Цена свободы. Дверь через дверь - Андрей Александрович Прокофьев

Кондрашова ходил мрачным. Частенько употреблял водку, а затем уехал, уже после смерти жены, не дождавшись информации о сыне. Говорили: поехал на малую родину, вернулся домой.

В тот же день состоялся разговор с Натальей Владимировной, по поводу встречи Лены с Кондрашовым. Впервые очень странным показался взгляд Натальи Владимировны, она что-то явно не договаривала. Всё время старалась не смотреть на Лену, отводила глаза в сторону, куда угодно, лишь бы не встретиться взглядом, и при этом говорила неестественно, как бы с опаской и наигранным спокойствием.

– Показалось тебе, просто похожий на Андрея человек. Сколько раз со мной происходило что-то подобное. Еще читала: есть люди, являющиеся полной копией другого человека, но они не знают друг о друге ничего, не являются родственниками.

– Нет, что вы Наталья Владимировна, я не могла перепутать – возразила Лена.

– Понимаю, мне самой иногда, в толпе прохожих, Егор видится. Ничего с этим нельзя поделать – уклончиво произнесла Наталья Владимировна.

– Я уверена в том, что видела Кондрашова – отрезала Лена, ведь у неё не было и тени сомнения в том, кого она встретила именно Андрея Кондрашова, и сейчас начала отчетливо понимать, как такое стало возможным. Сразу вспомнился разговор с отцом в автомобиле, когда она вынужденно покидала город. Затем слова самой Натальи Владимировны, которая поведала о том, как задержали последних участников, так называемого, ближнего круга

– Они здесь провели четыре обыска. Нашли бумаги Егора, но этого им было мало. Перевернули всё, залезли в каждую щель. Кондрашов Андрей с ними дважды был, но как бы арестованный, который должен помочь органам. Только выглядел он как-то слишком беззаботно, не было на его лице подавленности и страха. Я даже несколько раз перехватила взглядом улыбку на его лице.

– Они искали черновик рукописи? – настороженно спросила Лена.

– Наверное, мне они не сообщили. Но, если ты знаешь, то, вероятно, что так – ответила Наталья Владимировна.

– Значит, оригинала здесь нет. Хотя Егор говорил мне о том, что держит его дома. Еще смеялся: мол, что может быть надежнее собственного дома, мой дом, моя крепость – отвлеченно, как бы говоря самой себе, произнесла Лена.

– Нет, здесь ничего не было, хотя они изъяли много бумаги, в которой была эта проклятая книжка – отреагировала Наталья Владимировна.

– Вероятно, что нашли оригинал в другом месте. Если бы не нашли, то не оставили меня без внимания – произнесла Лена.

– Ну, зачем ты им. Ты же не входила в кружок – невразумительно проговорила Наталья Владимировна.

– Да, может, и так – произнесла Лена, глядя себе под ноги.

– Давай чай пить – предложила Наталья Владимировна.

– Хорошо – согласилась Лена.

– Ты мне обещала книжку, второй том, с работы принести – произнесла Наталья Владимировна.

“Книжка одна, книжка другая, а между ними пропасть, размером с целую вечность” – подумала Лена, лишь утвердительным кивком ответив Наталье Владимировне.

Спустя два часа, когда на улице опустился вечерний сумрак, случилась трагедия. Лену сбил автомобиль. На совершенно пустой улице, без всяких помех, на большой скорости, без свидетелей. Только через две недели, с божьей и врачебной помощью, Лена пришла в сознание. Был следователь, и он рьяно взялся за дело, узнав от пострадавшей странную версию, причину того, что привело её на больничную койку. Только вот несколько дней спустя пыл молодого сыщика быстро угас. Он был мрачен, немногословен. Заявил, что никакого Кондрашова, проживающего по обозначенному адресу, сейчас не существует, точнее, информация о нем закрыта, но то, что его нет в городе – это не подлежит сомнению. А вероятность преступления, совершенного пьяным водителем никто не отменял. Органы, и он следователь, работают. Но надежды почти нет. Это очень печально, но нужно понимать. Ну, вот, если бы хоть один свидетель, а так, всего лишь очень жаль. И остается верить в то, что что-то обязательно всплывет.

Еще через месяц Лена выписалась из больницы, чтобы встретить совсем иную жизнь. Теперь, как бы это ни звучало кощунственно, всё встало на свои места. Несчастная судьба обрела полноценную форму, сделав из молодой женщины инвалида. Лена хромала на одну ногу. Её тело стало перекошенным на одну сторону. Вдобавок к этому появилось множество сопутствующих недугов. Что уж говорить о настроении и жизненном тонусе – эти понятия просто перестали существовать. А безжалостное время лишь обещало успокоение, не давая его, напротив, с каждым годом вгоняя во всё более усиливающуюся депрессию, которая могла похвастать очень многим, в плане морального, психического излома, дополняясь полной нищетой, которая быстро поспешила занять своё место, ибо в таком деле без неё, но просто несерьезно и неполноценно. Исключения бывают, сейчас не о них, а о трагедии, о безысходности, мрачной удушающей тоске, о крошечной пенсии по инвалидности, и о всяком отсутствии надежды на какое-то будущее, окромя того, что есть, что ухудшается уже не с каждым с годом, а с каждым месяцем, неделей, днем.

3

Лена подошла к окну.

– Что там? – спросила она у Натальи Владимировны.

– Егор, разве ты не видишь – тихо прошептала Наталья Владимировна.

– Где? – спросила Лена, стараясь глазами найти хорошо знакомый облик человека, который, в её представлении, обязательно должен быть молодым, каким он продолжал оставаться в её душе и памяти.

– Да, вон же – еще более интригующе прошептала Наталья Владимировна.

Наконец-то сознание Лены сумело преодолеть временное несоответствие, поставить всё на свои места. Мужчина, стоявший возле соседнего дома, на самом углу, ближе к проезжей части, он, действительно, мог быть Егором. Если учесть, если наложить на его лицо прошедшие годы.

– Нет, этого не может быть – плохо веря самой себе, произнесла Лена, не отрываясь от облика явившегося Егора.

Сердце, с каждой минутой, чувства, с каждым вздохом, всё сильнее брали своё. Зыбкими, таящими на глазах, становились сомнения. Прошло каких-то двадцать секунд. Егор, в новом образе, оставался на прежнем месте, а Лена уже точно знала о том, что он вернулся. Пусть это выглядело невероятным. Пусть всё возможное, всё предполагаемое, никогда не примет случившийся факт. Только, лично ей всё равно. Она видит, она знает, и самое главное, она чувствует. Всё более жгучей и сильной волной, чем-то сверхъестественным, малообъяснимым, но от того, еще более четким и ясным. Егор вернулся. Он перед ней, он на расстоянии двадцати метров от неё.

– Неужели он – невнятно, боясь собственного голоса, произнесла Наталья Владимировна.

И после этого произошло крайне неожиданное.

– Нет, это не он. Похож, но самую малость. Нос другой, глаза не такие – четко и громко произнесла