Грешник - Шанталь Тессье

Этот дом был передан Лордам много лет назад, как и многие другие владения по всему миру. Когда-то это был отель. Бункер был пристроен уже после того, как его заняли Лорды. Мы тренируемся здесь стрелять, охотиться. Мы потратили большую часть наших первых двух лет здесь, внизу, на то, чтобы научиться брать то, что хотим.

— Эй, ты видел, что происходит? — спрашивает меня Джейс, когда я сажусь за большой стол.

Оглядевшись по сторонам, я понимаю, что позвали только старшекурсников.

— Нет. Был занят.

Мой мобильный сработал, сообщив, что мне нужно приехать сюда. Иначе я все еще был бы со своим маленьким демоном.

— Это прокурор, — шепчет Корбин, наклонившись вперед и облокотившись на стол.

— А что с ним? — спрашивает Джейс у Корбина.

— Это было в новостях. Ворвались в дом прокурора, стреляли. Найдено тело, — он пожимает плечами. — Это все, что было сказано до того, как его охрана разбила камеру репортера, стоявшего на лужайке перед домом.

Вытащив из кармана мобильник, я ввожу код и просматриваю камеру в комнате Элли. Я установил ее там во второй раз, когда навещал ее пару лет назад. Бывало, что мне не удавалось приехать к ней, но я мог за ней наблюдать. Мне хотелось знать, был ли в этой комнате еще какой-нибудь мужчина. И если да, то я бы о нем позаботился. К счастью, такого не было.

Элли лежит на животе, широко раскинув руки, оба запястья привязаны к столбикам кровати. Она голая, ее задница поднята вверх. Я сказал ей, что, если она пошевелится, я об этом узнаю, и ее ждет наказание. Часть меня надеется, что так и будет. Мне нравится заставлять ее плакать.

Звенит лифт, сигнализируя о своем прибытии, прежде чем открыться. Я закрываю свою камеру и, подняв взгляд, вижу, как входят Раят, Прикетт и Ганнер.

Они занимают свои места, и я не упускаю из виду напряженность между Раятом и Мэттом. Я все еще не понимаю, что там происходит.

Я вижу выходящего из лифта Линкольна и напрягаюсь. Его не было в городе, но он, должно быть, вернулся раньше. Я видел, что мама Элли написала ей вчера, что завтра вечером, после того как она вернется из своего уикенда, они приглашают гостей на ужин. Я не сказал Элли, что знаю об этом, но моя задница будет там. Ему придется выгнать меня, а потом объяснить ее матери и Элли, почему.

Он хлопает в ладоши и сразу переходит к тому, зачем мы здесь.

— Полагаю, все уже видели новости и в курсе того, что произошло.

Мы все отвечаем «да». Если Корбин рассказал нам, что он видел, я бы сказал, что достаточно в курсе.

Линк садится во главе стола.

— Мне нужны два добровольца для задания. Я не могу сообщить вам никаких других подробностей, кроме того, что работа может занять один день, а может — три недели. Все зависит от того, сколько времени вам потребуется, чтобы ее выполнить.

— Мы с Раятом этим займемся, — говорит Мэтт, прежде чем кто-либо еще успевает сказать хоть слово.

В комнате воцаряется тишина, все взгляды устремляются на Раята. Он сидит с невозмутимым видом. Если он и злится или волнуется, то никак этого не показывает.

— Раят? — Линкольн спрашивает его для подтверждения.

— Звучит неплохо, сэр, — отвечает он.

— Отлично. Вы все свободны.

Линк встает и выходит, как будто у него там женщина, привязанная к кровати и ждущая, когда ее трахнут. Хотя, чем черт не шутит? В этой комнате сейчас пятнадцать старшеклассников, и я гарантирую, что по крайней мере троих из нас ждет связанная девушка.

Я встаю и направляюсь к лифту, снова просматриваю видеозапись и вижу, что она расслабленно лежит на кровати. Ее тело неподвижно, голова откинута в сторону. Похоже, Элли закрыла глаза и спит. Улыбаясь, я убираю мобильник в карман. Это наказание.

ЭЛЛИНГТОН

В понедельник вечером я смотрю на себя в огромное зеркало, провожу руками по белому платью на бретельках, красным каблукам и губной помаде в тон. После ужина мы встречаемся с Кирой. На моем лице макияж, волосы уложены в высокую прическу. Мы собираемся пойти погулять. А я — нажраться таблеток, напиться, а потом пойти с ней домой и забраться в постель к Сину. Если он будет дома. Он провел со мной все выходные. Теперь, когда мама вернулась, я не хочу быть здесь.

Взявшись за подол платья, я приподнимаю его, чтобы посмотреть на клеймо на внутренней стороне бедра. Последние пару дней на нем была повязка. Син промывает и меняет повязку. Я ненавижу то, что мне это нравится. Что он предъявил на меня права так, как никто никогда раньше. В каком-то смысле это заставляет меня чувствовать себя принятой. Даже я знаю, что это полный пиздец. Что мое из-за своего детства я принимаю то, что большинство общества сочло бы неправильным.

Возвращая платье на место, я отвечаю Кире, спускаясь по лестнице в столовую. Я сажусь за стол.

— Эллингтон?

Я поднимаю глаза и вижу, что входит моя мама с несколькими сотрудниками.

— Ты в порядке, дорогая? Ты выглядишь немного больной.

Не дождавшись от меня ответа, она поворачивается к ним, отдает распоряжения, затем снова поворачивается ко мне, скрещивая руки на груди.

— Я в порядке, мама. Просто устала.

— Ну, если бы ты не торчала всю ночь со случайными мужчинами, как енот, роющийся в мусоре, ты бы не была такой измотанной.

Я киваю, взяв с середины стола бутылку шампанского.

— Ты права, мама, — я опрокидываю бутылку, отхлебывая из нее.

Она хмурится, но затем приказывает своим маленьким сучкам принести новую бутылку, так как я претендую на эту. Мама уходит, а я отрываю бутылку от своих губ, глубоко вдыхая.

— Бокал, мисс Эллингтон.

Один из ее наемных сотрудников ставит передо мной фужер с шампанским. Он хочет сказать мне, что моя мать не оценит моих невоспитанных манер в присутствии наших гостей.

Я протягиваю руку, беру хрустальный фужер и с грохотом роняю его на мраморный пол рядом со своим креслом. Он со второй свадьбы моей мамы. Подарок папочки.

Сотрудник прищуривает глаза, когда я смотрю на него снизу-вверх.

— Прости, он выскользнул.

— Ничего страшного, мисс. Я принесу другой, — натянуто произносит он, поворачиваясь в сторону прихожей. Я слышу, как он щелкает пальцами, приказывая кому-то идти в столовую, потому что убирать за мной — ниже его достоинства.

Наклонившись, я поднимаю осколок