Ректор моего сердца - Лидия Миленина

Влюбленные парочки сюда не ходили, студенты тоже не жаловали этот выход в сад. Здесь не было ни красивых кустов, ни раскидистых деревьев. Лишь голые каменные стены и площадка-полигон для тренировок по телекинезу. Вне занятий сюда обычно никто не приходил.

Не романтично. Но и хорошо, я ведь иду узнать, за что он снизил балл, а может быть, и высказать ему свое возмущение. А не на луну любоваться, вдыхая аромат цветов.

Когда я пришла с небольшим опозданием (так ему и надо!) было почти темно. Лишь луна, наполовину выглядывавшая из-за облаков, освещала площадку для тренировок. Я сделала шаг из-под каменной арки, и тут меня взяла под локоть сильная горячая рука.

— Садитесь сюда, — сказал невидимый в тени Герат и, ощутимо давя мне на плечи другой рукой, усадил на скамейку у входа. — И объяснитесь, что на вас нашло сегодня?

— На меня нашло?! — я как ужаленная вскочила на ноги. — На меня нашло, таросси ректор?! Это вы извольте объясниться, за что вы занизили мой результат балла на три, не меньше… — Я встала напротив него, понимая, что тяжело дышу от ярости. Герат сидел на краю скамейки, его лицо было ниже моего, почти не различимое в темноте. Только огненные глаза ярко горели. И мне, как никогда, хотелось размахнуться и заехать ему по лицу.

Впрочем, тон ректора был обидно-отрезвляющим. Таким, что собственная ярость казалась неуместной и становилось стыдно за нее.

— О, тарра Гварди, вам уже небезразличен результат в конкурсе и ваша судьба в отборе? И это девушка, которая не хотела на пушечный выстрел подходить к этому мероприятию?

— Перестаньте издеваться! — сказала я и снова села на скамейку, ощущая себя обиженным ребенком. — Вы прекрасно знаете, что получить заниженный балл на любом экзамене обидно. Не нужно приплетать дополнительные объяснения. Вам действительно не понравилась моя «мамаша деревянные башмаки», вы не любите гномов?

— Очень понравилась, — усмехнулся Герат.

— Тогда «почему»? — повторила я текст своего послания.

— А вы как думаете, тарра Илона!? — глаза ректора в темноте снова блеснули гневом, лицо стало злым, хоть ни один мускул, казалось, не дрогнул на нем. — Как вы думаете, зачем я помог вам с ментальной проверкой, между прочим, нарушив закон и традиции?! Я должен был сообщить о вас королевской администрации, вас поставили бы на учет, как личность, потенциально опасную для короны. Как поставили на учет эту вашу маленькую ведьму, по другим причинам, правда… Я хотел протащить вас на отбор и протащил. Поставив под удар себя. Даже мелко подделал результаты проверки. Знаете, тарра Илона, терпеть не могу мухлевать вот так по мелочи! А вы что? Не нашли ничего лучше, как подставиться в первом же конкурсе! Вы ведь видели, что в комиссии был один из придворных магов. Да, по традиции, я должен иногда приглашать их на отбор… И он, кстати, не худший менталист из придворных. И не самый глупый человек. Вы же сделали все, чтобы выделиться! Чтобы он обратил на вас внимание, взял на заметку… Да, — гневное пламя в его голосе начало спадать, и он усмехнулся, — ваше выступление было самым сильным. Ваша иллюзия — лучшей. Не спорю. Но стратегия вашего поведения… Честно говоря, я ожидал, что вы дальновиднее и предусмотрительнее, — еще одна усмешка.

А мне становилось стыдно, и при этом охватила злость. То ли на него, то ли на себя.

— Я глазам своим не поверил, когда единственная уродливая иллюзия спала, и на ее месте возникли вы! Раз уж вы совсем не думаете об опасностях, грозящих вам до тех пор, пока — и если — не станете Великой, не залезете на самый верх, то, может, стоило просто подойти к придворному магу и сообщить, что вы бывшая преступница, ненавидящая короля всем сердцем? Которая… уверен в этом, идет на отбор на должность Великой в том числе, чтобы как-нибудь отомстить ему за смерть своих родителей и других разбойников, казненных его указом… Что скажете, тарра Илона? — он испытующе посмотрел на меня.

— Простите, — сказала я. А что еще я могла сказать? По сути, он был прав, хоть я и не перестала на него злиться. К тому же он беспокоился за меня, берег мою тайну. Хотя бы ту, что знает. И про месть… Нельзя нарываться, он и так понимает слишком много! От этого нить тревоги забилась в животе. — Мне не пришло это в голову… И я не ожидала, что остальные «наденут» только красивые иллюзии… Что я так сильно выделюсь!

— «Простите», «не пришло в голову»! — передразнил меня Герат. — Вы очень плохо знаете женскую психологию, если не смогли предположить этого. И я просил вас перестать просить прощения. Думаете, можно, как маленькая девочка, попросить прощения, и все станет хорошо? Нет, тарра Гварди. В вашем положении у вас нет возможности быть маленькой девочкой. Слишком зыбкое оно у вас. Вам следует думать наперед, просчитывать все шаги. А если не можете сами, стоит попросить помощи у того, кто может.

— И у кого же, например? — ехидно спросила я.

— У меня, например, — усмехнулся он. Уже без злобы. Он выпустил пар и был теперь куда спокойнее меня. Вот ведь огонь! Подбросили дров в топку — вспыхнуло пламя, но прогорело, и теперь лишь ровный мягкий огонек. Это мне еще долго приходить в себя после его слов. — Тем более, насколько я понимаю, вашу маленькую, но вредную тайну в академии, а скорее всего — и во всем мире, знаю только я…

Он многозначительно замолчал, ожидая подтверждения или опровержения своих слов.

— Да! — выдохнула я. — Я не люблю афишировать свое… происхождение, — и добавила: — Поэтому вы занизили балл? Рассердились, что я… подвожу вас? Ставлю вас под удар…

— В первую очередь вы ставите под удар себя, — отрезал Герат. — А я занизил балл, чтобы отвести от вас внимание. Мне стоило усилий убедить комиссию, что я видел огрехи в иллюзии, что вы мне не симпатичны, и что ваше выступление, лично на мой взгляд, больше похоже на выходку, чем на нормальное «дефиле». И, кажется, придворный маг Веспутто потерял к вам интерес, явно заметный во время вашего выступления. Теперь он предполагает, что эта талантливая девушка не нравится мне, не станет фавориткой и не станет Великой. А значит… не заслуживает его высокого внимания. Надеюсь, на этом инцидент будет исчерпан. К тому же, тарра Илона, я помог вам и с другим, — улыбнулся даже весело.

— И с чем же? — я ощутила, что моя злость тоже начинает растворяться. Осталось только раздражение на себя, что так сглупила. И лишь совсем чуть-чуть на него — что опять отчитывает меня жестко и бескомпромиссно, не бережет мои тонкие водные чувства.

— О нас с вами ходили слухи… — он заговорщицки приблизил ко мне лицо, и я инстинктивно чуть отодвинулась. Скорее от смущения, так чувствуешь себя, когда привлекательный мужчина вдруг сокращает дистанцию. — Теперь вряд ли будут ходить. На вас смотрели косо, как на фаворитку. Теперь же вы несправедливо обиженная жертва. Так что можете не опасаться, что в ближайшее время банда моих воздушных поклонниц устроит вам «темную».

И тут он был прав. Прав… Как часто бывал и в прежних наших беседах.

— Вероятно, мне следует вас поблагодарить еще раз, — сказала я, не зная, что еще сказать. — Только одно… Насколько я поняла, вас устроило бы, если бы в отборе победила я…