Фантомная боль - Олег Рой

Ольга была маленькая, шустрая и, если бы не официальный деловой костюм, больше походила бы на курьера, чем на классическую секретаршу. Ни тебе форм Памелы Андерсон, ни тебе ног от ушей, ни тем более наращенных ресниц и силиконовых губищ. Зато документы, встречи, расписание, почта – все было в идеальном порядке, сложный офисный механизм (если вам кажется, что в нем нет ничего сложного, вы сами попробуйте его наладить!) двигался словно бы сам по себе. Ну и – высший секретарский пилотаж – виртуозно чувствовала, с кем когда и как разговаривать. Кому сочувственно улыбнуться «его не будет, перезвоните завтра» (хотя Андрей в это время мог в кабинете корпеть над документами), для кого, наоборот, в мгновение ока отыскать шефа хоть на краю земли.

Сейчас в ее голосе не прозвучало ни тени удивления, хотя Макс, директор по маркетингу, то есть практически правая рука Андрея, ну, или как минимум одна из правых рук, звонил шефу всегда напрямую. Но раз позвонил по «внешней» линии, значит, так надо. И Ольга подхватила предложенный сценарий мастерски: не переключила вызов сразу же, а сперва уточнила протокольно: соединять ли?

– Максим Петрович, ты чего так официально-то? – хохотнул Андрей.

– Ну так дело официальное, – ответила трубка. – Нашел я, Андрей Александрович, правильного человека. Ну, вместо себя, чтоб не бросать тебя совсем уж без.

– Так, может, все-таки останешься? – довольно безнадежным, почти умоляющим тоном переспросил Андрей. – Ну что ты, в самом деле. – Он произносил обязательные фразы, прекрасно зная, что это лишь слова, что уговаривать бесполезно, что Макс все равно уйдет, все уже обсудили и удобных вариантов, позволяющих ему остаться в компании, увы, не нашли. Но лишний раз показать кому-то, как высоко ты его ставишь, это, знаете ли, никогда не вредно. Тебе произнести лишний десяток добрых слов ничего не стоит, а человеку приятно. Может, когда-то в будущем еще и зачтется. В конце концов, бизнес делают люди, поэтому он всегда делается только на личных связях, так было, есть и будет всегда, и умение создавать и сохранять эти самые связи – абсолютно необходимая часть профессиональных навыков.

– Ну, Андрей Александрович, не тяни из меня душу! – возмутился голос в трубке. – Самому, думаешь, хочется все тут бросать? Но ты ж мою ситуацию знаешь. – Макс вздохнул. – Обстоятельства неодолимой силы, ничего не попишешь.

– Ну так а чего тогда от меня-то сейчас хочешь? – немного удивился Андрей. – Нашел и нашел, спасибо тебе.

Трубка опять вздохнула, якобы над непонятливостью шефа:

– Так ты собеседование будешь проводить или как?

– Или как, – хмыкнул Андрей. – Толку с того собеседования. Ты человека нашел? Нашел. Сам говоришь, правильного. И чего я стану тебя перепроверять? Ты все равно в своей кухне в двадцать раз лучше меня понимаешь. – Насчет «в двадцать раз» он, само собой, лукавил: не понимая, не чувствуя рыночных тенденций, многомиллионную компанию не создашь. Но правило остается правилом: комплименты говорить необходимо даже тем, кто увольняется. Как раз этим-то, может, еще и более необходимо, надо ведь, чтобы человек ушел с хорошим отношением к бывшему начальству. Мало ли как будущее сложится. Впрочем, если «в двадцать раз» и было преувеличением, по сути, он сказал правду: в своей «кухне» Макс разбирался лучше, просто потому, что это именно его «кухня». Не было у Андрея привычки дублировать работу своих специалистов. Контролировать слегка – это да, это нужно. А дублировать? Специалисты от этого обижаются и хуже работают. А главное, если дублируешь своих работников, зачем тогда им зарплату платишь? Глупость. И если Макс говорит, что человека нашел «правильного», то что такого Андрей может выяснить на личном собеседовании? Вот и нечего время попусту тратить. Андрей подтянул к себе одну из рабочих папок и закончил разговор, почти не задумываясь: – Так что давай, приводи сразу на «паркет», представишь и мне, и коллективу.

«Паркетом» в компании назывались еженедельные совещания «верхушки», поскольку проводились они в переговорной, где оформлявшие помещение дизайнеры устроили все, как в XIX веке: стол на львиных лапах, «кабинетные» шкафы мрачноватого темного дерева с узкими стеклянными дверцами, похожими на окна, бронзовые светильники, стилизованные под керосиновые лампы. Ну и наборный паркет, разумеется, не забыли.

Через три часа после этого разговора Андрей, постукивая носком дизайнерского итальянского ботинка (ручной работы, положение обязывает!) по львиной лапе (XIX век, чтоб его!), рисовал в рабочей папке бессмысленные загогулины и костерил себя на все корки. Ну хоть что-то можно было у Макса уточнить насчет этого «правильного человека»? Хотя бы имя. Хотя бы – мальчик или девочка! Был бы сейчас хоть отчасти готов. Не уточнил – сам дурак. Впрочем, почему не уточнил, понятно. Сам же всегда повторял, что делить людей по гендерному принципу – такая же глупость, как делить их по цвету глаз, к примеру. Люди бывают толковые и бестолковые, профессиональные и не очень, все прочее – внешняя шелуха. Но Макс, Макс тоже хорош, мог бы и предупредить!

«Правильный человек» оказался девочкой. Не в смысле возраста, конечно, а в том же смысле, что у Ильфа с Петровым про Воробьянинова: «Кто скажет, что это девочка, пусть первый бросит в меня камень!»

Андрей бормотал мысленные проклятья и радовался, что экстренных ситуаций, требующих его вмешательства в ход заседания, к счастью, не наблюдается. «Паркетное» совещание катилось по привычной колее: руководители направлений докладывали об итогах, поругивали логистов, которые опять недостаточно точно рассчитали сроки доставки (Андрей вспомнил бессмертное «а теперь заслушаем начальника транспортного цеха»), намечали планы на ближайшую неделю. В общем, все, как всегда.

Представление новенькой не заняло и пяти минут:

– Вот, господа и… – Макс коротко поклонился в сторону царственно откинувшейся на спинку дивана главной бухгалтерши и традиционно присутствующей на «паркетах» Ольги с блокнотом на коленях, – и дамы, ваш новый директор по маркетингу. О моем уходе вы все осведомлены, останавливаться на этом не стану, поезд уже ушел. Спасибо всем, мне очень приятно было с вами работать.

– Максим Петрович, а отвальную? Зажал? – пробасила главбух, которой, разумеется, было можно все. Это ж всем известно: в любой фирме главный кто? Думаете, директор? А вот и нет, директор – генеральный, а главный – бухгалтер. По той простой причине, что генеральный директор – это голова, но главный-то бухгалтер – сердце. Ведь кровь любого бизнеса – деньги. И именно от профессионализма главбуха зависит «правильное кровообращение» любого дела: отношения с банками, налоговиками, аудиторами и так далее. Голова без сердца попросту умрет. А сердце без головы… а сердце можно и в другой «организм» пересадить, оно и дальше будет работать столь же успешно.

Макс повернулся к бухгалтерше, картинно прижав руки к груди:

– Что вы, Надежда Степановна, как вы могли такое подумать? Отвальная на следующей неделе, в последний мой рабочий день. Мне ж еще дела нужно передать. – Он оглядел конференц-зал и повел рукой в сторону приведенной «девочки». «Девочка» слегка улыбнулась и коротко кивнула, сразу всем. – Итак, вот вам вместо меня отличный работник Вера Михайловна. Прошу любить и жаловать.