Секретный дневник доктора Уотсона - Фил Гровик

Вонь в такую жару была невероятной, и мы с Холмсом вышли на открытую платформу. Рейли снова подошел к нам. Выражение его лица ужаснуло меня: ярость смешивалась с отвращением.

– При первой же возможности я прикажу расстрелять их всех, всех до единого, – процедил он сквозь зубы. – Я сам это сделаю, если потребуется. Смотрите на них, если хотите, джентльмены, но сохраняйте самообладание и спокойствие.

С этими словами он вошел в вагон. Практически одновременно с тем, как за ним закрылась дверь, поезд тронулся.

Вскоре мы уже полным ходом мчались на север, удалившись от станции на приличное расстояние. Мы с Холмсом вернулись в вымытый солдатами вагон и увидели, что Рейли сидит на старом месте. Он полностью успокоился:

– Боюсь, джентльмены, что этот эпизод серьезно выбил вас из колеи.

– Нас? – не веря своим ушам, спросил я. – Боже мой, какие препараты вы принимаете, чтобы так быстро успокаиваться? Я бы на вашем месте до сих пор не мог прийти в себя! Небось так и сидел бы в туалете!

Услышав мое признание, Рейли усмехнулся:

– Я уже предупреждал вас некоторое время назад, что от Оболова можно ждать какой-нибудь пакости. Он вытерпел даже дольше, чем я предполагал. Но, по правде говоря, джентльмены, если бы этот ужасный инцидент не произошел здесь, то что-либо подобное случилось бы в другом месте, да и вряд ли результат был бы таким приятным.

– Вы говорите «приятным»? – в ужасе переспросил я.

– Ну да, доктор Уотсон. В любом случае, когда ты жив, а твой противник мертв, это приятно. Послушайте, джентльмены, я веду далеко не спокойную жизнь, но это путь, который я выбрал сам. Я не жалуюсь и не собираюсь извиняться. Мистер Холмс, а как насчет вашего опыта? Определенно, вам уже приходилось сталкиваться с сумасшедшими убийцами, да и не один раз?

– Да, приходилось. – Холмс тоже усмехнулся. – Только обычно у меня есть время должным образом приготовиться к спектаклю.

Мы все рассмеялись после этой реплики, и общее напряжение немного спало.

– Но расскажите мне, мистер Холмс, про этого коммандера Ярдли, – попросил Рейли. – Как вы с ним познакомились?

– Он встречал нас в Харвиче. Возможно, он был слишком откровенен в короткой беседе с нами. Но я вижу, что он или искупил вину, или был прощен. А возможно, его бестактность посчитали достаточно малозначительной, чтобы вернуть его нам.

– У вас есть хоть какие-то мысли по поводу того, почему он здесь? – спросил Рейли.

– Если честно, я подозреваю, что он оказался в Вологде именно по той причине, которую я вам назвал. Я считаю, что наш капитан Ярдли абсолютно честен и полон самых лучших намерений. Он не знает, какая перед нами ставилась задача и кто является нашими подопечными. Мне это кажется странным, но ведь он может просто подчиняться полученным им приказам, как поступил бы любой английский офицер во время войны. Ярдли можно доверять – он сделает все, что в его силах, чтобы защитить наши жизни и проследить за тем, чтобы мы прибыли в назначенное место точно в срок.

– Ну, мистер Холмс, если вы на самом деле так считаете, то я желаю вам и доктору Уотсону спокойной ночи.

С этими словами Рейли развернулся, чтобы идти спать. Мы с Холмсом переглянулись и пожали плечами, а затем последовали его примеру.

19 июля 1918 года

Утром я заглянул к нашим подопечным, чтобы проверить их состояние. Алексей и Татьяна явно чувствовали себя хорошо, чего я не мог сказать про царицу. Чуть позже Ярдли присоединился к нам в солдатском вагоне. Если все пройдет хорошо, то мы должны были прибыть в Архангельск этой ночью.

Во второй половине дня, на подходах к Северной Двине, за которой находился Архангельск, поезд остановили перед железнодорожным мостом – причем остановил не кто-нибудь, а румяные, пышущие здоровьем американские моряки.

Похоже, вторжение началось ровно в восемь вечера предыдущего дня. Первыми на берег высадились двадцать пять моряков, которые сошли с американского военного корабля «Олимпия» и столкнулись с большевистским отрядом, бежавшим на юг. Моряки реквизировали несколько вагонов-платформ, установили на первом пулемет и отправились на увеселительную поездку за большевиками, будто знаменитые ковбои Дикого Запада, но тут столкнулись с нами.

Первым делом американцы заметили британский флаг, но от их глаз не укрылись и красногвардейцы с пулеметами на крыше. При виде хорошо вооруженных крепких незнакомцев наши люди, которые явно были в меньшинстве и устали, тут же сдались.

Теперь мы стали пленниками Соединенных Штатов Америки.

Конечно, такое странное положение вещей длилось недолго.

Капитан Ярдли вместе с Рейли отправился побеседовать с их прапорщиком и убедил его в важности нашей миссии и необходимости срочно доставить вверенную ему группу в Архангельск, чтобы там сесть на один из кораблей, участвующих в операции вторжения.

Американец хотел знать, почему британский капитан путешествует вместе с группой красногвардейцев, и Ярдли очень вежливо ответил, что это не его дело. Он также добавил, что если прапорщик и его подчиненные немедленно не развернут реквизированные ими вагоны-платформы в обратном направлении и не выступят в роли нашего эскорта и охраны до Архангельска, то найдутся весьма недовольные британские и американские высшие офицеры, которые с удовольствием поджарят прапорщика себе на ужин.

Американец все понял, но попытался избежать полного унижения, потребовав, чтобы наша охрана сдала оружие. Ярдли признал его правоту: в конце концов, ведь и Англия, и Америка теперь одновременно сражались с красными в этой части России, и мы не могли позволить, чтобы большевики, которые теперь являлись противниками, свободно бегали по округе с оружием. Или их застрелят, или они кого-то застрелят.

Более того, американец пояснил, что за ним следует гораздо более крупное подразделение войск, участвующих во вторжении, и он с удовольствием представит наших охранников в качестве своих трофеев. Выбор оставался за Рейли.

Однако полковник предложил компромисс. Он велел Ярдли сказать прапорщику, что сейчас красногвардейцы находятся под защитой Великобритании и вряд ли американцу имеет смысл портить отношения между союзниками. Но Рейли также пообещал уволить своих подчиненных со службы прямо сейчас, на месте, подписав соответствующие приказы, и распустит своих людей по домам. Прапорщику пришлось согласиться.

Рейли отправился к своим товарищам и объяснил, что теперь они свободны и могут вернуться домой. Однако им следует поторопиться, так как в этом направлении идет гораздо более крупное подразделение, которое будет искать любых красных солдат. Совершено вторжение в Россию, и он сам, как заверил полковник подчиненных, сдается в плен в обмен на их освобождение, так как любит своих солдат.

Однако Рейли напомнил своим людям, что они давали клятву сохранить втайне последнюю операцию, и если кто-то из них проболтается, то вскоре найдут и убьют всех, не пощадят и членов их семей. Солдаты поклялись революцией, что будут хранить тайну вечно.