Нейтрально-враждебный - Сергей Арьков

начале карьеры специализировалась только на блюдах из человечины. Даже держала свой трактирчик, имела постоянную клиентуру. Когда ее в замок на службу брали, она клялась и божилась, что с людоедством все. Только соврала она, потому что люди на ее кухне постоянно пропадают. Вначале она им какие-нибудь вкусные прозвища придумывает — ну, котлетка, там, или пельмень, или рагу, а потом они пропадают. И никто ничего не знает. Пробовали внутреннее расследование провести, но весь кухонный персонал молчит. Одного хлебореза почти раскололи, но за день до того, как он должен был дать показания, пропал с концами. Пришли на кухню, а Грыжа холодец варит. Спросили у нее — где, мол, хлеборез? А она в ответ — нет его больше, уволился по собственному желанию.

Выслушав эту историю, Стасик понял, что завтра он вылезет из кожи вон, но заставит Трокуса взять себя в ученики. Либо это, либо возвращение на кухню, где его не ждет нечего хорошего. У Стасика отпали последние сомнения в том, что Грыжа Антрекотовна присмотрела его на ужин.

Ночевал Стасик в общей комнате, вместе с другими слугами. Та располагалась в подвальном помещении и отличалась отсутствием всяческого комфорта. Помещение было большое, с голыми каменными стенами и низким, давящим на психику, потолком. Мебель, наполняющая ее, отличалась спартанским минимализмом — двухъярусные деревянные нары да сундуки для хранения личного имущества. Стасику тоже выделили сундук, в который тот поместил все свое нажитое в правильном мире добро, то есть ровно ничего.

В этот вечер он прибыл в спальню первым, прочие слуги все еще были заняты на работах. Стасик, не раздеваясь, лег на жесткий, лоснящийся грязью, матрас и постарался заснуть. Завтра ему понадобятся все его силы, чтобы не ударить в грязь лицом. Либо он совершит невозможное, и убедит престарелого мастера меча взять его в ученики, либо….

Стасик тревожно засопел и перекатился на другой бок. О том, что будет, если завтра его постигнет неудача, он даже думать боялся. Точнее, что будет, он прекрасно знал. Он просо останется там же, где и был — на кухне. Рядом с Грыжей Антрекотовной. Но едва ли ему суждено надолго задержаться в посудомойках. Нет, на повышение он не пойдет, это вряд ли. А вот на гуляш запросто.

С этими тревожными мыслями Стасик заснул. Спал он беспокойно — постоянно снились разные ужасы. Когда очередной кошмар выбросил его из состояния сна, он распахнул глаза и обнаружил, что лежит в темноте. Снаружи стояла глубокая ночь. На соседних кроватях храпели и сопели измученные пролетарским трудом коллеги.

Стасик уже приготовился вновь отойти ко сну, но тут какой-то звук донесся со стороны входа. Вроде как шаги, или что-то похожее на них. Поначалу Стасик не придал этим звукам значения. Черный замок буквально кишел крысами, да такими здоровыми, что на них следовало спускать не кошек, а тигров. Грызуны ночи напролет бродили по подземелью, как у себя дома. Вот Стасик и решил, что услышал во тьме очередную крысу.

Но затем, когда звук повторился и прозвучал заметно ближе, он усомнился в том, что слышит грызуна. По проходу между кроватями явно продвигалось нечто крупное и двуногое. Стасик расслышал тяжелое человеческое дыхание, и ему стало не по себе. Кто это крадется во мраке ночном? Какой мотив привел этого неизвестного в комнату слуг?

И тут он услышал голос. И узнал его. Это был голос его начальницы — Грыжи Антрекотовны.

— Гуляш? — ласково звала верховная кухарка. — Где ты гуляш? Отзовись.

Разбрызгивая ледяной пот, Стасик стек на пол и быстро заполз под кровать. Там было грязно и пыльно и он, чтобы не чихнуть, зажал себе пальцами нос.

Шаги приблизились, и Стасику показалось, что в темноте он различает огромные ноги верховной кухарки.

— Гуляш? — позвала та. — Пойдем со мной.

Одной рукой Стасик зажал себе нос, второй рот, дабы случайно не издать никакого звука. Пожалел, что нет третьей руки, и для нее нашлась бы работа.

— Гуляш? Где ты прячешься, проказник?

В этот момент вдруг прозвучал сонный голос одного из слуг:

— Что такое? Кто здесь ходит? Кто….

Раздался негромкий чавкающий звук, и речь человека оборвалась. Судя по всему, оборвалась вместе с жизнью. Затем чуть живой от ужаса Стасик услышал шелест влачимого по полу тела. Верховная кухарка не сумела найти приговоренного к гуляшу подчиненного, но и без добычи не осталась.

А Стасик лежал под кроватью, умирал от страха и думал о своем будущем. Если завтра с ним не произойдет чуда и бывший черный рыцарь не возьмет его в ученики, то не миновать ему превращения в гуляш. Разве что сбежать… Но об этом и думать было нечего. Будь побег из черного замка возможен, Стасик уже давно бы взял ноги в руки.

Глава 21

Сразу после завтрака Стасик отправился к апартаментам Трокуса. Дверь в жилище была заперта, внутри царила темнота. Стасик робко потоптался у входа, не решаясь постучать. Он подумал о том, что бывший черный рыцарь может еще спать и если он своим стуком пробудит его, ветеран едва ли этому обрадуется. Черные рыцари не отличались добротой и пониманием, ни действующие, ни бывшие. Да и вообще, с такой штукой, как доброта, в империи зла ощущался жесточайший дефицит.

После получасового несения почетного караула возле двери в жилище Трокуса, Стасик привлек к себе слишком много нежелательного внимания. Стражники начали подозрительно коситься на него и перешептываться. Возможно, у них возник следующий вопрос: что этот слуга забыл здесь и почему стоит без дела? Не зная, кого ему бояться сильнее, Стасик решился и постучал в дверь.

Стучать пришлось долго. У него уже заболели костяшки пальцев, когда из дома донеслось недовольное ворчание, будто там пробудился рассерженный медведь. Затем дверь с грохотом распахнулась, и на пороге возник Трокус, взъерошенный, с помятым лицом, и в одних застиранных кальсонах.

— Я тебе сейчас по почкам постучу! — заревел он на Стасика, и паренек едва не кончился от страха на том же месте, где стоял.

— Чего тебе надо, заморыш? — зарычал Трокус. — Ты кто такой?

Стасик попытался ответить, но от страха его язык надежно прилип к сфинктеру. Он таращился на Трокуса круглыми от ужаса глазами и молил бога только об одном — чтобы не пришлось сильно страдать перед смертью.

Впрочем, убиение так и не состоялось. Окончательно продрав глаза, Трокус сам признал его.

— А, это же тебя приводила Риана, — сказал он менее враждебно. — Вроде бы вчера ты был выше на