Обряд Ворлока - Владислав Русанов

Вульфер отступил от плиты, отер пот со лба. Грудь старика высоко вздымалась.

— Иди пробуй, — кивнул он Олафу.

Здоровяк медленно подошел. Повел плечами, примериваясь, уперся, надавил…

Вратко показалось, что он слышит, как хрустят суставы и гудят сухожилия викинга.

— На месте стоит, проклятая… — прохрипел хёрд.

— Может быть, на себя надо? — несмело проговорил Димитрий. Похоже, он представил себе, как пытался бы открыть дверь в одиночку.

— Глупые людишки! — презрительно бросил Лохлайн. — Запоры друидов не открыть тупой силой. Даже если упрямства в тебе больше, чем в быке, а силы, как у великана.

— И что ты предлагаешь? — повернулся к нему Гуннар.

Динни ши пожал плечами.

— Нет, ты скажи уже! — настаивал кормщик. — А то легко так языком молоть. Я тоже понимаю, что друиды ваши не пальцем деланные. Так что теперь, бросить и не пытаться спастись?

Лохлайн хранил гордое молчание, глядя в стену.

— Нет, коротышка подземный, — побагровел Гуннар, — ты говори, коли начал! А то, выходит, наше общество тебя не устраивает. Мы и грязные, и глупые, и дикие… А вы белые и пушистые. Только когда дело доходит до драки с пиктами, то твои благородные воины подставляют грудь под стрелы и помирают. А нам приходится головы рубить направо и налево. И плиты каменные ворочать, чтобы ваши задницы от врагов спасти. И землю руками рыть, пока вы в холодке отдыхаете. И все хорошо! Все тебя устраивает. А теперь, когда у нас что-то не получается, мы сразу делаемся тупыми зверьми. Тогда давай — иди и открывай эту дверь! Ты же наследник древнего, утонченного и благородного племени. У тебя получится, я знаю. Давай!

Кормщик отшагнул в сторону, освобождая проход. Олаф тоже потеснился. Его взгляд не сулил ничего хорошего динни ши, но, похоже, для начала викинг не прочь был разрешить им хотя бы попытаться.

Лохлайн не сдвинулся с места:

— Я не собираюсь спорить с существами, чье достоинство заключается лишь в звериной силе и ловкости. Мне это ни к чему. Могу сказать одно: если бы великая королева доверяла вам, дикие твари, то не отправила бы сопровождать вас меня и моих воинов, о смерти которых я сейчас скорблю столь глубоко, что не замечаю вашей ненависти и ваших звериных ужимок.

Гуннар заворчал и взялся за меч. Олаф сжал кулаки. Даже Вратко ощутил, как в сердце всколыхнулось возмущение. Подумаешь, древняя раса! В двух шагах от полного вырождения и гибели, а туда же…

— Я хотел вам намекнуть, что догадываюсь о способе открыть дверь, — вел дальше подземельщик. — Получается, зря. Крупиц разума, ютящихся под толстыми черепами, явно недостаточно, чтобы догадаться. Нужно говорить прямо и безыскусно. Так получается?

— Ты говори, да не заговаривайся, — рыкнул Олаф. — Придушу, как цыпленка…

— Я хотел сказать, что открывать эти двери — работа для ворлока. Ну-ка, найдите, что возразить!

Он обвел людей торжествующим взглядом.

Вратко покосился на монаха. Парню очень не хотелось, чтобы новый знакомый заподозрил его в богомерзкой ворожбе. К счастью, гэльское слово «seunadair», то есть «волшебник», Димитрий не понял. Ну и слава Богу.

— Я не уверен, что у меня получится, — промямлил словен. — Если запор магический, к нему надо подход знать. А то, не ровен час, ловушка какая-нибудь сработает, в клочья нас разнесет.

— Вот еще придумал! — вскинул подбородок Лохлайн. — Тебя, выходит, великая королева зря дружбой почтила? Что ты за ворлок, если колдовать не умеешь? Или боишься колдовать? Почему же ты тогда в Полых Холмах хвастал — разнесу, мол, двери в мелкую крошку?

— Я не хвастал! — Жгучая обида вскипела в сердце Вратко. — Я тогда так разозлился, что и правда готов был все холмы разнести! А ты сам виноват…

— Так разозлись сейчас! Что тебе для этого надо? Посмотри — мои воины тяжело ранены, возможно, они умрут. Но они наверняка умрут, если мы не найдем надежного убежища, где они смогут отдохнуть в покое и залечить увечья. Разве ты сам не хочешь поспать, отдохнуть? А твои друзья-варвары? Или этот, меняющий шкуру на волчью, madadh-allaidh?[80]Посмотри — он измучен, он старик… Я слышал, когда-то он спас тебе жизнь. Это верно?

— Не твое дело, — устало отмахнулся Вульфер.

— Спас! Я не отрекаюсь! — подтвердил новгородец.

— А если он тебе помог, почему ты не хочешь помочь ему? Ладно, не надо нам — воины динни ши не унизятся до того, чтобы выпрашивать помощь и снисхождение у человеческого колдуна! Но помоги своим друзьям, тем, кто тебе дорог! Неужели это так тяжело?

Вратко не нашел достойных слов, чтобы возразить. Он посмотрел на осунувшиеся лица товарищей. Хочет ли он им помочь? Безусловно… Тогда почему страшится прибегнуть к волшебству? От того ли, что не уверен в собственных силах? Или по-прежнему считает чародейство неугодным Богу? Но ведь Иисус творил чудеса. Совершали чудесные деяния, не далеко ушедшие от волшебства, если внимательнее приглядеться, и его ученики — апостолы. Не является чудо тем же колдовством, только творимым не от себя, а именем Господа? Запоздало сообразив, до каких глубин крамолы и ереси могут довести его подобные мысли, Вратко передернулся.

— Что кривишься? Слова мои не нравятся? — не замедлил подлить масла в огонь динни ши. — Чистеньким хочешь остаться перед своим Белым Богом? Может, зря великая королева на твою помощь уповает? Может, ты другом только прикидываешься, а на самом деле ничем не лучше тех монахов, что призывают наши Холмы срыть до основания и место, где они стояли, солью засыпать? Конечно, мы же нелюди! А значит, жить на этой земле не имеем права! Нас под корень извести надо! Выжечь гнилое семя каленым железом…

— Перестань! — попробовал вмешаться Вульфер. — Что ты пристал к парню?!

— А ты бы и вовсе молчал бы! Ты в глазах церковников еще большее зло, чем я! Я — просто нелюдь. С моим существованием можно, если не удается уничтожить, попросту смириться, не замечать, сделать вид, будто мое племя — байка, выдумка, плод воображения поэтов и сказочников. Ты же — нечисть, порождение врага их бога. Как там его? Сатана вроде бы… Спроси у монаха, он тебе разъяснит.

— Прекрати! — голос сакса стал похожим на сдерживаемое рычание.

Димитрий, не понимая, о чем идет речь, бегал глазами от одного к другому.

Вратко похолодел: вот еще немного, и его спутники вцепятся друг другу в глотки. Тогда задание королевы Маб останется невыполненным, а надежда найти хоть какой-нибудь путь и убраться из Англии куда подальше истает, как снег под жаркими весенними лучами солнца.

— Погодите! — воскликнул парень, поднимая руки. — Не ссорьтесь! Я попробую открыть дверь колдовством.

Он решительно отодвинул плечом Вульфера и оказался «нос к носу» с серым камнем.

Вздохнув, словен прижал обе ладони к холодной и сырой поверхности. Закрыл глаза.