Нефть и кровь: Беспощадная борьба наследного принца Саудовской Аравии за мировое господство - Джастин Шек

чиновники начали задаваться вопросом: а что, если ранения Мухаммеда были более серьезными, чем он говорил? Действительно ли он засыпал на встречах из-за диабета? Может быть, он был физически слаб или страдал лекарственной зависимостью? Позже ЦРУ удалось выяснить, что принц подсел на обезболивающие препараты. Это и раньше случалось с влиятельными саудовскими принцами – достаточно вспомнить того же короля Салмана, – но тем не менее могло свидетельствовать о неудовлетворительном состоянии здоровья важного и относительно молодого союзника США.

После прихода к власти Салмана американцы начали узнавать новые, еще более тщательно скрываемые тайны Мухаммеда ибн Наифа. По словам американских информаторов в регионе, во время зарубежных поездок принц употреблял наркотики и занимался грязным сексом с мужчинами и женщинами, иногда воплощая в жизнь свои самые извращенные фантазии. Американские разведчики не знали, что делать с этой информацией. Им было известно об интрижках Мухаммеда с мужчинами во время его лечения в Женеве, но про извращения они слышали впервые. О достоверности полученной информации в Вашингтоне не думали. Американцев больше беспокоило то, что ее можно было использовать против наследного принца, чтобы удалить его из очереди на престол. В Саудовской Аравии чтут традиции, поэтому на Мухаммеда ибн Наифа там смотрели косо уже потому, что у него была только одна жена, к тому же не родившая ему наследника. Нетрудно представить, как бы на него начали смотреть, если бы получили огласку его похождения в Европе.

Были и другие указания на то, что наследного принца пытаются отстранить от власти. Во время одной из поездок на Ближний Восток бывший американский чиновник, с которым мы беседовали, встретился с экс-главой Национальной гвардии Саудовской Аравии Мутаибом ибн Абдаллой (одним из сыновей покойного короля Абдаллы) на его ранчо в пригороде Эр-Рияда. После трапезы в одном из роскошных шатров Мутаиб предложил прогуляться по пустыне. Вспоминая подробности той встречи, наш собеседник сказал, что Мутаиб явно выглядел встревоженным. Он опасался, что в шатре установлены «жучки».

Под звездным небом пустыни, где его точно никто не мог услышать, удрученный Мутаиб говорил два часа без умолку. Он сказал, что вертикаль власти в королевстве меняется и теперь уже ничто не будет как прежде. Принц говорил намеками, не вдаваясь в детали, но сообщил своему гостю и нечто конкретное, что́ его сильно удивило: Мухаммед ибн Наиф, наследный принц и глава министерства внутренних дел Саудовской Аравии, не знает, что Мухаммед ибн Салман, который считается его заместителем, собирался нанести удар по Йемену.

В такие моменты старожилы американской политики начинали опасаться, что восшествие на престол их доверенного лица – не в результате старинных междоусобиц, а в силу заслуг – может оказаться под угрозой. Однако они вспоминали, что Мухаммед ибн Наиф – глава службы безопасности, которому удалось очистить священную землю мусульман от террористов «Аль-Каиды», а значит, и с членами своей семьи он как-нибудь справится.

Как выразился, комментируя те события, бывший помощник Джона Керри Джонатан Файнер, «чего мы точно не ожидали, так это того, что Мухаммед ибн Салман переиграет наследного принца с такой легкостью».

* * *

Отношения Мухаммеда ибн Салмана и Мухаммеда ибн Наифа не имеют прецедентов в современной истории Саудовской Аравии. Еще ни разу на престол не претендовали сыновья двух принцев. После смерти основателя королевства Абдул-Азиза Аль Сауда в 1953 г. страной правили только его сыновья.

Сыновья первого короля прекрасно понимали все риски нарушения сложившейся очередности престолонаследования. Решение Абдул-Азиза передать корону старшему сыну Сауду привело к катастрофе. Расточительность нового правителя и его неспособность обуздать рост государственного долга привели к экономическому кризису. После пяти лет правления Сауда его братья объединились, чтобы лишить его большей части полномочий и передать их наследному принцу Фейсалу, который впоследствии стал королем.

Единогласная поддержка передачи власти Фейсалу положила начало «возможно, единственной в мире политической системе, при которой государством правят неполнородные братья», как выразился бывший посол США в королевстве Джеймс Смит. Конечно, эту систему нельзя было назвать семейной демократией, но все же она обеспечивала распределение полномочий между десятками членов различных фракций династии. Она поощряла принятие решений на основе консенсуса и способствовала поддержанию добрых отношений между родственниками – ведь принц, от которого отвернулась семья, терял право претендовать на трон. В итоге эта система породила власть, «основанную на консенсусе и по своей природе осторожную, консервативную и склонную действовать не на опережение, а ситуативно», – писал Смит в телеграмме, содержание которой оказалось известно в результате утечки информации. Такое правление стало фундаментом беспрецедентной стабильности в стране, позже, правда, эволюционировавшей в застой, преодолеть который не позволили даже серьезные экономические преобразования в стране, разбогатевшей после открытия нефтяных месторождений. Сложившаяся система продержалась более полувека, до тех пор пока за 50 лет жены короля Абдул-Азиза не нарожали несколько десятков сыновей.

Все эти 50 лет отношения между членами правящей семьи оставались относительно мирными. Большинство сыновей Абдул-Азиза занимали правительственные должности, с помощью которых наращивали влияние, а некоторые даже умудрялись сколотить состояние на взятках от иностранных компаний, стремившихся войти в нефтяной бизнес. Тем не менее ни у кого из братьев не было достаточно сил, чтобы захватить всю власть в стране, чему особенно способствовали разделение полномочий в области управления вооруженными силами между тремя министерствами, каждое из которых возглавляли разные люди, и назначение Салмана на важный пост губернатора Эр-Рияда, этой колыбели династии Саудитов и их союзников ваххабитов. Иными словами, ни у одного принца не было в распоряжении количества оружия, достаточного для совершения госпереворота.

Иногда лидеры США и правители Саудовской Аравии опасались, что вертикаль власти в королевстве слишком уязвима. Эти опасения усилились в 2005 г., когда к власти пришел король Абдалла. Он вел весьма аскетический по саудовским меркам образ жизни и пользовался уважением как у себя на родине, так и за ее пределами. Однако в семье новый король занимал довольно странное положение. Его предшественник король Фахд был полнородным братом трех самых могущественных принцев: Наифа, Султана и Салмана. Они были представителями «семерки Судайри» – так называют сыновей, рожденных любимой женой короля Абдул-Азиза Хассой ас-Судайри. У самого Абдаллы не было полнородных братьев. Когда он взошел на трон, ему было уже за 80, и он планировал проводить реформы. Все боялись, что его выбор наследников нарушит статус-кво в семье.

Абдалла прекрасно понимал эти опасения. Он тоже боялся. Его беспокоила возможность быть убитым. Страх был небеспочвенным: «Аль-Каида» была близко и постоянно напоминала о себе, к тому же последний король-реформатор, Фейсал, плохо кончил: в 1975 г. его застрелил племянник, которому не нравились проводимые дядей реформы. Поэтому Абдалла обратился к администрации президента Джорджа Буша-младшего за помощью в оценке степени безопасности в стране.

По его просьбе Белый дом направил в Эр-Рияд команду сотрудников службы безопасности, которые дали людям короля ряд рекомендаций. Некоторые советы американцев были довольно очевидными. Но одна рекомендация экспертов из Белого дома являлась достаточно серьезной: Абдалле предложили подумать о большей прозрачности процедуры престолонаследования. Прислушавшись к мнению американцев, король в 2006 г. объявил о создании Совета верности.

В указе Абдаллы говорилось, что этот орган будет собираться для рассмотрения представленной королем кандидатуры наследника престола. Если члены Совета верности не одобрят выбор монарха, они должны будут предложить другую кандидатуру – принца, являющегося, по их мнению, самым достойным потомком Абдул-Азиза. В случае смерти наследного принца Совет верности должен будет собраться снова, чтобы решить, кому передать престол. За ведение протокола заседаний должен был отвечать Халид ат-Тувейджри, единственный член Совета верности, не принадлежавший к правящему дому.

Пока страной правил Абдалла, казалось, что все работает как задумано: когда один наследный принц умирал, на его место выбирали другого. Так, в 2012 г., после смерти очередного наследника, Совет верности выбрал наследным принцем Салмана. Однако Абдалла не воспринимал созданный им Совет как орган власти, принимающий решения, – король каждый раз сам выбирал