Совершенный вид - Соня Сэнь

– Ди? – негромко окликнул ее Гай. – Все в порядке?

– Д-да… Пойду, сварю себе кофе, – она торопливо поднялась со своего стула – ни на кого не глядя, отчаянно боясь, что жалость, звучащая в голосе брата и застывшая на лицах родителей, таки заставит ее расплакаться. В комнате повисло тягостное молчание – и, лишь входя в кухню, Дафна расслышала, как Майя произносит с искренним сожалением:

– Не стоило нам о ней заговаривать…

Включив кофеварку – хотя кофе ей сейчас совершенно не хотелось – Дафна подошла к огромному окну и, обхватив себя за плечи, принялась смотреть, как пузырится вода на глянцево блестящих плиточных дорожках, пересекающих задний двор. Сколько раз они вот так смотрели отсюда на дождь вместе с Найей? Сколько раз гуляли по этим дорожкам с Адрианом, мечтая о собственном, таком же уютном и светлом доме, в котором будут расти их дети?

И вот – Адриана и Найи больше нет, но дом по-прежнему здесь, и она, Дафна, все так же стоит у окна, а над городом снова идет дождь. Теперь его будет ненавидеть и Прия…

Снаружи медленно, но неумолимо начали сгущаться сумерки, в которых расплывчатыми островками света замаячили окна соседних домов – и Дафне вдруг неожиданно остро захотелось оказаться рядом с Трисом, услышать его мягкий, успокаивающий голос, заглянуть в мерцающие теплым янтарным светом глаза. Почувствовать исходящую от него добрую, надежную силу, словно говорящую: «Все будет хорошо».

Дафна закрыла глаза и устало прислонилась лбом к прохладному оконному стеклу. Мне просто нужен Лес, сказала она себе. Просто нужно, чтобы этот чертов сезон дождей, наконец, закончился, и я смогла вернуться туда, где утихает боль и забывается одиночество. Где нет никого и ничего, кроме душистого зеленого сумрака, ветра в кронах деревьев и голосов птиц. Где я всегда чувствую, что я дома.

И все пойдет своим чередом.

1 Руфус – «рыжий» (от лат. rufus).

2 Деймос (др.-греч. Δείμος «ужас») – один из двух спутников Марса (второй – Фобос). В древнегреческой мифологии один из сыновей Ареса и Афродиты, персонификация ужаса.

Утро этого понедельника стало первым, когда Трис отказался от своей обычной пробежки по парку и последующих занятий на тренажерах. Он с неохотой признался сам себе, что причиной тому была вовсе не лень – и даже не накатившая неожиданно апатия: просто он знал, что не встретит в парке «других» в столь ранний час. Так говорила ему и интуиция, и голос разума.

А ему хотелось этой встречи, как никогда раньше.

Когда Кейра, обеспокоенная его странным поведением, заглянула к нему в комнату, она застала Триса сидящим на полу у дивана; положив руки на согнутые колени, он смотрел в сумрачное окно перед собой, и взгляд его почти напугал девушку. Казалось, он смотрел одновременно внутрь себя и куда-то очень далеко, сквозь льющий снаружи дождь, так, словно прислушивался к чему-то, что не могла уловить Кейра – и в янтарной глубине его глаз то и дело вспыхивали золотые искорки.

– Трис, – опустившись на пол рядом с ним, она осторожно коснулась его руки. – С тобой все в порядке? Ты пропустил пробежку и не стал завтракать…

– Что-то не хотелось, – ответил он, на мгновение прикрыв веки; когда же он снова их открыл, глаза его больше не мерцали. Голос его, обычно наполненный мягкими интонациями, сейчас звучал непривычно жестко – и, глядя на его сурово сжатые губы и напряженное, будто окаменевшее лицо, Кейра впервые за время их знакомства вдруг подумала, что Трис, пожалуй, может быть очень опасен.

– Не бойся – тебе я никогда не причиню вреда, – тут же отозвался он, как если бы девушка произнесла свои мысли вслух. Повернул к ней голову и улыбнулся, вызвав в ее сердце волну облегчения и одновременно – непроизвольное возмущение.

– Ты же обещал не лезть в мою голову, – напомнила она с упреком.

– Я и не лез, правда. Но эта мысль была очень… громкой.

Кейра фыркнула, толкнув его локтем в бок.

– Ну, и часто я слишком громко думаю?

– Случается, – уклончиво признался он. – Хотя это, скорее, нечто среднее между чувствами и мыслями…

– Что ж, пожалуй, ты знаешь обо мне несколько больше, чем мне бы хотелось.

– Лишь о себе не знаю ровным счетом ничего.

– В этом причина твоей хандры?

Трис помолчал, уставившись на свои руки, тяжело лежащие на коленях, а затем глухо, словно бы с неохотой произнес:

– Я ничего о себе не помню. Не знаю, как меня по-настоящему зовут, откуда я взялся, есть ли у меня семья. Впрочем, семьи, по всей видимости, нет… Лишь враги – но и их я почти не помню. Я живу в твоей квартире, ем твою еду, ношу одежду, которую ты мне покупаешь. Ничего не делаю – не считая того, что часами сижу за компьютером, изучая этот мир – мир, который мне незнаком – а в оставшееся время пытаюсь разгадать свои дурацкие сны, в которых мне являются дейнары, живые и мертвые. Вот и вся моя жизнь… И как долго мне придется так жить?

– Ну, думаю, до тех пор, пока к тебе не вернется память – что, уверена, вот-вот произойдет…

– А если нет? В конце концов, не могу же я жить у тебя вечно.

– Ты ведь знаешь, что можешь оставаться здесь, сколько захочешь…

– Это не выход, Кейра. Быть может, ты была права – и мне стоило сразу пойти к людям…

– Ты можешь сделать это в любой момент, – мягко заметила девушка. – И ты неправ: у тебя есть не только враги, но и друзья, причем куда более реальные – я и эта твоя… Дафна. Я понимаю, тебе тяжело – хотя, конечно, мне сложно в полной мере представить, что ты чувствуешь – и мне очень хочется как-то тебе помочь…

– Ты уже помогла. – он протянул руку и, найдя ладонь подруги, с благодарностью ее сжал. – Теперь все зависит от меня самого. Я должен все вспомнить – и для этого мне нужно встретиться с «другими».

– Но как? Будешь ждать, когда они снова попытаются тебя «нащупать», и дашь им знать, где находишься? Или отправишься в город на их поиски?

Трис покачал головой с усмешкой, вновь заставившей Кейру поежиться.

– Есть идея получше.

Эта мысль пришла ему в голову благодаря Кору – а, если быть точнее, его мысленному зову, заставившему Триса явиться в его сон. Что, если попытаться таким же образом «позвать» в свой сон Деймоса? Ведь между ними тоже существует некая ментальная связь, подобная той, что неожиданно возникла между ним и Кором – если не еще прочнее.

«И, если Деймос не захочет рассказать мне все в этом сне», – думал Трис, – «а он не захочет, так как жаждет встретиться со мной лично – мы договоримся о встрече наяву, которая, возможно, наконец расставит все точки над «и».

Оставалось лишь надеяться на успех задуманного: он вовсе не был уверен в том, что его зов будет услышан Деймосом. В последнее время Трис не чувствовал близкого присутствия «других», этих холодных «щупалец», протянувшихся от их разумов к его – возможно, оттого, что бессознательно отгораживался от них, боясь выдать свое местонахождение и привести «других» к Кейре. Что ж, если его план сработает, для их с Деймосом встречи он выберет место, как можно более удаленное от дома его подруги – он не хотел подвергать ее жизнь даже малейшей опасности. И именно по этой причине Трис не стал посвящать девушку в подробности своего плана, зная, что она непременно захочет принять в нем участие. Ну, или попробует помешать ему встретиться с Деймосом наедине.