Былины Печоры и Зимнего берега - Автор Неизвестен

выговаривала:

„Как отец это у его был да блудно блудищо,

Уж как он-то уродилсе дак чудно чудищо,

Как по городу по Киеву шатаетсе,

90 Будто дикая собака да искитаетсе,

Как вот бродит он под хлёв, под и́збу, как будто курица,

Где зерна́-то ведь найдет, дак тут и сыт живет,

Как зерна́-то не найдет — живет тут в голоде“».

Уж как тут нынче Фатену да за беду стало,

95 За великую досаду показалосе.[74]

Выходила тут Овдотия вон на улицу,

Как отвязывала своёго да коня доброго.*

Он заскакивал, Фатенушко, да на добра́ коня,

Погони́л он ведь ко Марине ко высо́ку терему́.

100 Она-то была, Маринка, да нынче хитрая,

Она выскакивала она нонь вон да на улицу,

Подняла она ведь форточку кленовую.

Как на то ведь был Фатенушко догадливой,

Как увидел он ведь форточку кленовую,

105 Как ударил своёй палицей буёвою,

Раскатились ейны форточки на мелки дребезги.

Как приганивал Фатенко к высо́ку терему́,

Как ударил тут Фатенко своей ведь палицей,

Как рассыпалсе у ей терем по окошечкам.

110 Как ведь тут-то выходила Маринка да вон из терема,

Как схватила она свою доче́рь за бело́й платок,

Как вытаскивала она ей на улицу,

Как запихивала Фатенке на добра́ коня,

Называла тут Маринка любимы́м-ле зятё́м.

Как поехал тут Фатенко во божью́ церкву́,

115 Тут ведь нынче Фатенко повенчалсе-то.

Тут поехал наш Фатенко ко своё́му терему́.

Как увидела его маменька родимая:

«Уж как едет нонь Фатенко, да поженилсе-то».

42

ПРО ДОБРЫНЮ

*Уж как ездил Добрыня да по чисту́ полю́,

Он завидел, Добрыня, да там шатер стоит,

Уж как русски-те шатры были белобархатны,

А как тот-то-де шатер дак чернабархатнай.

5 Как поехал Добрыня да ко черну́ шатру,

Он ведь ставил коня да к дубову́ столбу,

Он ведь вяжет коня да к золоту, кольцу.

Он заходит, Добрыня, да во черна́ей шатер.*

Тут стоит нынь бочка да с зелены́м вином.

10 Он напилсе, наелсе, да стал пьянёшенек,

Пьянёшенек стал да веселёшенек.

Он ведь стал по шатру нынче похаживать,

Он стал шатер нонь подергивать.

Уж как вырвал шатер на мелки дребезги,

15 Уж как сам тут упал на мать сыру землю,

Он засыпа́л честны́м богатырским сном...

——

Тимофей Семенович Дуркин

В 1955 г. это был глубокий старик (84 года), болезненный и слабый. Постоянный житель Усть-Цильмы. Грамотный.

Былины Т. С. Дуркин знал с десятилетнего возраста. Первым учителем-сказителем у него был дядя по матери, Семен Васильевич Дуркин, живший в дер. Кемгорт Усть-Цилемского района. Позднее молодой Т. С. Дуркин пел былины на промысле со стариками, в частности с мастером-былинщиком по имени Анхен Стариковых.

Прежде знал значительно больше былин. В 1955 г. многое уже забыл и от дряхлости и слабости легких спеть не мог. Знал прежде и песни, но давно, по его словам, забыл.

Записанные от него былины «Про Сокольника» и «Про Добрыню» Т. С. Дуркин пробовал на голос, затем, спев несколько стихов, начинал снова и доводил до конца. Также и перед прозаическим своим пересказом былины об Ильи Муромце он спел несколько начальных стихов, очевидно, с целью вспомнить содержание.

Тексты, записанные от Т. С. Дуркина, с одной стороны, содержат некоторые следы забывания сюжетов, с другой — свидетельствуют о том, что Тимофей Семенович в прошлом был несомненно незаурядным исполнителем былин. До сих пор в его небольшом сейчас репертуаре сохранился очень хороший, полный и выразительный вариант былины «Илья и сын».

43

ПРО СОКОЛЬНИКА

Недалёко от города от Киева,

Недалёко ли во чисто́м поле за двенадцать верст,

Тут стояла застава богатырская,

Тут стояло тут тридцать уда́лых добрых молодцев,

5 Тут стояло тридцать могучих бога́тырей.

Уж на́больший их был да право стар казак,

Стар казак Илья Муромец.

Выезжал Сокольник во чисто́ полё́,

Ездит на полях у города у Киева,

10 Не приворотил к заставе богатырскоей,

Не спросилсе славныих бога́тырей.

Ездил Сокольник по чисту́ полю́,

Своима утехами забавляетсе:

Подкидыват свою палицу буё́вую,

15 Палица была девяносто пудов,

На полёте-то палочку подхватыват,

На землю ей не ураниват;

Из туга лука стрелочку постреливат,

На землю ее не ураниват,

20 На полете стрелочку подхватыват.

По праву́ руку́ бегат черной медведь,

По леву́ руку́ бегат серой волк,

На право́м плече сидит млад ясё́н соко́л,

На лево́м плече — млад сиз орел,

25 На головушке сидит черной кречеток заморской.

Вставал Илеюшко по утру по раннему,

Вот он брал трубочку подзорную,

Выходил он в одну улочку,

Заходил на заставу богатырскую,

30 Смотрел Илья да на все стороны.

Смотрел в сторонку подшело́нную —

Стоят леса темные, дремучие;

Смотрел в сторонку подзападную —

Под западной сторонушкой грязи черные, болота зыбучие;

35 Смотрел в сторонушку подглубничную —

Под глубничной сторонкой снежны горы непроходимые;

Смотрел в сторонку подсеверную —

Под северной сторонушкой стоят сини́ моря Вохлынские,

Стоят сини́ моря Вохлынские, Ледовитой океан.

40 Смотрел в сторонку подполу́ночну —

Тут стоят ледяны горы непроходимые;

Смотрел в сторонку подвосточную —

Под восточной сторонкой стоят горы превысокие,

Стоят горы превысокие, места претемные;

45 Смотрел в сторонку подобе́дничную —

В подобе́дничной сторонке стоят поля зеленые;

Смотрел в сторону теплую подле́тную —

В подле́тной сторонке стоит славной Киев-град,

По чистым полям ездит Издо́лище поганое.

50 Тогда стар казак зашел да на заставу богатырскую,

Разбудил всех мо́лодцов-бога́тырей:

«Проспали мы Издолище поганое —

Ездит по чистым полям по киевским».

Сказал стар казак Илья Муромец:

55 «Надо ехати проведати.

Снарядить Алешеньку Поповича!»

(Худяшший такой был, малосильной!)

Уж как стал Алешенька сряжатисе,

Стал Попович сподоблятисе.

Выходил Алешенька на улицу,

60 Обуздал коня уздечкою тасмя́ноей,