замолчала, вспоминая наш разговор с темным магом. Страшная догадка сдавила сердце ледяной рукой. Я ахнула и хотела вскочить на ноги, но голова закружилась, и мне пришлось остаться в кресле и немного переждать, чтобы недомогание чуть прошло.
— В чем дело, Ада? — испуганно спросила Фредди.
— Лютер сказал, что он вновь ощутил присутствие кулона двадцать пять лет назад, — прошептала я, поднимая на подругу глаза.
Девушка непонимающе посмотрела на меня, а потом повернулась к миссис Баррингтон, которая тоже недоуменно пожала плечами.
— Миссис Баррингтон, совсем недавно вы говорили мне, что я могу быть как-то связана со всем этим делом, помните?
Женщина медленно кивнула, все еще не понимая, к чему именно я клоню.
— Двадцать пять лет назад меня нашли в леднике. А если мое пробуждение как-то связано с активностью кулона? А если я имею к этому всему прямое отношение?
В комнате повисла тяжелая тишина. Мне казалось, что в ней я могла разобрать стук каждого встревоженного сердца, почувствовать страх и тревогу, притаившиеся в сердцах моих милых подруг.
— Такое возможно, — медленно проговорила Уиннифред, — но слишком уж невероятно!
— Нет-нет, Фредди, — горячо заговорила я, протягивая ей руку в поисках поддержки, — не могу этого объяснить, но я чувствую, понимаешь? А если все, что произошло, не случайно?
— Кхм, — издала девушка странный звук, не то усмешку, не то подавленный испуганный возглас. — Это уже за гранью. Чтобы вот так? Все сошлось в одной точке?
— И точка эта… я.
— Ну, не знаю, — сжимая мои пальцы, сказала Фредди.
— Томас Марлоу сделал украшение, — нахмурившись, проговорила миссис Баррингтон, продолжая рассуждать, — но почему-то не отдал его владельцу. Примерно сто двадцать пять лет назад его зверски убили, запытав до смерти.
Сердце заколотилось как безумное, я все же поднялась.
— Откуда у вас эти сведения? Во всех моих книгах написано, что он погиб при странных обстоятельствах.
— Мистер Оглси наткнулся на эту информацию, когда… мм… как бы это сказать, — замялась хозяйка пансиона, — связывался с архивами магистиума в Аддлтоне.
— Он знает кого-то из магистиума? — удивилась Фредди.
— Да, его родственница работает в архиве. Благодаря кровной связи они смогли побеседовать, используя магию.
— Хорошо, тогда вполне может быть, что Томаса Марлоу убили именно из-за этого кулона! — сказала я, ощущая жар.
Пот покрыл спину, гул в голове превратился в убийственный колокольный звон. Мне казалось, что кровь пойдет из носа и ушей. Я зажала голову руками.
— Мисс Хоггарт, что с вами? Вы очень бледны, — испугалась миссис Баррингтон и усадила меня обратно.
— Нет-нет, все нормально, — ответила я сквозь зубы. — Голова болит. Это скоро пройдет. Продолжайте, прошу вас.
— Твои предположения могут быть верны, но могут оказаться простыми домыслами, — сказала Уиннифред. — Ты подвела все к себе просто из-за слов темного мага. Из-за того, что он дал тебе надежду на информацию о твоем прошлом. Я понимаю, что…
— А почему я тогда не могу вернуться в прошлое Томаса Марлоу? Почему не могу увидеть процесс создания кулона? Фредди, я уверена, что связана со всем этим. Мы близко, и для того, чтобы выяснить все наверняка, я должна вспомнить, Фредди, понимаешь? Я должна вспомнить!
— Тише-тише, милая, — попыталась успокоить меня миссис Баррингтон. — Успокойтесь, мы все выясним.
— Миссис Баррингтон, прошу вас, велите мистеру Тодду заказать мне билет на поезд. Я отправлюсь в Аддлтон и доберусь уже до правды!
— Не поступайте опрометчиво, Аделаида, — взволнованно попросила женщина. — Прошу вас, не спешите с выводами. Вы сейчас явно не совсем здоровы, вам нужно хорошенько отдохнуть, выспаться. Завтра прием у мистера Хардмана, и вам необходимо там появиться, вы помните? Давайте будем действовать с холодной головой. Тем более встреча с Огюстом для вас опасна!
По всему телу распространялся какой-то странный гул, вызывая легкое покалывание. Голова угрожала вот-вот взорваться от боли. Я готова была плакать и бегом бежать в Аддлтон. Такой невероятной тяги к чему бы то ни было я еще никогда не испытывала. Словно Лютер к сапфиру. Слезы все же покатились из глаз. Все мое тело бунтовало, призывая к действию.
— Миссис Баррингтон, я должна выяснить наконец правду! Я должна ехать в столицу, немедленно!
— И зачем вам в столицу, мисс Хоггарт?
Немного встревоженный мужской голос заставил меня обернуться. Инспектор Аддерли в сопровождении мистера Оглси стоял в дверях и растерянно взирал на происходящее. «Ужасная привычка приходить в неподходящий момент», — подумала я, прежде чем в глазах потемнело.
Первое, что я услышала, медленно возвращаясь из обморока, — это тишина. Тяжелая, даже мучительная. Прежде чем открыть глаза, чуть повернула голову и отметила, что боль ушла. Выдохнула и распахнула глаза. Я лежала в своей комнате, на кровати, уже хорошо. Рядом, в кресле, которое неизвестно откуда взялось, сидел инспектор Аддерли и сурово подпирал кулаком голову. Он не сразу заметил, что я очнулась, и это дало мне несколько секунд безнаказанного любования его лицом. Мужчина казался не только сердитым, но и очень печальным. Морщинки у глаз расползлись паутинками, брови чуть сдвинулись к переносице, губы были слегка поджаты. Умные серые глаза смотрели куда-то в вечерние сумерки за окном.
— Как вы себя чувствуете? — внезапно спросил он, так и не повернувшись ко мне.
— Спасибо, лучше, голова уже не болит. — Я попыталась приподняться на подушке — продолжать беседу лежа стало неудобно.
Инспектор тут же подскочил и помог мне приподнять подушку, а потом и усадил удобнее. Его близость волновала меня, но и смущала. Мне казалось, что я не так лежу, не так смотрю, не так улыбаюсь и вообще рядом с ним абсолютно все делаю не так. Стоило нам оказаться наедине, как голова сразу наполнялась сущими глупостями, а сердечко тревожно трепетало.