Рельсовая война. Спецназ 43-го года - Владимир Першанин

– Шкура! – согласился двоюродный брат Рябова. – Давайте я вас подкормлю да по стаканчику самогона опрокинем.

Пока торопливо ужинали настоящими домашними щами (сто лет таких не ели!), выпили самогона, брат Матвея Рябова предупредил: где находится сам начальник местной полиции – неизвестно.

– Осторожный гад! Может, к молодой жене поздно вечером пришёл. Но чаще в полицейском участке ночует, а домой утром возвращается. Если ударите после полуночи, почти всю свору и накроете.

– За село боязно, – откровенно признался Матвей Рябов. – Качура примчится, а может, и карателей с собой притащит.

– Лучше бы вы вообще здесь не появлялись, – так же откровенно отозвался двоюродный брат Рябова. – Постреляют людей, дома сожгут. А может, пронесёт… Но если ваш Журавлёв решение принял, то ничего уже не поделаешь. Эх, жизнь собачья! Ну что, ещё по стаканчику?

– Достаточно, – отозвался Матвей. – Нам идти пора. Ты никому не говори, что меня видел. Жену расстреляют да и дочерей могут не пощадить.

Зелинский, выслушав Матвея Рябова, несколько минут молчал, обдумывая ситуацию. Капитан не мог прийти к решению, когда лучше всего ударить по гарнизону. Прямо сейчас, не откладывая, или выждать до рассвета.

– Тут мин нет?

– Откуда они? – удивился Рябов. – Поблизости ни одного фрица, а полицаи деревню минировать не станут. Да и специалистов у них нет.

– Зато ты великий специалист! Хватанул самогону, поужинал хорошо, теперь и поспать можно.

– Хватанул немного. Брат жизнью рискует, сведения нам передаёт. Что же, я выпить с ним откажусь?

– В общем, ждём до рассвета, а затем наносим удар.

Однако Зелинского не поддержали. Снайпер Василь Грицевич, пользующийся в отряде авторитетом, решительно возразил:

– Бить полицаев надо сейчас, когда они в участке сосредоточились. Окружить, снять пост по-тихому и забросать дом гранатами. Каменных домов в деревне нет, участок тоже в бревенчатом доме размещается?

– Так точно, товарищ старший сержант, – по-военному чётко отозвался Рябов. – Ночью сподручнее будет. Нас здесь почти два десятка, могут услышать. Отсиживаться нельзя.

Сержанта Грицевича поддержал Илья Бажан, бывший командир отряда «Сталинцы». Разгром отряда, потеря жены многое в нём изменили. Он рвался доказать, что воюет не хуже других. Замполит вынужден был согласиться с большинством, не преминув заметить:

– Полицаев больше, чем нас. Тебе, Матвей, тоже придётся с нами идти, чтобы в темноте не плутать.

– Пойду, – просто ответил Рябов, хотя понимал: если его увидят, семью не пощадят. – Только полицаев не так много, всего человек пятнадцать. Остальные – самооборона, вряд ли они сопротивление окажут.

– Не зарекайся, – веско заметил замполит. – Деревня – глянуть не на что, а целое паучье гнездо предателей образовалось.

– Половина полицаев пришлые, – ответил Матвей. – Набрали по лагерям да уголовников. Наши сельские не очень-то идут.

– Ладно, закончим пустые разговоры, – подражая майору Журавлёву, оборвал Рябова замполит. – Полицейский участок мы окружили, но остаётся ещё пост у въезда в деревню. Три человека с пулемётом. Ударят нам в спины из темноты. Надо его ликвидировать. Найдёшь этот пост, Рябов?

– Найду.

– Дам тебе в помощь Павла Шестакова и Аркадия Снитко. Справитесь?

Матвей кивнул. Четырнадцать человек во главе с замполитом Зелинским осторожно окружали полицейский участок, а Матвей Рябов повёл свою маленькую группу в сторону поста на окраине деревни. Замполит распорядился пост не трогать, чтобы не поднять тревогу раньше времени. Это было разумно. Но если пост с его пулемётом заметит бойцов раньше и откроет огонь? Ладно, посмотрим…

Рябов осторожно шёл вдоль огородов, чтобы не вспугнуть постовых. У всех троих бойцов были винтовки, а у Матвея и Паши Шестакова – трофейные пистолеты, имелось также несколько гранат. Собаки в деревне молчали, их отучили лаять немцы, стрелявшие на любой шум.

– Далеко ещё? – спросил Аркадий Снитко, оглядываясь по сторонам.

– Вон крайний дом, а за ним, метрах в ста, полицаи вырыли траншею.

– Их черта с два там возьмёшь, место открытое.

– Когда стрельба начнётся, двое кинутся к участку выручать Пескаря.

– А ты откуда знаешь? – усомнился бывший начальник разведки отряда «Сталинцы» Аркадий Снитко.

– Догадываюсь… а может, и все трое побегут.

В эти минуты на другом конце небольшой деревни хлопнул один, второй выстрел, затем длинной очередью ударил «дегтярёв», взорвались несколько гранат.

– Началось, – снял винтовку с предохранителя Паша Шестаков.

– Быстрее к посту, – показал направление Рябов.

Теперь все трое бежали. Перемахнули через плетень, на полминуты остановились. Стрельба вокруг полицейского участка усиливалась. Матвей понимал, что подобраться ближе к траншее не удастся, пост наверняка держит под прицелом улицу. В своих предположениях Рябов не ошибся. Из траншеи выскочили двое полицаев и побежали по улице к участку. В темноте можно было промахнуться. Матвей предупредил обоих напарников:

– Не торопитесь. Подпустим поближе.

Но Аркадий Снитко уже нажимал на спуск. В ответ застучал ручной пулемёт Дегтярёва. Полицаи залегли в кювет за дорогой, продолжая вести огонь. Очередь ударила в завалинку дома, а одна из пуль рванула рукав телогрейки Рябова. Ощупывая рану в предплечье, он приказал:

– Прекратить стрельбу. Пулемёт нас по вспышкам достанет. Надо подползти ближе и выкурить их гранатами. Паша, оставайся здесь, а мы со Снитко попробуем приблизиться.

– У меня всего одна граната, – сразу предупредил Аркадий.

– Штыком будешь действовать. Мальчишку под пули я не погоню. Двинули!

Ракеты, взлетавшие над полицейским участком, освещали всё вокруг колеблющим светом. Пулемётчик разглядел партизан и дал очередь. Снитко отчётливо почувствовал удары пуль о бугорок, прикрывающий их. Не раздумывая он встряхнул заряженную «РГД-33» и швырнул её.

Шестисотграммовая граната, не пролетев и половины расстояния, взорвалась на дороге. Рябов быстро полз вперёд. Оглянувшись, позвал Аркадия:

– Ты чего? Ранен?

– Кажись…

– Ползи за мной. Здесь тебя достанут.

Но Снитко, скованный страхом, вжимался в траву. Он хотел жить, а пулемёт и выстрелы двух винтовок не дадут проползти ему и десятка метров. Привыкнув отираться возле «батьки Бажана», бывший красноармеец Аркадий Снитко благополучно пережил два военных года, а сейчас тем более не хотел рисковать.

Матвей Рябов понял, что Снитко ему не помощник. Он упрямо полз, зная каждую извилину и канаву возле дороги своей родной деревни. У него были две гранаты: немецкая «М-24» с длинной деревянной рукояткой и увесистая «РГД-33». Снова заработал пулемёт. До него оставалось метров сорок – трофейную «колотушку» можно было добросить.