Доля слабых - Андрей Рымин

Несмотря на то, что драки как таковой и не вышло, потери Безродных составили чуть ли не половину отряда. Помимо Иржага, лазутчики недосчитались еще восьмерых, и двое охотников крепко ушиблись, отлетев от мотнувшего рогатой башкой великана. Трое были затоптаны самим толстокожим чудовищем, пятеро скончались от резаных ран, нанесенных огромным ножом чужака, а в груди одного из охотников торчал непонятный не то шип, не то рог, около локтя длиной, ловко брошенный черной лапой.

Когда народ немного отошел от случившегося, поредевшая группа Безродных собралась вокруг обезглавленного трупа своего вожака. Растерянные напуганные люди, в иступленном молчании, стояли над распластанным телом, погрузившись в невеселые думы. Наконец, очухавшись первым, слово взял невысокий, но плотный охотник по кличке Дубина:

— Не знаю, как их там валят Боголюбы, но у нас получилось хреново. Раз Иржаг мертв, за главного теперь буду я, — бородатый крепыш с вызовом обвел взглядом охотников и, убедившись, что возражений никто не имеет, продолжил: — Зря мы сюда поперлись. Раз уж решили поверить мальчишке, так надо было сразу и возвращаться. У почитателей Демона бед и без нас хватает. Скоро они все передохнут вместе со своим колдуном. Раз здесь, за рекой, объявились такие гости, значит песенка Боголюбов так и так спета. Пора нам менять прежний план. Возвращаемся. — И уже тише и не так уверенно добавил: — Надеюсь, и вождь, и шаман нас поймут и простят. Кто ж знал, что за рекой такое творится.

— Да кто нам поверит? — поспешно возразил один из охотников, — Два дня назад ни мне, ни тебе, да и никому из нас такое бы и в башку ни пришло. Посмеются, обзовут трусами и накажут. Сурово накажут! А зная Варага, так скорее всего и убьют.

Озвученная перспектива заставила всех замолчать и снова задуматься. Похоже, такой вариант был весьма вероятен, а оттого неприемлем вдвойне. Но, видно, Дубина свое прозвище получил не за скудость ума. Почесав лохматый затылок, новоявленный лидер лазутчиков отыскал-таки выход из тупика. Простое решение лежало на самой поверхности. Дубина довольно осклабился и предложил:

— А мы с собой мальчишку прихватим! Вон как складно болтал — и нас, и Иржага, вечной свободы его духу, убедить смог. Поди, и Варага с шаманом поверить заставит. С живым доказательством наших слов в запасе, я бы рискнул воротиться. Да и эту штуку с собой возьмем, — безродный указал на так и торчащее из груди погибшего товарища метательное оружие нелюдя. — У нас животные с такими рогами не водятся. Может, тоже сгодится для подтверждения наших слов.

И, видя, что охотников по-прежнему терзают сомнения, Дубина привел свой последний, решающий аргумент:

— Вы как хотите, а я возвращаюсь. Убьют ли дома свои, так то еще надвое, а здесь всем нам точно конец. Не погубят чудища, так какой-нибудь недобитый местный урод из лука подстрелит. Они в этом толк знают, — и, закончив свою дельную речь, Безродный принялся демонстративно собирать свои вещи, брошенные на землю перед началом боя.

Как ни страшен был вождь клана Ургов Вараг, чьи владения занимали леса за Великой Рекой на многие дни пути в разные стороны, как ни беспощаден прославившийся своей жестокостью шаман, а разумные доводы, приведенные хитрым Дубиной, действие на людей возымели. Вскоре Безродные, примирившись со своей неудачей, уже быстро шагали по прежней тропе, возвращаясь обратно. Вместе со всеми неохотно перебирал ногами и бедняга Кабаз. Злая судьба снова гнала его в вынужденное путешествие. Парень не знал, суждено ли ему вернуться когда-нибудь в родные края, но выбора не было. В голове Кабана роились невеселые мысли, и лишь одна среди них слегка утешала пленника: «Я все еще жив! Еще жив!»

Валай ошибся сразу в двух своих заключениях: во-первых, пришлые полчища отстали от него значительно больше, чем на день пути, так как охотники Яра успели добраться к началу предгорного леса раньше идущих навстречу чудовищ; во-вторых, Мудрейший вовсе не вел свой отряд на последнюю битву, а лишь собирался попробовать задержать надвигающуюся орду.

В Долине царило жаркое лето. Солнце жгло, как огромная печь. Было душно. Дожди давно уже не баловали влагой измученный жаждой лес. Пить хотелось нещадно. Арил то и дело прикладывался на бегу к бурдюку — воды он запас с избытком. Утро кончилось, и вокруг разлилось настоящее пекло — только тень и спасала. На последнем привале Лис умылся и намочил волосы, но дышать все равно было нечем. Сосновые рощи объяла гнетущая сушь — на небе ни единого облака. Ветер размеренно дул в юго-западном направлении, как раз в ту сторону, откуда, по предположениям Яра, и должны были появиться пришельцы. Пожелтевшая трава колыхалась в прогалинах под потоками горячего воздуха. Густая подстилка из слоя сухих прошлогодних иголок мягко похрустывала под ногами. Все! Соседи по левую руку один за одним останавливаются. Похоже, пора начинать.

Целые сутки потребовались охотникам, чтобы добраться до этих мест, идеально подходящих для задуманного Мудрейшим. Некоторое время назад отряд разделился, и люди, растянувшись широкой цепью, вышли к намеченному рубежу практически одновременно, образовав длинную трехмильную линию. Каждого из родичей от других отделяло примерно шагов тридцать-сорок, но в любом случае охотники прекрасно видели своих ближайших соседей. Когда далеко-далеко впереди послышались первые, едва различимые на таком расстоянии, звуки ломающихся веток, а может и целых деревьев, выдававшие приближение тварей, трубить в охотничий рог не потребовалось. Приказ Яра, стоявшего в центре, волной полетел из уст в уста по цепочке в обе стороны.

Высекаемые искры посыпались на заранее заготовленные охапки сухой травы и иголок. Мгновенно поднявшиеся на благодатной почве языки пламени весело заплясали, предвкушая предстоящее пиршество. Помогая раздувавшему огонь ветру, охотники принялись усердно разбрасывать в разные стороны вспыхнувшие небольшие костры. Вскоре пожар уже бушевал по всей немалой длине подпаленного людьми участка. Прозрачные алые волны постепенно катились вперед, неся смерть лесным обитателям, но при этом спасая, как надеялся Лис, отряд беженцев, вышедший вчера вечером из поселка Орлов.

Отступив на приличное расстояние от бушующей рукотворной стихии, Арил стоял на границе огня и завороженно любовался грандиозным, пугающим своими масштабами, зрелищем. Такого ему прежде видеть не доводилось.

С одной стороны, смотреть на пожар было мучительно больно. Сгорающий заживо лес всегда был и будет для Племени не только главным богатством, дарующим все необходимое для жизни людей, но и неотделимой, важнейшей частью той внутренней сути каждого родича, без которой невозможно представить само существование человека. Парень смотрел на чернеющие стволы некогда великолепных, стройных пушистых сосен, и сердце его обливалось кровью. Скоро на месте прекрасного, несмотря на обильные раны, полученные при разрушении гор, такого родного леса, появится мертвая обугленная пустошь. А ведь на перерождение уйдут долгие-долгие годы — ему прежний лес уже не застать…

Но с другой стороны, невообразимая мощь огненных лап, мертвой хваткой вцеплявшихся в беззащитных лесных великанов, наполняла сознание Лиса уверенностью, что содеянное поможет спасти тех беспомощных родичей, которые при других обстоятельствах точно были бы обречены. Пышущая жаром стена, расползаясь и поднимаясь все выше и выше, неотвратимо плыла к юго-западу. Если ветер не переменится, грозное людское послание очень скоро дойдет до незваных гостей. А ведь чертовы твари упрямо ломились точно к поселку Орлов, будто кто-то, уже проходивший по этой дороге, вел зубастое воинство к изначально намеченной цели.