Княжич Юра - Михаил Француз

оружие становится оружием только тогда, когда появляется навык работы с ним. До того, оно остаётся простой неудобной железкой, из которой быстрее сам застрелишься, чем того, кого нужно застрелишь. Просто в противника кинуть — и то будет эффективнее.

Так-то, писатель из «Макарова» стрелял. «Ярыгина» и «Стечкина» в руках держать приходилось. Но вот «Лебедева» и всякую иностранную экзотику вроде «Глока», только на видео, в обзорах и на картинках. А «Макаров» и «Лебедев» — это очень разные машинки, имеющие массу своих тонкостей и нюансов. Лучше эти тонкости узнать в спокойном месте, под присмотром и руководством профессионалов, которые и помогут, и поправят, и подскажут.

А надеяться на то, что ты такой из себя универсальный «Джон Уик», который совершенно из любого подобранного с пола левого «ствола» десять из десяти десяток со ста метров с закрытыми глазами на бегу, очередью выбивает… как минимум, наивно. К любому конкретному оружию, даже, если это «стволы» одной и той же системы, привыкать надо. Пристреливаться. У него же, у каждого, свой «характер»: у какого-то спуск поплавнее, у кого-то потуже, у какого-то пулю чуть в сторону ведёт, у кого-то выше/ниже тянет, у кого-то предохранитель или сброс обоймы заедает. Да, мало ли ещё, чего может быть — пока не постреляешь, не узнаешь.

В тире… по телефону, когда я дозвонился до кого-то там, вроде бы до дежурного, секунд десять просто молчали, после того, как я изложил свой вопрос-просьбу. Видимо, охреневали от такой наглости пацанёнка. И я их там вполне понимаю — не частная же лавочка, а ведомственное заведение! Кого попало с улицы не пускают.

Однако, стоит отдать им должное: хамить, посылать и трубку вешать не стали. Выслушали. Попросили назваться. После прозвучавшей фамилии «Долгорукий», вообще стали очень вежливыми. Попросили номер «разрешения» продиктовать, номер самого пистолета, номер телефона, адрес места жительства… Извинились, сказали, что должны уточнить у начальства и пообещали перезвонить.

И действительно — двадцати минут не прошло, как перезвонили. Лично Начальник УТК позвонил и стал согласовывать со мной удобное для меня время посещения их заведения. Никаких вопросов и препятствий не осталось. Более того: уточнил, какой тип патронов готовить к моему визиту. Какой приятный и предупредительный человек…

А я, кажется, после этого звонка, начал немного понимать поведение со мной моего социального педагога. Ведь, если так подумать, то фамилия Долгорукий в Москве — волшебная фамилия, открывающая, если уж не все, то почти все двери! Попробуй сноху Князя Московского не пусти в какой официальный кабинет, какой официальной службы, или нахами ей… Не говоря уж о самой банальной «трёшке в центре», которая тоже на дороге не валяется!

Ну и что, что не Дворянин? И что, что Бездарь? Фамилия-то осталась! Да и возможность в любой момент позвонить, хоть лично отцу, хоть матери, хоть любому из братьев…

Хм? Если так подумать, то и без работы в будущем я тоже точно не останусь. И будет это явно не должность дворника или асфальтоукладчика… если только я сам не решу таким вот экстравагантным образом выпендриться. Любой работодатель в городе и области, с радостью мне место в своей структуре или частной фирме предоставит только, чтобы получить к себе мою фамилию и мои связи. Работёнку не пыльную, хорошо оплачиваемую, в хорошем красивом кабинете, с красивым названием должности, с любым устраивающим меня графиком… Не пыльную — это, если я совсем дебил окажусь. А, ежели хоть сколько-то толковым человеком себя зарекомендую, то… и сам Князь заберёт: чай у Рода активов много — свой толковый человек до зарезу нужен! И ключевое слово тут «свой». А куда уж «своее» родного сына?

Поражённый и подхваченный такими мыслями, после звонка уважаемого майора Кузнецова, я полез во Всесеть и принялся искать по деловым справочникам и открытым спискам работников Московских госструктур Долгоруких. Только не тех, которые в Княжеской Семье, Одарённых, чьи имена-отчества постоянно на слуху и в новостных лентах, а других… таких, же, как я…

И нашёл! И даже не одного, не двух, а больше десятка. И, действительно — все в «топ-менеджменте» самых крупных «бизнесов» города и области, как их назвали бы в мире писателя. Ну и в мэрии, и в ЖКХ… И это только на вскидку, беглым широким поиском… Про полицию молчу, там напрямую Никита Петрович Долгорукий, второй по старшинству сын Князя начальствует. Во всех силовых структурах Империи в целом, и в каждом Княжестве в отдельности, на всех серьёзных должностях Одарённые сидят. И никак иначе.

А вот, в не силовых… в том числе, в банковских, горно-добывающих, нефтяных, газовых… как оказалось, всё значительно интереснее.

Блин! Да я даже не представлял, что у меня столько родственников в Москве! Нет, ну знал, конечно, что не первый такой, и, что отец старше, чем выглядит, но масштабы вопроса… А ведь там же ещё и дети детей есть. И дети детей детей… и не только отца, но и деда. А, может, и прадеда… Это уж не Род получается, а целый Клан! Только не сильно афишируемый. Но со вполне конкретным Главой — Князем, который, в любой момент может «трубочку поднять» и любому из своих потомков позвонить с четкими вопросами и конкретными указаниями.

Не, ну так-то он и не только им может: его земля — его власть. Но степень доверия уже совершенно другая будет…

Такое вот маленькое открытие, напрочь переворачивающее представление о мире. А, если в этом направлении ещё подумать и порассуждать, то не таким уж поступок Князя выглядит и нелогичным. Ведь, в таких клановых системах, ещё из знаний писателя, по его миру, самая главная проблема всегда была и остаётся… дураки. Ведь, носящий одну с тобой фамилию, даже являющийся прямым потомком, не обязан наследовать мозги, волю и деловую хватку. И основной задачей становится отсев, сортировка потомков: каких, к какому делу приставить, у кого к чему душа лежит, у кого откуда руки растут… а кого бы лучше к семейному бизнесу и вовсе не подпускать на пушечный выстрел, дав какое-нибудь содержание или номинальную должностёнку, на которой ничего серьёзно испортить не получится при всём старании.

Вот и в моём случае: не жестокость это, и не глупость, а некий экзамен. Проверка способностей со склонностями. «Бросить в воду и посмотреть, как выплывать будет». И к какому