Прикоснись ко мне - Елена Рейн

Тяжело. Так, что не было сил дышать.

Обида или разочарование? Если второе, то в себе. Что совершила ошибку – доверилась. Глупо. Да сколько можно быть наивной?

«Так, нужно переключиться на работу. Забыть обо всем и заняться любимым делом».

Только вот что ее ждет в кухне? Алексеева не представляла, как сейчас будет смотреть на всех. Дура! Вот как так могла сорваться? Уму непостижимо!

Не могла объяснить свое поведение. Страсть, этот ураган – она потерялась. Неужели в сексе так всегда? Нет, она понимала, что нет, ведь с Максимовым ей даже целоваться было противно. А если спать, то она бы не смогла. Даже невыносимо себе представить. Но с Егоровым… она забывала обо всем.

Почему так сложно? Как это можно назвать?

Елена прошла в ванную и сполоснула лицо. Долго стояла, обдумывая, как будет себя вести. Хотелось на время потеряться, но это так… глупость. Тут только один выход – вести себя так, словно ничего не произошло.

Справившись с эмоциями, Елена поправила одежду и направилась в кухню. Ее встретили любопытные лица, но прищуренный взгляд сделал свое дело. Девушка напомнила каждому фронт работы и занялась своими делами, не забывая всех контролировать.

* * *

Нервы – это когда начинаешь генеральную уборку в совершенно чистой квартире, чтобы чем-то себя занять. Лена не знала, что делать. Уснуть она не смогла, только вертелась, вновь и вновь думая о том, что произошло. Если на работе для всех и особенно для себя она притворялась, то дома полностью опустила все барьеры, начиная рассуждать, обдумывая, не понимая, как так произошло.

На часах показывало – час ночи, когда в квартире все блестело, в кухне в духовке на противне пять минут назад приготовилось мясо по-французски и на столе стоял персиковый пирог. Не могла Елена понять, зачем готовила, все делала на автомате.

Звонок в дверь застал в тот момент, когда девушка вышла из ванной комнаты. Решив проигнорировать, Лена прошла в комнату и села на диван, поглядывая на пальцы, радуясь, что не требуют доработки. Чистые, подстриженные, ухоженные. А то уже устала.

И вновь звонок в дверь.

Девушка нахмурилась, поднялась и пошла смотреть, обещая себе, что не будет открывать, если там Егоров. Оказавшись у двери, она посмотрела в замочную скважину и открыла рот, увидев, что там Андрей, притом еле стоящий на ногах. Она нахмурилась.

– Ле-е-е-на-а-а, откро-о-й. Ну, открой, пфжа-а-а-луйста, – промычал он, упираясь лбом в соседнюю стену, ногой скользя по полу. – Я ничто-о-о-жество. Мра-а-зь! Только дай сказать. Я все объясню.

Алексеева секунду размышляла, закрыв глаза от безысходности, а потом открыла, мгновенно кидаясь к мужчине, потому что начал заваливаться в сторону.

– Андрей, – позвала девушка, пытаясь его поднять, но мужчина был слишком тяжелым.

– Лена, я сука. Самая последняя. Прости-и-и. Я ведь так си-и-и-льно тебя люблю. Ты для меня все-е-е. Ну сжа-а-а-лься надо мной.

– Андрей, поднимись, – попросила Елена, не оставляя попытки поставить мужчину на ноги.

– Лена-а-а, мне та-а-а-к пло-о-о-хо. Я разочаровал тебя, понимаю. И этот Егоров… ему никто не нужен. Он животное. Тва-а-а-рь! Не общайся с ним.

– Андрей, ты тяжелый! Поднимись, и я провожу тебя на твой этаж.

– А где ключи? – спросил он, шарясь в карманах. – Я не знаю. Не у меня. Мм-м-м, а что у тебя так вкусно пахнет? Да-а-а, я чувствую. Ка-а-ак вку-у-усно! А я ничего не ел. Совсем ничегошеньки. Только чертову текилу и виски. Боже, как я хочу поесть. Лена, ты же такая до-о-о-брая, накорми меня.

– Тебе нужно поспать.

– А я есть хочу… Ну накорми меня. Пожа-а-алуйста, – облизывая губы, тянул он.

– Да с чего она должна тебя кормить? – раздалось рычание сбоку, и девушка вздрогнула, увидев недовольного Егорова. Он смотрел на нее, пожирая взглядом, сдерживая себя от желания приблизиться.

– Лена-а-а-а, ну пожалуйста. Ну я такой голодный… – промычал Андрей, выпячивая нижнюю губу. – Если я не поем и умру, это будет на твоей совести.

– Жирно не будет? – Егоров, возмущаясь тому, что Андрей додумался до такого. Обойдется. И вообще он ужасно бесил тем, что подкатывал к Елене. Он вроде дал понять, что она его.

Или недостаточно? Тогда нужно будет поговорить, раз так туго соображает.

– Ну Ле-е-на-а-а… – вновь завыл Силавин.

Девушка растерялась. Она не знала как поступить. Не хотела, чтобы он заходил, и с другой стороны – ей было не жаль еды. Сама однозначно не съест.

– Так, я тебя сейчас отведу, – грубо обрадовал Егоров своего брата, двигаясь в сторону Силавина.

– Я не хочу с тобой! Уходи! Ты мне не дру-у-у-г! – с паникой в голосе завизжал Андрей, выглядывая и жалобно выкрикивая Лене: – Спаси меня!

– Силавин, не зли меня! – предупреждающе прогрохотал Дима, желая схватить за грудину мужчину, бросившегося на пол, но тот отталкивал его руками.

– У него нет ключей, – с волнением напомнила Алексеева.

– В коридоре проспится, зато в следующий раз не рискнет их терять, – буркнул Дмитрий, все же надеясь, что брат оставил связку в кармане.

Силавин в любом состоянии свои вещи хранил при себе. И уж слишком Андрюха вел себя неадекватно, словно специально, чем невероятно раздражал. Как идиот, честное слово. Насколько он помнил, если он напивался, то забивался где-нибудь в теплом местечке и дрых. Но чтобы идти к девушке вымаливать прощение – совсем не в его репертуаре.

– Ле-е-на-а, вот видишь какой он?! Меня… в коридоре… умирать. А я… – Силавин вытянул губы и вздохнул, – а я…

– Не ной тут. Давай уже поднимайся.

– Не-е-е, никуда я не пойду! Я есть хочу и спать! Меня Лена…

– Слушай, Силавин, не нарывайся. Я за нее, понял?

– Не-е-е-т! Это наше дело. Во-о-о-т!

– Ты пропустил вспышку, так что поднимайся и шуруй отсюда.

– Не-е-ет, – дергая головой, выкручивая руки, уже с обидой выкрикивая: – Лена, возьми меня к себе.

Мужчина задумался и, повернувшись к Елене, произнес:

– Если есть что поесть, навали ему в чашку, а я пока его к себе перетащу.

– Я не хочу к тебе, я хочу к ней!

– Заткнись! – рявкнул Егоров и, схватив за шиворот Андрея, потащил за собой, закрывая рот, когда тот начал что-то мычать и упираться ногами, не желая идти.

Елена пораженно наблюдала, как Егоров толкнул Силавина в квартиру, что-то бурча, и покачала головой. Она медленно пошла к себе и, не закрывая дверь, поспешила в кухню. Вытащив противень из духового шкафа, она разрезала пласт, выделив два больших куска, и переложила их на тарелки. Решив, что пирог может весь отдать, разрезала на куски и, закрыв пленкой, уложила в пакет.