Соблазненная его прикосновением - Трейси Энн Уоррен

— Спасибо, папа. — Девушка с трудом сдерживала слезы.

Идея пригласить ее отца на сегодняшний бал принадлежала герцогине, и, естественно, Грейс согласилась, несмотря на кипевшее в ней возмущение его сделкой с Джеком. После возвращения в Лондон она редко видела отца и ни разу не была в своем прежнем доме. Привыкла оправдываться тем, что слишком занята, чтобы ехать туда через весь город. На самом деле Грейс боялась, что отец может понять, как она несчастна. Или по ее с трудом сдерживаемому раздражению догадается, что он знает всю правду о ее браке.

Возможно, это уже не имело значения, но гордость — удивительное качество. Для себя Грейс твердо решила, что не позволит отцу вмешиваться в ее личную жизнь. Больше этого не произойдет никогда!

Чтобы сохранить видимость семейного согласия, она дважды приглашала его на обед в своем новом доме, где собирались все члены большой семьи и несколько близких друзей. Но отец никогда не оставался надолго, ему было слишком неловко среди светских людей. Так что ей не составляло труда скрывать от него свои чувства.

Поэтому Грейс удивило сегодняшнее присутствие отца на балу. Видимо, удовлетворенное тщеславие победило его нежелание встречаться с представителями высшего общества, куда он сумел ввести дочь.

Словно почувствовав ее волнение, Джек положил руку ей на талию, и вместо того чтобы отстраниться, Грейс обрадовалась его поддержке.

— Ваше фривольное поведение приведет к тому, что о моей девочке будут писать в газетах, милорд, — одобрительным тоном предупредил отец. — Но мне приятно видеть, что вы без ума друг от друга. Вы ни на минуту не можете отпустить мою Грейси. Правда, этот спектакль на танцевальной площадке... Хотя, полагаю, никакого вреда здесь нет, раз вы женаты и все такое. Почему бы слегка не побаловаться?

Грейс, продолжала молча обмахиваться веером. К счастью, в разговор вступил Джек:

— Вы очень понимающий человек, мистер Данверс, я просто не могу устоять перед вашей дочерью. Ни один мужчина не пожелал бы себе лучшей жены.

Она с болью слушала его лживые слова.

— Как только я вас увидел, Байрон, то сразу понял, что вы прекрасная пара моей девочке. И оказался прав. Теперь мне нужны внуки.

Джек прижал жену к себе и улыбнулся:

— Не беспокойтесь! Мы занимаемся этим с большим усердием.

Данверс раскатисто захохотал.

— Судя по тому, что я сегодня видел, в этом нет никаких сомнений.

Джек засмеялся в ответ. Но, даже понимая, что должна к ним присоединиться в этом веселье, Грейс не могла себя заставить сделать это.

Тут к ним подошел высокий пожилой джентльмен. Кажется, это был один из дядюшек Джека. После недолгой общей беседы он спросил, не может ли «похитить» Джека на пару минут, и увел его, оставив Грейс наедине с отцом.

Должно быть, тот уловил во взгляде дочери некоторое раздражение, потому что сказал:

— Ладно, перестань злиться. Мы только пошутили. Не знал, что ты настолько чувствительная.

— Дело не в этом. Просто считаю, что бал не место для обсуждения темы производства внуков.

— А почему бы и нет? — возразил он. — Но если тебе неприятно, тогда я не скажу больше ни слова.

Грейс изобразила, как надеялась, примирительную улыбку.

Снова заиграла музыка, объявили следующий танец, и какое-то время они молча наблюдали за движением пар.

— Ведь ты счастлива, Грейси? — спросил отец, сунув большие пальцы в карманы жилета и покачиваясь на каблуках.

— Да. Конечно, витаю в небесах.

Он изучающе посмотрел на нее:

— Вот и хорошо. Ты знаешь, что я всегда хотел только лучшего для тебя.

— Разумеется, папа.

— И не делал ничего такого, что не понравилось бы тебе.

Грейс удивилась. Почему он говорит это? Чувствует себя виноватым? Неужели?

— Но я рад, что все так хорошо сложилось. Не требуется быть гением, чтобы увидеть, как ты любишь Байрона. А тот просто без ума от тебя. И мне приятно сознавать, что все у вас так прекрасно.

Девушка поняла, что ее самоуверенный и властный отец нисколько в этом не сомневается. Какими бы подлыми ни были его методы, в его представлении он сделал все ради ее пользы. Грейс могла отвергать его тактику, но понимала их обоих — мужа и отца, когда-нибудь даже сумеет их простить.

Раздражение вдруг исчезло, и она искренне улыбнулась:

— Ты прав. Все получилось, как было задумано. Не так легко привыкнуть, но это моя новая жизнь, высшее общество, к которому я теперь принадлежу, как ты хотел. Так как я могу не быть счастливой?

Да, с горечью подумала Грейс. Очень счастливой!

Грейс считала, что в предпасхальные недели была очень занята, но сейчас те дни казались ей праздным времяпрепровождением по сравнению с ураганом под названием «лондонский сезон».

С утра до ночи ее расписание было заполнено приглашениями на праздничный завтрак, дневной пикник или вечерний прием. Между этими развлечениями были светские визиты, посещение магазинов, поездки в экипаже и пешие прогулки, а иногда ближе к ночи — театр или опера.

Благодаря герцогине, Мег и Мэллори она избавилась от долгих раздумий, какое приглашение должна принять, и научилась разбираться в порой скрытых интригах света.

К ее величайшему удивлению, Грейс была сердечно принята обществом. Джек всегда готов был сопровождать ее на любое выбранное ею развлечение. На балах они постоянно сначала танцевали, затем общались с друзьями и знакомыми. После этого каждый занимался своим делом, поскольку даже супруги, женившиеся по любви, вызывали неодобрение, если проводили слишком много времени друг с другом.

Что же касается выполнения обязанностей хозяйки и приема в доме гостей, то, к ее облегчению, Джек пока не собирался этого требовать. А учитывая ее недавнее появление в обществе и статус новобрачной, никто, похоже, не считал это серьезным упущением. Все согласились, что в следующем году она сможет проявить себя в полной мере. Но Грейс знала, что ей никогда не придется этим заниматься.

В легком шелковом халате, прикрыв зевок ладонью, Грейс вышла к завтраку, который горничная уже приготовила в ее маленькой гостиной. Пока она пила чай, крепкий и горячий, заваренный по ее вкусу, часы на каминной полке отбили двенадцать ударов.

Полдень. Слишком поздно даже для нее.

Но ведь она и легла только в три утра, а в начале шестого ее разбудил Джек. Ей стало жарко при этом воспоминании. Он был для нее как наркотик, вызывающий привыкание и поэтому опасный. Грейс лишь надеялась, что в нужное время сумеет отучить себя.

Она уже почти опустошила маленькое блюдо свежей земляники, когда раздался короткий стук в дверь, соединяющую их с Джеком спальни. Муж тут же вошел, упал в кресло и налил себе чаю. Именно для такого случая горничная всегда оставляла вторую чашку, хотя он еще ни разу этим не воспользовался. Но все когда-то бывает впервые.