Конец легенды - Денис Ватутин

– Ладно-ладно, – согласился я. – Вместе так вместе…

– Вот любишь ты, Странный, за людей решать сам. – Джей тоже тяжело дышала, но на язвительные интонации силы у нее остались.

– Это я просто переживаю, – попытался я урезонить, закашлявшись и сплюнув в подгубник. – Мы же не знаем, что там.

– А вот мы сейчас и посмотрим, – ответила Джей.

– Надо как цербер встать, – сказал вдруг Отшельник, цепляя лыжи с палками за спину, к рюкзаку, и неуклюже становясь на четвереньки.

– Дело говоришь, папаша. – Я кивнул, хоть в этой снежной пелене наши фигуры были довольно плохо различимы. – Так мы нашу парусность понизим.

– Чего понизим? – переспросила Джей.

– В общем, не суть, – сказал я. – Поползли, ребята…

И мы, кряхтя, с болтающимися рюкзаками, лыжами и автоматами, поползли сквозь свист ветра и танец снежных хлопьев.

Джей пришла в голову светлая мысль: пока видимость не упала до нулевой, связать нас тросом, чтобы не потеряться в этой густеющей метели. Эта процедура заняла у нас минут пятнадцать, и мы поползли дальше. Я полз с краю, Отшельника, как самого неопытного, поставили посреди, а Джей прикрывала левый фланг, хотя понятие «прикрывала» сейчас звучало чисто условно.

Отшельник постоянно тянул меня куда-то влево, и я, как мог, сопротивлялся. Буквально через полчаса я окончательно потерял из виду его коренастую, увешанную снаряжением фигуру. Вокруг густая голубовато-серая мгла, и я стал терять чувство ориентации, продолжая упрямо ползти вперед, ощущая, как ветер болтает мой рюкзак из стороны в сторону.

Несмотря на попытку использования противотуманного и ультразвукового сканера (все же армейский шлем не чета кустарным), я не видел дальше вытянутой руки – на разных длинах волн были легкие помехи, и я с трудом слышал и Джей и Отшельника в наушниках. Зато вой ветра я слышал и чувствовал каждый его порыв. Было впечатление, что перед моим забралом стоит стеклянный аквариум с водой, в который опрокинули стакан сливок, и теперь они клубятся и бурлят в воде, словно облака на ветру, перемешиваясь в хаотичном порядке. От этого мельтешения голова слегка кружилась, и вновь подступал страх – страх от движения вслепую, непонятно куда. Счетчики радиации опять ожили, деловито потрескивая на разные лады…

Так прошло около часа. Я старался бороться с паникой по поводу того, что мы в этой мучнистой мгле сбились с направления и ползем вокруг самой вершины. Электронный компас был бессилен, так как работал не по магнитному полю Марса, которое было довольно нестабильным и разрозненным, а по привязке к карте, на которой Холхочох отмечен не был, и направление он указывал примерное… Я старался не думать, что будет с нами в этой аномальной буре, если мы просто элементарно заблудимся…

Внезапно мои локти, которыми я отталкивался от снежной равнины, разъехались в разные стороны, и я сильно стукнулся забралом шлема о промерзшую землю, покрытую скользким льдом. Раздался громкий пластиковый стук, и я на секунду обмер, опасаясь, что экран треснет.

В наушниках послышались возгласы Отшельника и проклятия Джей, из чего я заключил, что с ними произошло нечто подобное.

– Какой идиот решил тут сделать каток?! – досадливо произнесла дочка Хмурого сквозь треск датчиков и вой ветра.

– Каток? – недоуменно переспросил Отшельник. – Это которым катают?

– По которому катаются, – рыкнула Джей.

– Все целы? – спросил я.

– Кажись, да, вот так, – ответил за всех Отшельник.

– Тут лед, блин, и снег, кстати, мокрый, – проворчала Джей.

– Это добрый знак! – ободряюще крикнул я. – Мы приближаемся к теплой макушке! Привет, Гора Трупов!

– Вот умеешь ты ляпнуть не к месту, – со смехом в голосе произнесла запыхавшаяся Джей. – Я как чувствовала: с тобой свяжешься – огребешь развлекательную программу по полной…

– Между прочим, – сказал я мрачно, вспомнив мертвое лицо Лайлы, – я вас обоих отговаривал… Я вам не аниматор и не массовик-затейник…

– Не-не, – горячо возразила Джей, – все ништяк. Я же говорю: засиделась я в Ржавках под папкиным крылышком!..

– Любишь со своей жизнью играть? – скептически осадил я ее.

– Люблю, когда со смыслом все… – туманно ответила Джей.

– Я вот, однако, – сказал Отшельник, в паузах между словами жадно заглатывая воздух, – думал, что у Тохча тяжело, а теперь я не думаю, вот так.

– Ну, – сказал я, стиснув зубы. – Вжарим гангстер-рэп в этой заднице!

Не знаю, что на меня нашло в этот момент, но я включил внутренний плеер, найдя там самую злую и забойную композицию группы «Ласковый Бур» с DJ Мегадозом. Зазвучал жесткий бит, взвыл синтезатор, а Отшельник хмыкнул.

Жаль, тут нет Азиза с его неизменным косяком, как на «Изумруде»… Да… И покурить-то тут было бы проблематично…

– Эх-х-х! – бодро взревела Джей. – Вот такой музон я люблю!

Вплыла в морозную мглу песня, которая вертелась в моем мозгу с того момента, как мы влипли в районе Башни… Песня, которую напевал позывной «Ящер».

Хриплый голос запел под гитарный рокот:

Лопасти ломают лиловые лучи…

Пробежала по телу легкой дрожью волна тепла, волна адреналина. Пальцы отталкивались от снега, словно желая его соскоблить с поверхности земли.

– Лопнули нервы, взорвался мир…

Все как-то подобрались, пошли в единый ритм и поползли, как вараны на параде, несмотря на то что локти и колени скользили, а стекло шлема залеплялось мокрым снегом. Хоть различал только смутные силуэты, я чувствовал нутром, что всем стало легче и пободрее.

Саламандра – это та, что танцует в огне…

Вой ветра будто исчез – теперь он казался просто частью звукового оформления нашего пути, чем-то неотъемлемым по сюжету, словно я опять снимался в каком-то фантастическом фильме, но теперь уже про снег, холод и горы…

Мертвые звезды глядели на нас…

Да, глядели и не только звезды… Чего только не случилось – смешно и стыдно, вспомнилась мне вдруг моя вспышка слабости и отчаяния возле бочек с горючим, и не только стыдная, но и бессмысленная.

Взведи свой курок и держи наготове…

Смысл бояться смерти сейчас, если мы все сделали для того, чтобы это случилось с нами? Ничто на нашем пути не указывало на то, что все кончится благополучно… Разберемся, что там будет!

Саламандра – это та, что купается в огне!

Огонь и лед, лед и огонь – они уже навсегда теперь с нами. Не знаю, почему так получилось, – но так со мной постоянно, с нами… Наверное, этого мне и не хватало, наверное, к этому я и шел всю дорогу, еще на Земле…

Если бы было предначертано – я бы погиб уже несколько раз, но этого не произошло – а значит, не от трудностей и опасностей пути будет моя смерть, – я везучий сукин сын? Возможно, но, кажется, дело не в этом… Совсем не в этом…