Варварин свет - Яна Ветрова

Сердце Никиты кольнуло, и он успел только подумать, что желает Варваре всей удачи на свете, сколько бы неприятностей не причинил ему Кощей. Потом думать стало некогда. Синее войско ползло, как муравьи на мёд. Неумелое, но многочисленное, оно оставляло за собой выжженную синим огнём, отравленную землю, на которой лишь горецвету расти.

Глава 19

Тусклый мир за третьей рекой под стальным серым небом. Дорога сквозь безлистный лес с искривлёнными чёрными стволами. От каблуков красных сапожек, которые Любава заставила надеть, отскакивают мелкие камни.

Болота с полуутопленным серебром. Чавкающий звук под ногами. Пузыри газов, лопающиеся на поверхности. Светящиеся шляпки мертвенно-бледных поганок. Серая дымка почти без запаха, плотная, влажная, заставляющая задерживать дыхание.

Пустое поле, где нет больше окаменевших богатырей. Три сестры кощеевы сидят, держат караул. Дымом повеяло — костёр развели. Смеются тихонько, истории друг другу рассказывают. Варвару не заметили — она специально их глаза отвела.

Чёрная скала. На ней — каменные зубья Дворца Кощея. И птицы, птицы летят. Разные — синички, галки. Малиновки, дрозды. Вороны и воронята. Голубки и горлинки. Воробьи, кукушки. Обратно другим путём возвращаются. Там, у сизых скал, сказал кикимор, вход в Навь.

Ритм шагов кота завораживал. Топ-топ, топ-топ мягкими лапами. Что по камням, что по болоту. И хвосты трубой — влево-вправо, влево-вправо мягкой волной.

Варвара словно спала наяву и наблюдала за собой со стороны.

Алое-голубое-чёрное. Идёт девушка, волосы чёрные из косиц выбиваются, голубой сарафан путается в ногах, сапожки алые идти мешают.

Идёт девушка, а впереди неё — кот-кикимор о трёх хвостах, порождение Нави. Поможет или обманет?

Идёт девушка, шаги считает, чтобы не думать. Раз-два, раз-два-три-четыре.

Идёт девушка, обняла себя руками.

Идёт девушка…

— Здесь! — остановился кот.

Сизых скал не было. Вблизи стало ясно, что не скалы каменные путь преграждают, а треугольники, плоские, как страницы книги, и полупрозрачные, тонкие, колышущиеся от дыхания. Кот шмыгнул между листами, только силуэт видно сквозь слои, и Варвара бочком протиснулась за ним, пытаясь не задеть незнакомые чары. Листы становились всё тоньше и стояли всё реже. Скоро от треугольников остались одни линии, а потом и те пропали. Впереди была лишь сияющая белизна, разорванная посередине единственным скошенным в сторону чёрным треугольником.

Воздух дрожал от свистящего шелеста — то летели птицы, со светящимися душами в ключах и без них, и ныряли в чёрный треугольник, который и был вратами в Навь. Кот подождал Варвару и они вместе шагнули в провал.

Шаг — и вот стоит Варвара в лесу, самом обыкновенном, лишь немного сумрачном от набежавших облаков. Птицы устраиваются на ветвях, отдыхают после полёта. Села одна птица, клюв открыла — выпустила светящийся огонёк. Тот взметнулся вверх, прыгнул вниз, а потом влился под кору берёзы. Варвару пробрала дрожь — на её глазах души находили покой. Но не все…

По небу летят ещё птицы с огоньками в клювах… Куда? Солнца не было, и девушка не чувствовала его нигде поблизости. Ветер нёс запах клюквы и малины, под ногами покачивались травинки, обрамлявшие отполированную слюдяную дорогу.

Она поблёскивала и, хоть сама и не имела цвета, отражала зелень пышных осин, стройных берёзок, пушистой ольхи, дубов-молодцов и редких лиственниц да елок. Дорога была чистой — ни листочка, ни цветочка, ни травинки не лежало на искрящейся поверхности.

— Осторожно, — сказал кикимор. — Не отвечай никому.

Стоило ему произнести эти слова, как из-за молодого куста лещины вышел дедок — маленький, с локоть высотой, и перегородил девушке путь, выставив перед собой раскрытые ладони.

— За золотом пришла, — осуждающе сказал он, оглядывая Варвару с ног до головы.

— Мне чужого не надо, я за своим пришла, — ответила та.

— Тс-с-с! — зашипел кот на девушку.

Дедок-с-локоток моргнул, и Варваре показалось, что его зрачки сверкнули красным. Она вспомнила — кладовиком его кличут. Давным-давно таких в Явь призывали, когда нужно было клад охранять. А ещё раньше, пока Кощей Междумирье-Межречье не построил, приходили такие старички сами, учуяв, что кто-то припрятал драгоценности. Бродит кладовик рядом с тем местом, выискивает тех, кто по чужое добро пришёл. Искать-то не мешает, только предостерегает — не ходи туда, а то худо будет! А не послушаешься, начнёшь копать — защекочет дед-кладовик до смерти. Бывало, так и сами хозяева сокровища погибали. Варвара знала секрет — кинуть в него головным убором, только не было у неё с собой шапки.

— Всё здесь — моё, красавица, — похвастался старичок.

— А вот и нет! — воскликнула Варвара.

Она присела у края слюдяной дороги, вырвала клок травы — хорошо поддался, прямо с корнями.

— Ты что это! — удивился старичок.

Варвара углубила ямку, бросила в неё свои деревянные бусы и прикрыла травой.

— Это моё сокровище, старичок-кладовичок. Посторожи-ка, пока не вернусь.

— Ах ты ж!.. — Старичок возмущённо покачал головой, потряс кулаками, а потом рассмеялся: — Ну, хитра, человеческая дочь! Уж посторожу, любого защекочу, а если вернёшься, то и тебя тоже. Так что мой клад теперь! Всё здесь моё!

Старичок подбежал к свежему кладу и принялся приплясывать вокруг него, а Варвара с Кышем быстрее пошли дальше, пока кладовик не передумал.

Лес закончился, и с пологого травянистого холма открылся вид на поле спелой ржи с поникшими золотыми колосьями. Слюдяная дорога, словно прочерченная одним ровным движением, вела через него к идеально круглому озеру. Здесь пахло иначе, скошенной травой и почему-то грибами. Пока Варвара с котом добрались до поля, небо заметно помрачнело, облака собирались, оставляя всё меньше прорех. Через них виднелось ещё синее небо, по которому летели птицы.

— Почему птицы выше облаков летят, Кыша?

— Там безопаснее, — ответил кот, нервно подёргивая хвостами.

Одновременно набирала силу жара. Варвара тяжело дышала, её душил ворот рубашки, и она развязала тесёмки. Стащила с головы платок с птицами в огне и сунула за пазуху, обруч пока оставила. Всё равно пот тёк ручьями по лбу. Девушка протёрла глаза, и на ладонях остались чёрные следы — угольная подводка размазалась.

— Хороша, — прошепелявил ей в ухо тонкий женский голос, и Варвара с криком отскочила.

— Бежим! — зашипел кот, выгнул спину и отбежал подальше.

— Полудница… — прошептала Варвара.

— Полька! — беззубо улыбнулась высокая тощая женщина, замотанная с ног до головы в белое полотно.

Она в упор, не моргая, смотрела на Варвару ввалившимися белыми глазами с красными зрачками. Перед лицом колыхались белоснежные пряди волос до самой талии, но ветра не было. От женщины исходил жар. Варвара начала задыхаться. Сапожки словно вплавились в слюду, нельзя было