Королева пламени - Энтони Райан

Ваэлин бежал и с легкостью срубал всех вставших на пути воларцев. В руки и тело вернулась бездумная молниеносная грация, которую Ваэлин считал утраченной навсегда. Он парировал удары и убивал без малейшего сознательного усилия.

«Может, умение обращаться с мечом никогда не имело отношения к песни, — уклонившись от выпада, зайдя сзади и разрубив шею мечнику, думал владыка битв. — Для ремесла убийцы песнь не нужна».

Аль-Гестиан по-прежнему сидел над телом сына. К нему бросились воларцы. Над ухом Ваэлина загудело, первый мечник свалился замертво со стрелой в груди. Ваэлин оглянулся и увидел, как Рива выпускает стрелы с такой скоростью и точностью, какой ему никогда не достичь. Он поспешил к Аль-Гестиану. Еще пара воларцев рухнула наземь, сраженная Ривой. Третий успел подскочить, занести меч над отцом Алюция, но Ваэлин прыгнул, вытянул меч, чтобы блокировать удар, затем ткнул кулаком в лицо. Мечник отшатнулся, занес короткий клинок, но голова его дернулась назад от стрелы, пронзившей глаз, и воларец рухнул наземь.

— Алюций! — крикнул Ваэлин, оттолкнул отца и присел рядом с поэтом.

Страшная рубленая рана через всю грудь, бледное бескровное лицо, полузакрытые глаза. Рива присела рядом, коснулась рукой лица юноши, тяжело вздохнула.

— Вот же несчастный пьянчуга.

Ваэлин встал, посмотрел в сторону моря и сказал:

— Плетельщик на третьем корабле с другими Одаренными.

Рива сжала его руку.

— Ваэлин, он уже ушел.

С обеих сторон набежали сеорда, развалили наспех собранный строй вольных мечников. Воларцы пытались отбиваться, рубили и кололи короткими мечами, но молчаливые призраки мгновенно ускользали, удары встречали лишь воздух. Мечники падали десятками. Множество бросалось наутек, старалось затеряться среди руин, прыгало в воду, предпочитая риск утонуть бою с сеорда. Там и тут разрозненные куритаи успевали ударить раз-другой и падали, забитые насмерть. Но за побоищем на площади у складов строились воларцы, варитаи вставали плечом к плечу в сверхъестественно ровные ряды.

— Они отступят к дворцу, — сказали за спиной.

Ваэлин обернулся. Лакриль Аль-Гестиан посмотрел пустыми равнодушными глазами и выговорил:

— Вокруг дворца — огненные ловушки. Воларцы продержатся там много дней.

Он еще раз посмотрел на сына, вынул из мертвой руки кинжал и поднес к своему горлу. Кулак Ваэлина врезался ему в нос, и отец погибшего поэта растянулся на мостовой.

— Собери лучников в гавани, — приказал Ваэлин Риве и кивнул в сторону плотно сбившихся варитаев, намеревавшихся прорваться к дворцу.

Сеорда окатывали их ливнем стрел из маленьких луков. Враг отступал, но победа еще была далеко. По руинам шли воларские отряды, в северном квартале строились целые батальоны, враги просматривались и на западе. Неподалеку Норта со своими добивал остатки роты вольных мечников. Меч Норты был в крови по рукоять.

— Иди к северным воротам! — крикнул владыка битв Норте. — Не дай им соединиться. Я пришлю на помощь королевскую гвардию.

Норта кивнул, но посмотрел на восток, рассмеялся и указал окровавленным клинком.

— Брат, этого не потребуется!

Еще до того, как увидел рыцарей, Ваэлин услышал мощный грохот множества копыт по брусчатке, какофонию железа по камню. Само собой, его услышал и воларский командир, попытался развернуть строй налево — но опоздал. Рыцари вломились в строй, неистово замолотили мечами и булавами, разорвали вражеский отряд надвое. Сеорда тут же кинулись резать смешавшихся врагов. Над побоищем повис кровавый туман, полный крика, ржания, лязга. В отличие от вольных мечников, варитаи не умели спасаться бегством и сражались до последнего.

Тогда Ваэлин приказал Норте присоединиться к лучникам Ривы и идти к дворцу.

— Нам еще надо перебить половину подразделения. Не рискуйте, не давайте им соединиться, и пусть работают лучники.

Он подождал, пока на берег сойдут королевские гвардейцы. Первыми явились Бегущие Волки под командованием бывшего капрала. Ваэлин смутно помнил его еще с альпиранской войны.

— Возьмите под стражу этого человека. — Ваэлин указал на обезумевшего Аль-Гестиана.

Ваэлин в последний раз глянул на Алюция. А ведь придется сообщить Алорнис. Ваэлин не мог и представить, как расскажет о смерти поэта сестре, — и ненавидел себя за эту слабость.

— А тело этого человека сохраните, — добавил владыка битв. — Королева захочет говорить над его погребальным костром.

Ваэлин пошел сквозь поле побоища, густо усеянное трупами варитаев. Они заполняли порт, насколько хватало глаз. Подъехал широкогрудый рыцарь на мощном жеребце. Под копытами коня хрустели и ломались кости. Рыцарь поднял выкрашенное в красный цвет забрало и принужденно рассмеялся.

— Милорд, скажу вам, ну и зрелище!

— Барон, я как раз и надеялся увидеть вас, — поклонившись, сказал Ваэлин.

Подъехал молодой рыцарь без шлема, пристально глянул на Ваэлина, затем снова завертел головой, потряс окровавленным мечом.

— Так где же он?

— Это мой внук, Арендиль, — объяснил барон. — Ему не терпится повстречать лорда Дарнела.

— Молодой сэр, он вон там, — сообщил Ваэлин и указал за спину. — Но, боюсь, он уже совсем мертв.

Молодой рыцарь обмяк и расслабился, опустил меч, но лицо выдавало не столько разочарование, сколько облегчение.

— Ну, по крайней мере, все закончилось, — сказал он.

Рыцарь снова оживился при виде людей, бегущих по Гэйт Лэйн, и помахал рукой. Ваэлин сначала принял их за людей Норты, но скоро понял, что они слишком уж странные. Одетые как попало, самого разного возраста, от девчонки лет шестнадцати до внушительной лоначки… и до мускулистого парня с орденским клинком.

Френтис встретил брата виноватой улыбкой. Ваэлин остановился в нескольких футах, чтобы лучше рассмотреть бывшего брата, теперь чужака. Тот стал шире в плечах, мощней и, судя по видной сквозь драную рубаху коже, избавился от шрамов. Лицо потеряло прежнюю юношескую свежесть, тяжелые морщины залегли у глаз и рта. Впервые Ваэлин поблагодарил судьбу за утрату песни. Ему не хотелось знать, что видели эти глаза.

— Я слышал, ты умер.

— А я слышал, что ты не смог, — улыбнувшись шире, сказал Френтис.

Ваэлин видел, что Френтис искренне обрадовался встрече. И потому долг показался еще более горьким.

— Брат, отдай мне свой меч, — протянув руку, потребовал Ваэлин.

Улыбка угасла. Френтис глянул на окруживших его людей и протянул меч рукоятью вперед. Ваэлин взял его и приказал новому командиру «волчатников»:

— По королевскому слову должно задержать этого человека, заковать и посадить под стражу до королевского правосудия. Этот человек обвиняется в убийстве короля Мальция.