Статус А - Владимир Сергеевич Василенко

скорее даже тысячи. Может, и квест на первую когорту не такой уж неподъёмный, как я поначалу подумал?

Ответить Сёгуну я не успел — внезапно на нас посыпались тревожные уведомления, тут же продублированные выкриками офицеров.

Внимание: поблизости кровный враг (альянс «Архангелы»)!

— Архи!

— Я их засёк! Два больших отряда, север и северо-восток!

— В лоб прут! Что-то они слишком самоуверенны…

Наш объединённый рейд снова зашевелился, как единый живой организм, ощетинился оружейными стволами, развернулся в сторону приближающейся угрозы. В отсутствии нормальных укрытий наши бойцы использовали трупы мобов — благо те были крупных размеров, за некоторыми можно было и втроём спрятаться.

В этот раз я взлетать над головами, конечно, не стал — не хватало ещё превратиться в мишень сразу для нескольких десятков архов. Мы с Новой и Сёгуном выдвинулись вперёд вместе, спонтанно образовав этакую боевую тройку.

Сёгун вооружился огромным двуручным мечом шириной в две ладони и длиной едва ли не с него самого. В реале такая бандура весила бы, наверное, как гриф от штанги, а то и больше, и ворочать ею было бы проблематично. Но глава Чёрного лотоса в первые же секунды боя показал, что для него этот меч — вполне себе рабочий инструмент.

Архи навалились сходу и действовали жёстко, будто надеясь смести нас первой же атакой. И, надо сказать, это у них почти получилось. Натиск их был так силён, что поначалу сообщения «Я минус» в чат посыпались одно за другим. В основном под раздачу попадали Следопыты. Всё-таки Завр был прав — как бойцы они оставляли желать лучшего. Многие из них добивались определённых высот на аренах, особенно в боях питомцев. Но массовое ПвП — это не арена. Здесь нет правил, нет никакого баланса, и во многом всё зависит не столько от личных умений, сколько от умения действовать сообща. А Следопыты все, как один — индивидуалисты и «одинокие волки».

А вот Чёрный лотос проявил себя во всей красе. Несмотря на горячку боя, я то и дело отвлекался, застывая на пару секунд, не в силах отвести взгляд от кровавых зрелищ в исполнении того же Сёгуна. Огромный, упакованный в чёрную броню воин, похоже, вообще не признавал дальнобойного оружия. Он врывался в самую гущу битвы, размахивая своим чудовищным мечом с такой скоростью, что в воздухе оставались светящиеся следы от его взмахов. Сам клинок горел багровым пламенем, будто раскалившись докрасна. Одним ударом Сёгун мог разрубить противника пополам, и частенько это проделывал. А когда применял спецприёмы — например, стремительно раскручиваясь вокруг своей оси — то превращался в натуральную мясорубку.

На его фоне Нова выглядела ещё элегантнее и стремительнее. Но такой же смертоносной. Её серповидные клинки мелькали так, что их едва можно было разглядеть, и то и дело отправлялись в полёт, превращаясь в бумеранги. Правда, в отличие от Сёгуна, она активно пользовалась и своим плазмоганом, чередуя оружие с такой скоростью и лёгкостью, что порой казалось, что у неё больше двух рук.

Я помогал им, в основном контроля их противников — удерживал Захватом, бросал Вакуумные ловушки или Структурную деформацию, чтобы на пару секунд обездвижить или оглушить. Чаще всего больше и не требовалось — арх тут же получал несколько ударов клинком или разряд из плазменной винтовки прямо в голову. Некоторых я добивал Псионным лучом или шмелями, но чаще всего Сёгун и Нова справлялись сами.

Краем глаза я успевал поглядывать ещё и за Завром, сражавшимся чуть правее. Но тот в основном справлялся и без меня — его прикрывал Эй-Джей и Ламия.

Сложнее всего было пережить первый, самый мощный и неожиданный натиск. Архи нас едва не смяли. Но потом самые сильные бойцы Отступников и Лотоса образовали почти замкнутое кольцо, примыкающее к скале, и старались не подпускать архов к репликатору. Те же, что оставались внутри кольца, по мере сил помогали огнём или лечением.

Главное наше преимущество было, конечно, в том, что у нас репликатор был под боком, и погибшие игроки тут же возвращались в строй. Отряд архов же редел на глазах. Но оставались у них сильнейшие, и они продолжали давить, вынуждая нас снова сжимать оборонное кольцо.

— Осторожно! Сверху! — выкрикнул кто-то.

Я взглянул на небо и тут же отвернулся, зажмурившись — высоко над нашими головами ударила нестерпимо яркая вспышка. Поле зрения заволокло цветными пятнами, в уголке замигала иконка дебаффа ослепления. Эффект был довольно долгим, секунд десять, не меньше. Но, кое-как проморгавшись, я успел увидеть приземление Альтаира.

Он рухнул прямо в центр нашего построения. Откуда-то сверху, вертикально, с такой скоростью, будто собирался пробить в земле колодец. В момент его удара о землю жахнула ещё одна вспышка, во все стороны брызнули камни и ошмётки биомассы, покрывающей дно кратера. Взрывная волна была такой силы, что отшвырнула всех игроков в радиусе десятка метров.

Я инстинктивно врубил Нырок в Пустоту. Краски вокруг померкли, я будто бы переместился в чёрно-белую версию локации. Ослепления я чудом избежал, но при взгляде на Альтаира всё же пришлось прищуриться. Даже отсюда, из Пустоты, он выглядел так, будто целиком соткан из яркого света.

Вынырнув, я тут же телепортировался подальше от схватки, снова запрыгнул на вершину каменного столба. Точнее, не совсем каменного, и не совсем столба, но все эти нюансы сейчас отошли на второй план. Кажется, все, кто сейчас был в кратере, были заворожены только одной картиной.

Альтаир

Чемпион Люмена

Игровая подсказка выглядела странно — минимум информации, не указан даже клан и оцениваемый уровень опасности. Только имя и… титул? И они выделены особой золотой рамкой, которой обычно обозначались элитные мобы или боссы.

Что это за чертовщина? Какой ещё, поглоти его Пустота, чемпион Люмена?!

— Привет, Вивиан! — прогремел знакомый голос. — Соскучилась?

О, сколько же было в этом голосе злорадства, издёвки и упоения собственной крутостью! Это точно тот самый Альтаир. Вот только что с ним произошло?

Он был в своих знаменитых доспехах работы Странников — блестящих, как ртуть, украшенных светящимися полосками. Только теперь он будто бы сиял изнутри, и сияние это было ярким, плотным, почти осязаемым. На Альтаира в прямом смысле слова больно было смотреть.

Глефа его тоже светилась, клинки и вовсе превратились в два сгустка раскалённой плазмы, гудящей при каждом движении и оставляющий за собой в воздухе длинные медленно тающие следы.

По нему стреляли — придя в себя, кажется, все наши бойцы сосредоточили огонь на нём. Лазерные лучи, пунктиры трассирующих пуль, росчерки стихийных стрел — всё на несколько мгновений сошлось в одной