Иоганн Гутенберг - Джон Мэн

Конечно, доказательств связи нет, но их несложно представить: Николай находился в Субьяко, рядом с любившими книги бенедиктинцами, чьи майнцские коллеги были близки к событиям, развернувшимся вокруг изобретения книгопечатания, и принимали участие в диспуте между соперничавшими архиепископами (это был 1459 год, когда в Майнце начала назревать гражданская война). К тому времени Кузанский уже должен был знать о 42-строчной Библии. Возможно, его собственная копия, которая сейчас хранится в Вене, тогда уже прибыла в Бриксен, и вскоре он закажет себе копию «Като-ликона» (которая до сих пор хранится в библиотеке в Исследовательском центре Николая Кузанского в Бернкастель-Кусе). Представьте себе его письмо старому другу Гутенбергу, в котором он рассказывает о том, каким идеальным местом является Субьяко: монастырь, бенедиктинцы, разумное расстояние от Рима и сомневающегося папы. Если бы кто-то из немецких книгопечатников захотел отправиться на юг, это место подошло бы лучше всего.

Было подобное письмо на самом деле или нет, но Свейнхейм и Паннарц в 1464 году прибыли в Субьяко, где в следующем году издали первую итальянскую печатную книгу – труд малоизвестного раннего христианина Фирмиана Лактанция, после чего отправились в Рим, где напечатали в общей сложности 28 книг. Но затем начались неприятности. Проблема заключалась в перепроизводстве книг в Италии. Рынок был переполнен, и в домах Свейнхейма и Паннарца скопилось множество непроданных и непереплетенных книг. В 1472 году Бусси замолвил за них словечко перед папой, но безрезультатно. Вскоре после этого Паннарц умер, а Свейнхейм стал заниматься рисованием карт.

Ульрих Ганн, который, возможно, учился в Бамберге, находился в Риме в 1466 году. Иоганн фон Шпейер и его брат Венделин, оба воспитанники Майнца, в 1467 году получили право на монополию в Венеции, о чем гордо свидетельствует латинский колофон: «Первым, кто печатал книги с использованием бронзовых форм в адриатическом городе, был Иоганн родом из Шпейера». Здесь к братьям фон Шпейерам присоединился Николя Жансон, французский шпион, которого отправили к Гутенбергу, чтобы научиться всему, чему он сможет, но теперь уже не являвшийся шпионом, поскольку, перед тем как уехать на юг, он жил в Германии, став мастером-гравировщиком. Жансон разработал великолепный латинский шрифт, который использовался в 1471 году для печати первой Библии на итальянском языке, что означало отказ от немецкой текстуры, основанной на рукописном шрифте. После смерти Иоганна его монополия утратила силу, и Жансон основал свою собственную. Иоганн Нумейстер, еще один протеже Гутенберга, поселился в Фолиньо и в 1472 году напечатал первое издание «Божественной комедии» Данте. (Кстати, теперь это был взаимный процесс: Нумейстер обучал Стефана Арндеса из Гамбурга, который вернулся в Германию и основал большое производство в Любеке в 1486 году.) Представители немецко-еврейского семейства, именовавшего себя Сончино, в честь первого итальянского города, в котором они поселились, стали первыми, кто напечатал книгу на иврите; племянник основателя семейства Гершон бен Моше был известен как Менцляйн – маленький житель Майнца (в честь города, в котором зародилось его ремесло). К 1480 году в Италии было уже намного больше книгопечатных центров, чем в Германии.

* * *

Венеция, где было 150 прессов, являлась книгопечатной столицей не только Италии, но и всей Европы. Успех пришел к ней по многим причинам. Она была городом-государством, оставшись в стороне от династических войн соседей и сохранив независимость. Географическое положение Венеции было особо выгодным для сухопутной и морской торговли, благодаря чему она стала самым богатым городом Европы. Венецианские корабли плавали в грекоязычную Византию. Поэтому, когда в 1453 году турки захватили Константинополь и превратили его в Стамбул, византийские ученые бежали именно в Венецию, образовав здесь общину ученых-эмигрантов «Школа и греческая нация». Падение Константинополя было большой катастрофой для христианского мира, но в то же время оно дало толчок развитию науки в Европе. 29 мая 1453 года стало одной из немногих дат, которые я запомнил навсегда, потому что это был день рождения Ренессанса – день, когда европейцы начали мыслить и рисовать правильно. Этому историческому анализу недостает деталей, но он подчеркивает, что закон непреднамеренных последствий, который обычно утверждает, что действия, исполненные благих намерений, иногда прокладывают дорогу в ад, может также означать противоположное. Так было и в этом случае. Приток греков с их манускриптами подсказал ученым и художникам Ренессанса, что в поиске своих классических предшественников им следует лучше изучить собственные долатинские корни, скрытые в трудах древних греков.

Один из таких ученых – скромный провинциал Теобальдо Мануччи, который в 1480 году обучал молодых принцев Альбер-то и Лионелло Пио из семейства Карпи. Теобальдо, получивший образование в Риме и Ферраре, был знаком с дядей мальчиков, принцем Джованни Пико делла Мирандола. Пико был очень богатым и выдающимся человеком, который свободно владел не только латинским и греческим языками, но также арабским языком и ивритом – это удивительная образованность для молодого человека, ушедшего из жизни в возрасте 31 года. Через Пико Теобальдо Мануччи, чье имя было латинизировано как Альд Мануций, познакомился с его другом, венецианским ученым Эрмолао Барбаро.

В Венеции, где тогда было уже столько книгопечатников, что из-за конкуренции многие из них вынуждены были бросить свое дело, Альд нашел нишу на рынке. Хотя на греческие исследования был огромный спрос, книг на этом языке никто не издавал. У местных греков не было технологии, а их письмо не было стандартизировано. Скромный преподаватель греческого языка посчитал это ужасным недостатком. Как же классическая литература могла способствовать развитию образования, если не было текстов? Теперь его задача была ясна. Альд Мануций нашел спонсоров, среди которых оказались и его бывшие ученики, разработал шрифт, вырезал пунсоны и приступил к делу. Это, конечно, было рискованное предприятие, но затраты и оригинальность позволили ему получить право на 20-летнюю монополию на издание греческих книг. Получив подобные гарантии, он с 1495 по 1498 год опубликовал пять томов произведений Аристотеля, после чего начал издавать десятки других классических трудов, соответствовавших наивысшим стандартам, поэтому его наборщики и корректоры греческого текста обязательно должны были владеть классическим греческим языком. Благодаря верности Альда своему делу, его программе и стандартам Дом Альда стал ведущим книгопечатным издательством Венеции, а начатая им традиция издания греческих книг продолжалась до конца XIX века.

* * *

Все это позволило мне подойти к рассмотрению одной из самых безумных и самых прекрасных книг за всю историю книгопечатания. У нее красивое и труднопроизносимое название – «Гипнэротомахия Полифила» (Hypnerotomachia Poliphili), что переводится примерно как «Борьба Полифила за любовь во сне». Эти два вымышленных слова в буквальном переводе означают «Сонно-эротическая борьба любящего многих». Очень необычное название.