Три века с Пушкиным. Странствия рукописей и реликвий - Лариса Андреевна Черкашина

class="p1">Да, известно, ревнив был и Александр Сергеевич, но его ревность не принимала столь уродливых и безобразных форм. Все его душевные волнения заканчивались лишь шутливыми назиданиями для юной Натали или осторожными укорами.

Видимо, всё же отцовские гены сыграли с отроком Дубельтом злую шутку. Воспитанник Леонтий Дубельт после несчастного случая на уроке черчения и попытки самоубийства из Пажеского корпуса был отчислен.

Однако стараниями дедушки Петра Петровича Ланского и дяди Александра Александровича Пушкина мальчика определили в Морской кадетский корпус.

Мичман Дубельт

Старейший в России, он до 1762 года именовался Морским кадетским шляхетским корпусом. Одно время корпус находился в Кронштадте, а затем волею императора Павла I, пожелавшего, «чтобы колыбель флота, Морской кадетский корпус, был близко к генерал-адмиралу», корпус был переведён в Санкт-Петербург, на Васильевский остров. Павел и по вступлении на престол сохранил своё звание генерал-адмирала, полученное им ещё указом державной матушки Екатерины Великой, коим весьма дорожил.

Воспитанники старшего класса Морского корпуса гордо именовались гардемаринами, а питомцы младших классов – кадетами. Гардемарины по выпуске из корпуса производились в мичманы.

Но прежде, чтобы стать кадетом, нужно было выдержать вступительные экзамены по девяти предметам: Закону Божьему, началам алгебры и геометрии, русскому, французскому и английскому языкам, арифметике, истории, географии.

Морской кадетский корпус в Петербурге. Почтовая карточка. Конец XIX в.

Россия нуждалась в знающих и толковых морских офицерах, подготовка их почиталась делом государственной важности. Вот на что указывал великий князь Константин Николаевич, вице-адмирал, управляющий Морским ведомством: «…Прежде морского специального воспитания требовать от желающих посвятить себя морской службе общих познаний, сообразно возрасту, в котором полезно начать специальные науки». Для чего и принимать в морские заведения не по старшинству в кандидатском списке, а по экзамену… и принимая тех мальчиков, которые лучше выдержат экзамен».

Надо полагать, юный Леонтий самостоятельно выдержал все экзамены. Но нельзя исключить, что при зачислении Леонтия Дубельта в Морской корпус сыграла роль и давняя дружеская связь его дядюшки с великим князем. Ведь тот числился шефом «Гусарского Нарвского Его Императорского Высочества великого князя Константина Николаевича полка», командовал которым Александр Александрович Пушкин.

В разные годы Морской корпус возглавляли директора, имена коих стали достоянием России: Иван Крузенштерн, вице-адмирал Николай Римский-Корсаков (дядя знаменитого композитора), адмирал Алексей Епанчин. Старейшая в России морская школа гордилась именами прославленных флотоводцев, мореплавателей, адмиралов: Фёдора Ушакова, Фаддея Беллинсгаузена, Ивана Крузенштерна, Павла Нахимова, что постигали азы флотских наук в её стенах.

Выпускниками Морского кадетского корпуса в разные годы стали ученый-этнограф, составитель знаменитого «Толкового словаря живого великорусского языка» (и друг Пушкина!) Владимир Даль, композитор и дирижёр Николай Римский-Корсаков, живописец-баталист Василий Верещагин.

Брожу над морем, жду погоды,

Маню ветрила кораблей.

Под ризой бурь, с волнами споря,

По вольному распутью моря

Когда ж начну я вольный бег?

Гардемарин Леонтий Дубельт не посрамил ожиданий двух генералов – дяди и дедушки: окончил Морской корпус с отличием! Правда, Петру Петровичу Ланскому не долго довелось радоваться успехам воспитанника: в 1877-м старый генерал упокоился рядом со своей обожаемой Ташей, Наталией Николаевной Гончаровой-Пушкиной-Ланской, в Александро-Невской лавре… Но, верно, застал тот счастливый день, когда Леонтий примерил новенький щеголеватый мундир мичмана Российского императорского флота, с заветным кортиком на левом боку.

В нём-то Леонтий Дубельт предстал перед матерью и дядей Александром в июне 1880-го. В Москве, на торжествах открытия памятника своему великому деду.

Чуть ранее, в апреле того же года, старший сын поэта сообщал Фёдору Петровичу Корнилову, что его племянник Леонтий Дубельт служит во флоте мичманом. Адресат генерала Александра Пушкина – действительный тайный советник, член Государственного Совета Российской империи Фёдор Корнилов (а прежде – выпускник Благородного пансиона при Царскосельском лицее), некогда удостоившийся лестного отзыва Владимира Даля. «Корнилов человек весьма хороший. Вы найдёте в нём очень образованного, умного, любознательного и благородного человека», – рекомендовал тот его историку Михаилу Погодину.

Вот такой замечательный человек принимал деятельное участие в судьбе внука поэта! Не стал бы Александр Александрович Пушкин посвящать в семейные дела малознакомого и равнодушного человека.

Выпуск Морского корпуса в 1914 г. Похожая фотография могла быть у внука поэта

Но служба молодого мичмана, несмотря на всё его рвение, да и поддержку близких, не задалась. Причина тому – давний опрометчивый проступок, совершенный Леонтием в отрочестве. Приступы эпилепсии не прекращались, и посему командир корабля отстранил офицера от несения вахт. Недопустимо, когда во время серьёзной службы подчинённый вдруг теряет сознание и бьётся на корабельной палубе в конвульсиях…

Леонтий сердился, негодовал, пытался опротестовать решение командира и даже обратился с жалобой на вопиющую, как ему казалось, несправедливость к морскому министру. Но все попытки молодого мичмана оказались тщетными: коварная болезнь стала непреодолимым барьером в его флотской карьере.

И тогда он принял непростое для себя решение – покинуть службу.

В доме «царского арапа»

Но долго прозябать на берегу Леонтий Дубельт не смог, с морем у него появилась уже кровная связь.

Не удалось навек оставить

Мне скучный, неподвижный брег.

И тогда пришло спасительное решение: поступить на минные курсы. Точнее, в Минный офицерский класс, что открылся ранее, в октябре 1874-го, в Кронштадте.

Необходимость подготовки прежде неведомой флотской профессии явилась еще в годы Крымской войны, когда на флот поступили первые гальванические мины. «Подводные мины», дабы «воспламенять порох под водою», устанавливали на подходах к Кронштадту, Ревелю, Керчи и в устьях Днепра и Дуная. Но минные преграды не оправдали адмиральских надежд. И всё по причине, как справедливо полагал Морской учёный комитет, «новости предмета», да и недостатка специалистов в минном деле.

Минный офицерский класс и Минная школа для нижних чинов готовили специалистов-минёров для нужд всего Российского императорского флота. Сам же Минный офицерский класс размещался в здании, известном как «Абраимов дом». Название было дано по имени знаменитого «царского арапа» Абрама Петровича Ганнибала, некогда жившего в нём, крестника и питомца Петра Великого.

Немного предыстории. Абрам Ганнибал не по своей прихоти поселился тогда здесь: как искусный инженер, направлен он был в Кронштадт царем для строительства фортификационных сооружений.

В январе 1723 года, после своего почти шестилетнего пребывания за границей, Абрам Петрович вернулся в Санкт-Петербург, привезя из Парижа прекрасную библиотеку с трудами по математике, философии, географии, истории. Не только научные фолианты, но и редкостные инструменты захватил с собой в Россию любимец Петра. Историческая «Роспись книгам и