Заповедник - Владимир Величко

— Локи за последние годы заметно отошел от своих воинственных идей. Ему надоело быть олицетворением Зла. Так вот, когда он повел меня по мирам, то на самом деле он… никуда меня не водил. В соседнем мире он усыпил меня, и я проспал все это время. А Локи вложил в мою эйдосферу историю нашего странствия и правду о вакцине. В итоге мы не впустили в наш мир Вакцинаторов, моя встреча с Гербертом не состоялась. Его план погорел.

— А Локи ушел навсегда, — с горечью произнес Расписной, при этом его одежда трансформировалась: появился черный и очень строгий костюм, а в руках две стопки с горячительным. Док чуточку замешкался, и его обычная одежда, вдруг стала темнеть, изменять свою форму и превратилась в такой же черный костюм.

— Помянем! — сказал Док, и они оба выпили. Отдышавшись, он сказал:

— А Молох понятия не имел о том, что геоады потомки динозавров! Он был уверен, что это не так. А раз не так, то и мы, люди, а в частности я, не можем быть их потомками!

— Не факт, не факт, — задумчиво возразил Звездный. — Из памяти Локи, когда мы еще были с ним вместе, я выудил забавную информацию: часть предков людей была создана искусственно, и, как говорил Молох, это сделал кто-то из живших на Тонатиу… то есть на Земле, до геоадов. Причем эта ветвь не могла иметь общих потомков с другими людьми.

— Ну, так вот! Если те и были потомками динозавров, то…

— Не спеши! Ты в курсе, что геоады женского пола могли родить только одного ребенка?

— Не-а, впервые слышу, — ответил Док.

— А длительность жизни геоада была не менее пяти тысяч лет! Так вот, предыдущее поколение геоадов активно занималось опытами по скрещиванию — если можно так сказать — этих двух групп людей. Как видишь, не все так просто…

Некоторое время они молчали. Док смотрел в окно, а Звездный-Расписной потягивал винцо из стакана. Потом, поставив его, спросил:

— Какие планы? Что собираешься предпринять?

Док долго не отвечал, а затем, улыбнувшись, ответил:

— А тебе они неведомы, что ли? Как говорится, моя память — твоя память!

— Нет, я стараюсь в головы своих… симбиотиков не лезть без особой необходимости. Давай выкладывай!

— Да особо-то ничего! Пойду погляжу на тот загадочный Заповедник, осмотрюсь, что там и как.

— А вдруг я тоже смогу туда войти?

— Ну-ну, дерзай. Только помни, что вход рубль…

— …знаю, знаю, выход — два! — пробурчал Расписной.

— Ладно, я пошел, — заявил Док и… медленно растаял в воздухе.

Пока Док не вышел за границы сферы, Расписной… или Звездный, наблюдал за тем, как он ушел вверх, и вскоре неяркая вспышка, вернее, не вспышка, а всплеск энергии, оповестил о том, что Док уже в нейтральном пространстве. Там он был везде и нигде.

Звездный вздохнул, молча пожелал ему удачи и пошел к Монти. Тот, как всегда, сидел в кресле у окна и смотрел на расстилающуюся внизу тайгу. В Атомном мире снега уже не было, а деревья отливали свежей зеленью распустившихся листочков, что хорошо было видно именно с высоты.

— Ты почему генератор не включаешь?

— А кого здесь пугать? Сюда и так никто не придет.

— Ладно, хватит хандрить. Есть задание, — и протянул ему маленький квадратный предметик величиной в половину спичного коробка. Монти нерешительно улыбнулся и стал смотреть на предмет в руке, а тот стал таять, уменьшаться и через пять минут исчез. Монти отряхнул руки и растерянно спросил:

— Зачем это? А если я не справлюсь?

— Справишься, ступай! Я тебя туда унесу и буду подсказывать. Не боись!

— А вот еще хотел спросить, — остановившись, нерешительно произнес Монти, — кто дает эти поручения? Почему мне? Или это секрет?

— Да, нет, какой там секрет… хотя… В общем, все началось еще с тех пор, когда мы с Локи прилетели со звезд. А потом разразилась война, которую прекратили… ну, я не знаю, кто именно… видимо, кто-то сродни мне, Звездному, только намного сильнее. Вот тогда и ввели статус Наблюдателей и тогда же оговорили, что вы — Наблюдатели — будете исполнять кое-какие поручения этих… Всесильных Звездных. А кто они — неведомо.

— И часто такие… поручения дают?

— Когда как! Но до сих пор никто из твоих предшественников не переутомился.

* * *

Монти сначала оказался над вершиной Камня и вдруг… исчез, но только для случайного зрителя. А на самом деле он — если так можно сказать — протянулся на тысячи километров. Именно протянулся! При этом он не потерял способности думать, не уснул, просто на доли секунды стал миром, длиной от Сибири и до берегов другой могучей европейской реки. А еще Монти знал, что он верит Звездному, а посему… а посему, отбросив посторонние мысли, огляделся: над ним великолепной звездной россыпью играло полуночное небо бывшей союзной республики.

«Тиха и тепла южная ночь», — подумал Монти и усмехнулся, вспомнив, что сейчас середина марта и, несмотря на это, такие звезды! Это вам не мартовское небо Сибири… Потом он глянул вниз, туда, где в сотне метров под ним просматривались чуть освещенные звездным блеском причудливые крыши домов элитного, правительственного поселка. В свете звезд ярко блестела вода залива и обводного канала. Монти вновь оглядел дома, где проживали крупные чиновники — бывшие и настоящие, министры, премьеры, президенты и тот, кто ему нужен — нынешний президент — Андрей Викторович Печкуренко.

— Вон этот дом, — тихо прошелестел в голове голос Наставника, — там он сейчас… спит!

В этот момент Монти вновь испытал удивительнейшее чувство: только что был в сотне метров над крышами домов, и вот он уже в просторном коридоре дома — и медленно гаснувшее чувство осознания себя одновременно в двух точках на всей его протяженности — и это все одновременно. Как ему объяснил все тот же наставник Звездный, такое перемещение времени не имеет — между там и тут не существует такого минимального промежутка в мироздании, чтобы его можно было выразить словами или физическими понятиями. Секунда по сравнению с таким моментом гигантски велика и равна всей жизни Вселенной.

«Вот так и рождаются истории про летающего по ночному небу кузнеца Вакулу», — некстати подумалось Монти о том, как он висел в воздухе и разглядывал сверху элитный поселок. А ведь его могли видеть. Потом он двинулся по широкому и безлюдному коридору. Завернув за угол, машинально остановился, увидев сидящего за столиком здоровенного детину. Но, опомнившись, спокойно пошел дальше, игнорируя охранника. И действительно, широкоплечий бугай даже ухом не повел на появление чужака. Бугай сидел в нелепой позе с абсолютно застывшим выражением лица, а из чайника, что он держал в руке, в стоящую чашечку лилась… нет, не лилась, а неподвижно замерла тонкая, серебристая струйка воды. «Как нарисованная», — подумалось Монти. Он никак еще не мог осознать, что для него Время в такие моменты бежало в сотню раз быстрее, а потому все вокруг выглядело замершим. Все относительно! Однако вот и дверь. Он приостановился и тут же услышал шелестящий голос: