Пражский синдром - Татьяна Рябинина

- Бизнес?

- Да, в первую очередь. Все таланты от отца и деда достались Алешу, Зденек даже домик не нарисует. Ясное дело, что компания держится только на Алеше, без него все развалится сразу. А вот Алеш без Зденека вполне обошелся бы. Финансистов и менеджеров хватает, и получше есть. Мог бы выкупить его долю, но Зденек ни за что не согласится.

- А как получилось, что Власта стала крестной Марты? – об этом Алеш сказал мне недавно. Хотя я и видела фотографию, где та держит младенца на руках после крестин, это как-то у меня не отложилось.

- Тогда Алеш еще пытался с ним отношения наладить. У Войты уже нашли рак, сделали операцию, но все равно было ясно, что осталось недолго. И что им со Зденеком придется работать вместе. У Милы не было ни родственниц, ни близких подруг, вот Алеш и предложил Власте.

- А вам не кажется, что Власта тоже может настраивать Марту против Алеша? – спросила я. – Все-таки она у них немало времени проводит.

- Кажется, - Магдалена посмотрела на часы и встала. – Но что делать? Алешу иногда приходится уезжать. Да и Марта Либора с Ханой любит. Уже почти час, Аничка. Пойдем. Сейчас Алеш подъедет.

Словно в подтверждение с улицы донесся короткий автомобильный сигнал.

30.

- Тебе правда надо было по делам? – с невинным видом поинтересовалась я, сев в машину. – Или мама попросила? Чтобы не мешал?

- И то, и другое, - Алеш дернул уголком рта, что у него означало раздражение и досаду, но не в критичных масштабах. – И что она рассказала, если не секрет?

- Про группу крови Марты. И что Зденек ревновал родителей к тебе. В общем, ничего сильно нового я не узнала.

Мне показалось, что Алеш вздохнул с облегчением. А еще – что Магдалена рассказала не все. Может, не захотела. Или времени не хватило. Но осталось послевкусие недосказанности. Впрочем, и того, что я услышала, оказалось достаточно, чтобы настроение забралось под плинтус.

- Алеш, извини, - я положила руку ему на колено. – Меня это немного выбило. Не хочется делать вид, что мне весело.

- Ничего, - он положил сверху свою руку, но тут же вернул ее обратно на руль. – Я понимаю.

Когда мы забрали справку и выехали из Брно, разговор о наших дальнейших действиях меня немного отвлек. В Чехии брак, в принципе, можно было регистрировать в любой матрике, но Алеш предложил городскую ратушу на Старомнестской площади.

- Там, конечно, очередь, но, думаю, мы впишемся в твои сроки по визе. Да и по району она нам подходит. Вечером надо будет заполнить бланки заявления на сайте и распечатать, чтобы время не терять.

Мы рассчитывали пожениться ближе к концу апреля. От разрешенных сроков пребывания в Чехии по шенгенской визе у меня оставалось чуть больше месяца. По идее, этого должно было хватить, чтобы получить вид на жительство.

- Тебе надо будет подать документы сразу же, на следующий день после регистрации, - сказал Алеш. – И уедем в свадебное путешествие на пару недель. Куда-нибудь в безвизовую страну. Тогда у тебя будет фора еще на полмесяца. На случай задержки.

- Марту опять придется оставлять у Зденека, - вздохнула я. – Ты не думал, что ее там тоже настраивают против тебя?

- Конечно, думал, - поморщился Алеш. – Но что делать? Я уезжал за полгода один раз к тебе и два раза на несколько дней по делам. Иногда она у них ночевала, если были какие-то детские праздники. У Рады семья, она не может оставаться с Мартой надолго. Мама хоть и на пенсии, но преподает в медицинской школе, ей тоже не приехать в Прагу больше, чем на пару дней. Да и у Марты учеба. Надеюсь, это будет в последний раз.

Когда мы вернулись домой, Марта выбежала в прихожую, обняла меня поперек живота, бросила Алешу «ahoj» - «привет». Мне показалось, что она сделала это немного демонстративно. Может, я и ошибалась, но сейчас, после разговора с Магдаленой, стало еще больше обидно за Алеша. Можно было лишь догадываться, как тяжело ему терпеть ее отношение – после того, как столько возился с ней, когда она родилась. С чужим ребенком…

На следующий день утром мы подали заявление. С документами никаких проблем не возникло, только еще раз напомнили о полицейской справке, которую надо было принести на регистрацию. Правда, дату назначили на двадцать седьмое апреля – впритык. К тому же вылетали два выходных дня.

- Анна, прекрати панику! – приказал Алеш. – Даже если вдруг тебе откажут в виде на жительство, что маловероятно, это не конец света. Через месяц вернешься и подашь заявление снова.

- Через три, - я готова была разреветься. На всякий случай.

- Ты въезжала в Шенген через Германию, поэтому формально вообще сейчас не в Чехии. Общеевропейскую автоматическую систему для подсчета пребывания так и не ввели. А сверять даты на штампах никто не будет. Успокойся!

Да, немного здорового дзена мне точно не помешало бы. Адреналин висел в воздухе. Подготовка к свадьбе – тот еще квест. Даже учитывая, что Алеш взял все на себя и только спрашивал, устраивает меня то или это. По большому счету, я вообще предпочла бы скромную церемонию с родственниками и свидетелями, но об этом не стоило и думать. Пожалуй, это был тот самый случай, когда работала глубоко ненавидимая мною фраза: «Если насилия не избежать, расслабься и получи удовольствие».

Свадебное платье шил все тот же Махуд. Конечно, я могла пойти в салон или заказать по каталогу, но уж больно мне понравились два его зеленых. Он сам нарисовал эскиз, и я тут же влюбилась – в платье, а не в Махуда, конечно. Ресторан и номер для новобрачных Алеш заказал сам. Мелочами, вроде приглашений, оформления зала, меню и музыки, занималась свадебный консультант Хелена, симпатичная девушка, похожая на веселую синичку.

Марта, как мне казалось, ждала свадьбу еще сильнее, чем мы. С таким энтузиазмом, что меня это даже пугало. И это не было обычной девчоночьей любовью к свадьбам, которые они примеривают на себя в будущем. Ну, или было, но не только. И об этом я сказала психологу пани Йиржине, когда мы наконец до нее добрались.

Сначала мы сидели в приемной с Алешем, пока та разговаривала с Мартой, потом я осталась одна листать журналы, а в конце Марта вышла, и зашла я.

- Наконец-то я с вами познакомлюсь, пани Анна, - сказала приятная женщина средних лет с мягкой улыбкой, которая сразу заставляла почувствовать расположение. – Сначала Марта ни в какую не хотела говорить о вас, но последние два месяца наоборот – только о вас.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Знаете, меня это беспокоит, - заметила я. – Потому что… немного слишком.