Не жилец! История медицины в увлекательных заметках - Андрей Сазонов

В отличие от Парацельса, в биографии Андреаса Везалия практически нет белых пятен. Родился он в богатом брюссельском семействе в тысяча пятьсот четырнадцатом году. Отец Везалия был придворным аптекарем, дед и прадед — известными врачами, прапрадед — ректором университета и придворным врачом. Везалий изучал медицину в Левенском университете (том самом, где ректором был его предок), а также в университетах Парижа и Монпелье. Преподавал он в Италии, в университетах Болоньи, Падуи и Пизы. В Падуанском университете Везалий получил степень доктора медицины. После изгнания из Падуи, о причинах которого будет сказано чуть позже, Везалий был придворным хирургом императора Священной Римской империи Карла Пятого и его сына, короля Испании Филиппа Второго.

Смерть Везалия была трагичной. Корабль, на котором он вместе с другими паломниками возвращался из Иерусалима, затонул в Ионическом море близ острова Закинф. Везалий оказался на берегу, то ли сумел доплыть, то ли выбросило волной, где вскоре умер, не дожив двух месяцев до пятидесятилетия.

В отличие от Парацельса, Везалий занимался медициной, только медициной и ничем кроме медицины. Любимой его областью была анатомия. Везалий брал труды древних авторов и проверял, насколько их утверждения соответствуют действительности.

Вот характерный пример, показывающий, насколько слепо древние и средневековые врачи следовали утверждениям признанных авторитетов и насколько все эти врачи были оторваны от реальности. Да и сами авторитеты, надо сказать, были не лучше — смело сравнивали петуха со свиньей[99] и на этом основании делали «научные» выводы.

Однажды мудрый Аристотель решил пересчитать зубы у лошадей. У жеребцов он насчитал сорок зубов, а у кобыл — тридцать шесть. Так оно и есть, потому что четыре клыка — два вверху и два внизу, вырастают только у жеребцов. Затем Аристотель пересчитал свои собственные зубы, которых было тридцать два, и решил, что у женщин их должно быть на четыре меньше, то есть двадцать восемь. Он записал это, и с IV века до нашей эры по XVI век нашей эры, то есть около двух тысяч лет, врачи твердо знали, что у женщин на четыре зуба меньше, чем у мужчин. Перепроверить это утверждение догадался только Везалий. Вот что после этого можно сказать хорошего о средневековой медицине?

Другой пример. Гален писал о том, что в перегородке, разделяющей желудочки сердца, имеется отверстие, через которое кровь перетекает из правого желудочка в левый. На самом же деле такое отверстие существует только в период внутриутробного развития, когда оно необходимо из-за особенностей кровообращения плода. Но вскоре после рождения отверстие зарастает и желудочки сердца не сообщаются между собой. Никто до Везалия не удосужился проверить это утверждение Галена, просто верили написанному и все.

В общей сложности Везалий внес в анатомию более двухсот поправок. По сути дела, он переписал и перерисовал анатомические атласы, которые основывались на трудах Галена и куда перекочевала куча ошибок из трудов более древних авторов. Если вы думаете, что коллеги сказали спасибо человеку, проделавшему такой титанический труд, то сильно ошибаетесь. После выхода семитомного трактата «О строении человеческого тела», который был напечатан в Базеле в тысяча пятьсот сорок третьем году, Везалия обвинили в кощунстве, в клевете на Галена, Гиппократа и других великих ученых.

Врач Яков Сильвиус, бывший преподавателем Везалия в Парижском университете, назвал своего ученика «чудовищем, нечестивое дыхание которого заражает Европу» и написал против него длинный памфлет из двадцати восьми глав под названием: «Опровержение клеветы некоего безумца на анатомические работы Гиппократа и Галена, составленные Яковом Сильвиусом, королевским толкователем по медицинским вопросам в Париже». Разумеется, памфлет этот был написан на латыни. Вместо положенного «Vesalius», Сильвиус писал «Vesanus», что в переводе означает «безумный».

Безумному гордецу, клевещущему на тех, кому он и в подметки не годится, пришлось уйти из Падуанского университета, где он в то время руководил кафедрой. Самый сильный удар нанес Везалию его друг, ученик и ассистент Реальдо Коломбо. Коломбо помогал Везалию препарировать трупы и полностью разделял его новаторские взгляды. Но, когда перед Коломбо появилась возможность сместить Везалия и самому возглавить кафедру, он из новатора превратился в консерватора и принялся осыпать Везалия нападками.

Дискутировать с оппонентами было невозможно. Везалий приглашал их на вскрытия, чтобы доказать свою правоту, а они в ответ цитировали Галена. Как можно вести дискуссию с теми, кто притворяется слепым и глухим, чтобы не признавать собственную неправоту? Потрясенный Везалий прекратил всю научную деятельность и поступил на службу к Карлу Пятому. Сначала он был главным военным хирургом императорской армии, воевавшей с французами, а когда война закончилась[100], стал придворным врачом.

Не все ясно с причинами, побудившими Везалия совершить паломничество к Гробу Господню, которое оказалось для него роковым. Широкое распространение получила версия о том, что совершил он его не по своей воле, а по приговору священной инквизиции в наказание за то, что во время одного из вскрытий зарезал живого человека. Якобы инквизиторы требовали для Везалия смерти, но благодаря заступничеству короля Испании Филиппа Второго (дело было в Мадриде) приговор смягчили.

Версия выглядит не очень-то правдоподобной. Во-первых, опытный врач, регулярно проводящий вскрытия (а Везалий провел не одну сотню), всегда отличит живого человека, даже находящегося в летаргическом состоянии, от мертвого. Во-вторых, при первом же надрезе на теле живого человека из раны потечет кровь, чего у мертвых не бывает. Так что случайно зарезать во время вскрытия живого человека невозможно. Но возможно, что у инквизиторов были определенные претензии к постоянно препарирующему трупы Везалию и ученому пришлось отправиться в паломничество, чтобы доказать свою приверженность христианской вере.

Пример Везалия оказался заразительным. Врачи начали самостоятельно выяснять, кто прав — авторитетный Гален или безумный клеветник Везалий, и всякий раз обнаруживали, что прав «клеветник». Трактат «О строении человеческого тела» стал одним из наиболее востребованных медицинских трудов в XVI–XVIII веках. Можно сказать, что Парацельс раскачал лодку «классической» медицины Галена и Гиппократа, а Везалий эту лодку опрокинул, заодно научив анатомов производить тщательные, скрупулезные вскрытия тел. Не все, чему учил Парацельс, можно было сразу же проверить, в отличие от анатомических поправок Везалия. Уже в конце XVI века наиболее передовые европейские университеты перешли на преподавание анатомии по трактату Везалия.