Ведьмина ночь - Екатерина Лесина

— С ней…

— Все в порядке. Маму нашли быстро. И папу. И бабушку… и в целом все весьма удачно сложилось, за что вам большое спасибо.

Мне?

— Можно, я войду? Некоторые вещи не стоит обсуждать на пороге.

— А… да, конечно, пожалуйста, — я отступила. — Проходите. Я еще не совсем… освоилась. И может, у вас здесь опорный пункт имеется?

— Имеется.

— Тогда имеет смысл там открыть приемную. Людям удобнее…

— Боюсь, не получится, — Мирослав был выше меня. И шире. Но двигался при том со звериной мягкостью, словно перетекая из одно места в другое. — Наш опорный пункт — это маленькая комнатушка, в которой дежурный сидит.

— А…

— Больше нет нужды. Он с любым из братьев свяжется, а те уже решат проблему. Да и проблемы возникают крайне редко. Местные знают, что лучше без них.

Ага.

А неместные быстро усваивают порядки. Может, в зоопарке рысь и небольшой, особенно по сравнению с тиграми если, но в зоопарке. За решеткою когда. А если вот на узкой улице и без решетки, то, подозреваю, все воспринимается немного иначе.

— Вы… присаживайтесь куда-нибудь.

Вообще-то кабинет был большим и вполне современным, в таком, наверное, удобно работать, но я пока чувствовала себя довольно глупо. Что кресло это огромное, что стол, отделивший меня от оборотня, который вот в гостевом кресле устроился прекомфортно.

Ногу за ногу закинул.

Потянулся, зубы скаля.

А потом вытащил из внутреннего кармана куртки конверт, который на стол положил.

— Что это? — я сразу напряглась, вспоминая, за что мне можно дать взятку. Выходило, что давать мне взятки совершенно не за что.

— Ваш гонорар.

— За что?

— За двоих моих… племянников, которым сегодня повезло.

— Не понимаю, — я на конверт смотрела с опаской.

— Там банковская карта. Мне они нравятся больше налички. Оформлена на ваше имя. Счет тоже открыт на него. Сумма согласно прейскуранту. И я весьма рад, что договор подтвержден.

Какой, мать вашу, договор?

Какой прейскурант?

И главное, он прекрасно понимает, что я не понимаю! Издевается?

— Стало быть, правда…

— Я сейчас вас… прокляну!

— На оборотней проклятья почти не действуют.

— Это смотря какие, — буркнула я. Наверняка в книге найдется что-нибудь подходящее. — Заговор на блох еще как подействует.

Ляпнула так, первое, что в голову пришло.

— Не надо блох. Их потом поди-ка выведи. Простите… скажем так, я привык к Наине, хотя с ней в ряде моментов было сложно. А тут вы… выпускница среднего вуза, не самого популярного факультета. Да и баллы у вас так себе.

Вот ведь… зараза ушастая!

С кисточками.

— Но что-то же Афанасьев в вас увидел. Да и дом принял. Сегодня и вовсе вы меня удивили. Не только меня… — он оперся ладонями на подлокотники, я едва удержалась, чтобы не вскочить. — Дело в том, что… подобным мне крайне сложно найти пару. Зверь — существо иррациональное. Если человек, вступая в брак, может руководствоваться сотней причин помимо личной симпатии, то со зверем это не пройдет. Он как бы чует…

Мирослав щелкнул пальцами.

— Именно ту женщину, которая подойдет наилучшим образом. Но как понимаете, вероятность, что однажды эта женщина встретится на твоем пути, ничтожна. Поэтому да, мы вступаем в брак, руководствуясь теми самыми человеческими резонами, какое-то время живем, держим зверя под контролем. Но крайне сложно строить отношения с тем, кого часть тебя или презирает, или опасается, или хочет сожрать. Причем буквально.

— Сочувствую.

Но я-то тут при чем? Хотя… что-то начинаю подозревать.

— Чаще всего наши браки не длятся дольше пары лет. И заключаются по предварительному договору. От жены мы ждем ребенка. Или двух… ну как получится.

— И что потом?

— Потом она получает неплохую компенсацию.

— А дети?

— Дети… если они нашей крови, остаются с нами. Это не прихоть. И не жестокость по отношению к матери. Это вопрос безопасности. Во время взросления бывает, что зверь берет верх над человеческим разумом. Да, ненадолго, да, как правило в минуты душевных волнений, но… это зверь. Опасный. И вполне способный убить.

Он замолчал, правда, ненадолго.

— А вот когда появляется суженая… та, кого принимают обе части, все… меняется. Ради своей пары и человек, и зверь готовы на многое… звезду с неба, может, и не достанут, но точно постараются. Ну и так, защищать, беречь… в общем, это большая удача. И редкая. Да и дети в таком браке рождаются исключительно нашей крови. И куда более сильные, нежели в ином случае. И звери у них сильные. И… в общем, это важно.

Да я уже поняла.

— Я к этому отношения не имею, — признаюсь честно.

— Имеете, — покачал головой Мирослав. — Двое из стаи… в прошлом году никого. В позапрошлом — тоже. И в позапозапрошлом, как и лет пять до того, хотя тогда и была жива Наина. Беда в том, что нет никаких признаков, примет… натальные карты, гороскопы и все это вот. Не работает оно.

— Тогда с чего вы решили, что я…

— Договор с Наиной заключил еще мой отец. И я подтвердил.

— Я не…

Мирослав покачал головой.

— Ты не она. Знаю. И ты ничего не делала. Тоже знаю. И она ничего не делала. Просто была хозяйкой места. А судьба нити так выплетает, что в руках хозяйки они и сходятся. Считай это платой за удачу. В моей стае больше трехсот парней, большей частью холостых…

— А девушек?

— Девушек нет.

— Как так?

— Не знаю. Может, это как-то с женской сутью связано. Не бывает просто… если девочка, то всегда человеком рождается. Хотя да, кровь передать она может, но на самом деле такое — редкость. Один лишь случай знаю, да и то там… сложно. Главное, что теперь у многих моих появилась надежда.

И что мне делать с этой надеждой?

Не получится ли так, что завтра поутру меня встретит стая оборотней, желающих получить по суженой?

Мирослав явно что-то такое понял и улыбнулся еще шире.

— Не переживай. Мы знаем правила. Мы храним тебя и твой дом. Ты, если вдруг получается найти бесхозную девицу, зовешь кого-то из наших… так оно обычно и происходит.

Ну вот.

Теперь я, выходя из дома, буду крутить головой по сторонам, выискивая сколь бы то ни было бесхозных девиц. Главное, чтоб сами девицы не прознали.

— Ну а это тогда зачем? — указываю на конверт.

— Сказал же, плата за удачу… обычай такой. Когда-то мой прапрапрапрадед заплатил золотом по весу своей невесты. А её ему ведьма вручила. Из рук в руки.

Так, руки надо держать при себе.

Определенно.

— Девица собиралась из дому бежать. Замуж не хотела. Любимый у нее имелся, которого батюшка не одобрял. Она и придумала похищение. Правда, что-то там у них не заладилось, вот девица и от любимого бежать кинулась. Да в лесу заблудилась. Там её ведьма и нашла, к которой мой прапрапра… в общем, сказали ему, что ведьма сильная, способна помочь. Она и помогла.

— Я другую версию слышала, — призналась я, но так и не решилась коснуться конверта.

— Их на самом деле много. Так часто бывает.

Он приподнялся.

— В любом случае… если нужно золото, я золотом заплачу.

— Не надо!

Воображение нарисовало, как я, пыхтя от натуги, волоку ящик с золотыми монетами куда-то в подвал.

— Вот и мне кажется, что современные методы куда как удобнее… и еще, если моя родня захочет вас поблагодарить лично, пожалуйста, не отказывайтесь.

— Но…

— Если не отплатить за добро, удача может отвернуться, — сказал Мирослав и весьма серьезно. — А суженая… тот, кто обрел её, отмечен богами.

— Та девочка, — все-таки смущали меня местные порядки, если не сказать больше. — Ей ведь лет пять…

— Семь.

А выглядела на пять. Хотя что я в детях понимаю.

— У неё здоровье слабое, но тут мы подправим, — вновь же Мирослав говорил о том спокойно. — С родителями предварительный договор заключен. Они не против переезда, тем паче там… в общем, ты ведь не о том?

— Не о том. Она все равно маленькая для женитьбы. Свадьбы.

— Само собой. Как и мой племянник.

Вот он мне вполне взрослым показался.

— Разум, — Мирослав коснулся виска. — У нас взрослеет медленней, чем тело. Вот и будет время для двоих вырасти, привыкнуть. Осознать. Научиться… он еще та бестолочь, но такого шанса не упустит. Так что все к лучшему…

Не знаю.

Вот не кажется мне… и чувствую себя престранно.

— А что Наина с этими деньгами делала?

— Понятия не имею, — Мирослав усмехнулся и так, что клыки были видны. — Мое дело было отдать ведьме то, что ей причиталось.

Ага…

Два раза.

Или три.

И… и все