Девятый - Артем Каменистый

— Ну что вы — просто стариковское любопытство!

Стариковское? Да на этом сектанте пахать можно — вместо гусеничного трактора. Он еще и меня переживет, уверен.

— Да что это мы на солнцепеке стоим — пойдемте ко мне. Эй! Мара! Принеси в дом обед для сэра стража и распорядись о чае для нас! Пойдемте, Дан, моя скромная хижина сразу за храмом. Живу бедновато и тесно, в мои годы места много не надо.

Мимо проскочил мальчишка лет восьми с мешком и деревянной лопаткой, ловко прибрал кучку «яблок», оставшуюся от одной из наших лошадей. Да уж, чистоту здесь поддерживают жестко.

* * *

Дом «пастора» оказался далеко не мал, скорее наоборот. Снаружи он был столь же аккуратен, как и все остальные постройки деревни, а внутри поразил не только этим: мебель, похоже, талантливый краснодеревщик вырезал. Не верится, что сделана здесь: работа ручная, очень долгая. Неужели на корабле привезли? В любом случае заявленной скромностью здесь и не пахнет — изба сэра Флориса в сравнении с этими хоромами не более чем нищий свинарник.

Заметив мой взгляд, Конфидус гордо пояснил:

— Племянник сделал, из дуба самомореного — нашлось немного на заболоченном речном рукаве. Богатая земля — чего здесь только не находили. Вы присаживайтесь, обед скоро принесут. Уж извините за промедление — не ждали сегодня гостей.

— Стекло тоже сами делаете?

— Да, наладили по весне, а то что за храм в рыбьих пузырях? Некрасиво ведь…

— Удивлен — когда только все успели. И керамика отличная, как вижу, и дома — загляденье. Или на кораблях много доставить удалось?

— Да где уж там много… Мелочи сущие… Считайте, только инструменты и удалось привезти да коров с лошадьми три десятка.

— И за это время успели такую деревню поставить? Почти городок… Соль, слышал, морскую выпариваете еще, охотитесь и рыбачите. Если судить по тому, что я вижу, вас тут тысячи три должно было быть.

— Что вы — в три раза менее пришло в прошлом году, — польщенно улыбнулся епископ. — Вы просто иридиан не знаете — так, как мы, никто работать не умеет. Ведь с правильной верой в сердце руки усталости не знают. Вот и давятся наши враги злобой: как нас ни разоряй, мы все равно сразу восстанавливаемся и живем не хуже прежнего. Чистота, сытость, красота — в любых условиях добиваемся этого с дивной быстротой.

— Видел я Напу вашу — точнее, то, что от нее осталось. А осталось немного… И не заметил среди остатков особых красот — похоже, все силы у вас ушли на этот милый городок, а до деревень мелких руки не дошли.

— И это верно, — помрачнел Конфидус. — Для храма старались — без правильного храма не будет правильной жизни. Все от веры начинается, а он — символ веры. Истинный храм должен среди красоты стоять, вот и пришлось от остального отрывать.

— Знаете, в здешних местах, как мне кажется, полезнее иметь крепкие стены и умелую дружину, чем красоту разводить.

— Дружину… Дан, дружину надо растить, как ребенка, годами, и надо уметь это делать. Откуда у нас такое умение? Его веками вырабатывают — в войнах… в крови. А мы все в мирный труд пускали, как вера требует, — это себя оправдывало, пока сюда не попали. Вот и остались без воинов… А стены наши вы видели — высота хорошая и поставлены хитро. Заглублены почти на мой рост, и не в земле, а в траншее, бревнами обшитой, мертво стоят. А поверху широко просверлены и дубовыми шипами на брусья в два ряда посажены. Вся конструкция мертвая — не расшатать, и еще промеж пары стен глина, земля да камни затрамбованы. А в Талле что? Пусть чуть повыше, но в один ряд бревен с мостками узкими для стрелков. Бревна вкопаны неглубоко — на Бакае привыкли к каменным замкам, от предков доставшимся, и толку в деревянном строении не понимают. И понимать не хотят — все ждут, когда им Кенгуд Восьмой большую подмогу и попов вышлет, чтобы без помех каменоломню устроить и начать возводить все тот же замок любимый — это ведь на несколько лет работа, даже для нас серьезная. Вот и сидят за оградой, которую тощая корова шатает, когда бок чешет. А большой карпида вывернет эти штакетины одним ударом — и не заметит. Вот, посмотрите.

Епископ встал, открыл шкафчик, выбрал из ряда книг одну из самых толстых, полистал, положил передо мной:

— Карпида, он же мурратель, или, как за форму прозвали его невежественные варвары с островов, — бурдюк. Погибель замков и городков. Самая загадочная из тварей погани и при этом самая безмозглая. Тупой живой таран, способный на многое: разваливает самые крепкие каменные и деревянные стены, очень быстро засыпает рвы и делает подкопы, выбивает ворота и устраивает завалы на улицах, мешая передвижению защитников, не боится ничего, кроме огня, да и тот ему опасен, лишь если подранить серьезно. А подранить его ох как непросто…

Я с искренним интересом уставился на рисунок — ведь рассмотреть монстра ночью во всех подробностях не смог… не очень-то он тогда позировал. Каплевидное тело, резко сужающееся спереди, три пары коротких лап с широкими раздвоенными копытами, тщательно прорисовано что-то вроде угловатой чешуи: сзади ее немного, а вот голова закрыта полностью, внахлест. Ни глаз, ни ушей, ни рогов, ни хвоста — гладкая туша с пятачком бронированного носа.

— Голова у него иной раз закована в кость целиком, и задирать ее даже некрупный карпида может на полтора-два человеческих роста, после чего с силой опускает вниз — носом будто молотом бьет. От такого удара даже камень трескается, не говоря уже про слабый частокол. Но если стена по высоте больше окажется, то не достать ему до гребня, и приходится колотить башкой, будто тараном. Так что смысла возиться с длинными бревнами и нет — ведь редкий прыгун через такую перескочит. А одним рядом бревен карпиду не остановить — даже без разбега легко проминает. А нашу промять труднее — понизу хорошо закреплены и поверху, а следом земля утрамбованная. А дальше, через три шага, вторая стенка — такая же крепкая. И вкопаны бревна очень глубоко — люди сэра Флориса втрое мельче яму рыли. У них, получается, на подпорках ограда держится — иначе ветром перекосит. Смех один, а не стена… ох уж мне бакайцы: все, что не из камня, — не для них, а с камнем ох сколько возни… за год никак не успеть… Предлагал я сэру Флорису своих людей дать, чтобы научили. Говорю, мол: «У вас на Бакае леса нет, вот и не понимаете, как здесь надо делать, — мы покажем». А он мне: «Мне сейчас главное — поля расчистить да засеять, чтобы не голодать. А как придут главные силы, тогда начнем камень понемногу ломать — место уже есть на примете. До той поры и забора хватит — от мелочи защитит, а серьезный враг подойти не успеет: помощь рядом уже». Вот и дождался… помощи… Тот карпида, что на них напал, у нас так быстро стену не порушит — долго возиться ему придется. А пока будет носом ковыряться, сверху на него много чего интересного можно набросать. Да и снизу есть кое-что… У нас ведь защитники стоять будут на твердой земле, а не на шатком настиле, — при ударах не посыплются вниз. Может, воевать мы не умеем, как эти варвары, но крепости строить нет нам равных — даже Кенгуд это признал: наших мастеров брал, когда за южную линию взялся. И это еще не все — карпиде ведь до стены добраться надо. А у нас помимо кольев крепких и шипов много чего припасено. Видели снаружи заборы?