Графиня Затерянных островов - Адель Хайд

Советом, который вдруг стал сопротивляться первоначальному решению упразднить королевскую власть, с арестом Виартье, у него просто не было времени навестить Канву и вот теперь, он ехал в дом на улице Розовой лозы, чтобы снова получить той любви, которая поможет ему успокоиться и набраться сил, впрочем, как и всегда с того самого момента, когда Канва сама пришла к нему и назвала своим мужем. Ей тогда уже было почти семнадцать лет, прошло уже около двух лет после того, как он вывез её из Панчалы.

Ему всегда хотелось большего, более того, Сторми был уверен, что он рождён для великих свершений, поэтому, когда именно ему Алдонцы предложили окончательно уничтожить правящую семью Панчалы, Сторми согласился, не раздумывая. Рука не дрогнула, когда он убивал императора Панчалы и его жену, потом брата императора, старого князя и его жён и детей, только Канву не смог убить, он считал, что девочка не будет представлять риска для его нанимателей, а ему пригодится в качестве страховки. Только вот и не заметил, как действительно влюбился, но так как мог влюбиться отъявленный эгоист, только для себя. Ему нравилось и то, что Канва считала его спасителем, да он и сам себя в этом уже почти убедил.

Дом выглядел привычно уютным, он зашёл в холл, там пахло какими-то специями, странно, обычно Канва старалась не использовать специи, когда он сообщал, что приедет, зная, что он не любит все эти панчальские штучки. Наверное, это её новая служанка. Мысли Сторми снова переключились на то, какой он молодец, даже служанку нашёл из Панчалы, значит, Канва снова должна быть ему ещё больше благодарна, ведь он столько для неё делает…

И действительно, навстречу Сторми вышла новая служанка, поднесла ему воды для омовения рук и знаками показала, чтобы он проходил. Сторми прошёл в небольшую гостиную, поморщился, здесь ещё больше пахло специями, как будто их прямо здесь и жгли. Он зло бросил служанке, чтобы она открыла окно и вроде бы она его поняла. Подошёл к столу, как и всегда стол был накрыт, других слуг, кроме новой служанки не было, но это Сторми не смутило, Канва часто отпускала слуг и прислуживала ему сама. Как только Сторми присел к столу, появилась Канва, как и, всегда двигаясь неслышно, как будто не дотрагиваясь ногами до пола. На лице у неё не было привычной улыбки.

— Что с тобой, милая моя? — спросил Сторми

— Тебя долго не было, господин — прошелестела Канва — я соскучилась и переживала

Канва налила в бокал вина́ и поднесла его Сторми. Сторми сделал глоток, но внезапно его снова начал раздражать запах непонятных специй. Он поставил бокал на стол и крикнул: — «Эй, ты, окно открой». Посмотрел на Канву и спросил раздражённо, — Чем это пахнет? Просто невозможно дышать! И где твоя служанка? Я же сказал, чтобы она открыла окно».

Вдруг он услышал сзади шаги, обернулся и увидел новую служанку почему-то с саблей в руках, зачем ей сабля и почему она сняла её со стены? Служанка криво усмехнулась совсем не по-женски и ударила его этой саблей прямо по лбу…

Удар был нанесён плашмя, так что кроме кратковременной потери сознания, большой шишки и головной боли, ничего канцлеру Сторми не грозило. Пришёл в себя Сторми и с удивлением обнаружил, что сидит привязанный на стуле, прямо перед ним стоит Канва и смотрит на него с каким-то злым, даже чужим лицом.

— Канва, в чём дело? Развяжи меня сейчас же! — приказал он

Но вместо того, чтобы броситься к нему и целуя руки развязать, Канва, как будто не слыша того, что он ей сказал, проговорила: «Это не специи, это я жгла подношения богам, вспоминая мою семью…Отца и дядю, которых предали и убили, мать, сестёр, маленьких племянников, всех, кого ТЫ предал и убил…»

— Канва, что ты говоришь? Это не я, я не убивал…

— Врёшь! Убийца! — бросила Канва в лицо Сторми и продолжила сухим как будто неживым голосом — Я, Канва, дочь преданного и убитого тобой Дхану Маурья, опозоренная связью с убийцей своей семьи, обвиняю тебя в убийстве моих родителей, обвиняю тебя в убийстве семьи князя Нанду, и приговариваю тебя к смерти…

И Сторми с ужасом глядя в чужое, незнакомое лицо женщины, которую ещё несколько дней назад он считал слабой и зависимой от него, видел в её глазах, так похожих на глаза её отца, свою смерть. Служанка поднесла Канве факел и та, словно огненная пери* (в мифологии (в зороастризме) прекрасная лева с огненными крыльями. Пери имеют огненную природу, часто появляются в виде пламени или рождаются из огня) начала кружить по комнате и поджигать всё вокруг.

— Остановись, Канва, остановись, я же люблю тебя — кричал Сторми, начиная задыхаться уже от дыма разгорающегося пожара. Он начал пытаться вырваться из связывающих его верёвок, но те держали крепко, и в результате он только раскачал стул и тот перевернулся и огонь оказался перед самым лицом Сторми. Сначала огонь ласково «лизнул» лицо Сторми, затем резко побежал по волосам и тогда граф закричал…

Он уже не видел, как Ганеш вытаскивал из горящего дома Канву, которая больше напоминала пациентку дома презрения* (лечебница для душевнобольных), нежели ухоженную восточную красавицу. Она не кричала, но и не делала попыток спастись из огня сама. Когда Ганеш подхватил её на руки, Канва безучастно, словно неживая смотрела в одну точку. Уже через несколько минут, чёрный крытый возок увозил Ганеша с Канвой в сторону дворца герцогини Горевой.

Утренние газеты назвали случившееся «страшной трагедией», сообщив, что при пожаре погиб граф Сторми, его любовница и её служанка. И откуда только узнали? Ах да, информация поступила из полиции. Начальник центрального полицейского участка давно дружен с нотариальной конторой, в которой работает надёжный друг и честный поверенный Гастон Папир.

Глава 9. Откровения

Давно не было таких потрясений в высшем свете Корции. Общество ахало и охало, слухи множились, доходя до абсурда. Якобы королевский прокурор лично возглавлял аукционы по продаже приютских девочек и получал взятки за то, что закрывал глаза на признаки древней крови. Про канцлера Сторми и того хуже, что он вывез гарем убитого им императора Панчалы и содержал его в Ризе. Среди простаков вообще ходили слухи, что канцлер пытался стать новым королём, но сгорел, когда попытался надеть корону. Страна застыла в ожидании. Маршал Конрад взял под контроль полицию и при содействии Фредерика Броди, который возглавил тайную службу, постепенно наводили