Гроза над Цхинвалом - Александр Марков

– Для всех поищи, – напутствовали его «тарелочники».

– Само собой, – пообещал Ильичев. – Постараюсь, устроить всю банду.

Поначалу Арчил испуганно вздрагивал от каждого шороха, потом попривык, ожидание опасности притупилось. Он немного успокоился, но вдруг подумал: «Да что же я валяюсь здесь, совсем на виду?» – и вновь страх тонкой холодной струйкой прополз вдоль позвоночника.

Гегечкори огляделся. Нужно подняться повыше, спрятаться в кустах, в которых исчез Босс. Они густые, никто не увидит, где он укрывается.

Постанывая от боли, он захватил автомат, мешок, в который Ворон небрежно побросал сухие пайки и запасные магазины к «Тавору», и на четвереньках пополз к кустам. Продрался сквозь цепкие ветви и оказался на малюсенькой полянке. На дальнем ее конце что-то лежало. Арчил присмотрелся, и сердце его захолонуло от ужаса: он увидел камуфлированный рукав. Гегечкори перехватил автомат поудобнее, но тут же опомнился и перевел дух. Никого на полянке не было. Валялся небрежно скомканный комбинезон, и все. Любопытство заставило подползти к брошенной одежде. Ничего особенного, обычная камуфла, грязная, местами порванная. Кто-то снял и выбросил. На Арчиле точно такая же. Он ощупал куртку, почувствовал что-то твердое, и через мгновение в его руке оказалась пластиковая карточка. С впечатанной в нее фотографии широко улыбался… Босс.

«Джон Крейдэн, – прочел удивленный Арчил. – Штат Мичиган». И пониже: «Собственность США».

«Здорово он торопился, – с неожиданной усмешкой подумал Гегечкори. – Но мне-то что теперь с этой штукой делать? А, там видно будет. Пока оставлю на память о своем героическом рейде».

Он вернулся к кустам, устроился поудобнее. Полянка, на которой они ночевали, была, как на ладони. Если кто-нибудь выйдет на нее, это будет последнее, что сделает человек в своей жизни. От очереди из автомата Арчила ему не уйти…

Немало домов было брошено. Хозяева, покидая их, не стали даже запирать двери – все равно их можно выбить ногой, а закрытая дверь только привлечет мародеров, которые могут подумать, что в доме есть что-то ценное.

– Чертовщина, – ворчал Ильичев. – Не занимать же чужой дом самовольно… Гостиница разбита, к властям соваться стыдно – у них и без меня забот выше головы, а в машинах спать уже сил нет…

Ночевать в машине, конечно удобнее, чем в кресле самолета во время перелета, но все равно к утру ноги так затекут, что их не разогнешь. В такие поездки надо прицеплять к «тарелке» прицеп, который таскают с собой американцы, путешествуя по стране. Там есть туалет, (хотя это не самое важное – сходить по нужде можно и в придорожные кусты), умывальник, кровать, стол, шкаф. Американцы привыкли путешествовать с комфортом со времен, когда орды эмигрантов, приехавших из Европы, двинулись на Дикий запад, стирая с лица земли племена индейцев. Раньше ездили в фургонах, теперь в прицепах. Сергею представилось, как сегодняшние американца выставляют прицепы кругом и, укрываясь за ними, отбиваются от банд рокеров и байкеров, и он улыбнулся.

Дома не было. Битый и обгоревший кирпич натек на улицу, как застывшая лава. У нее не хватило сил перебраться через дорогу, и она остановилась, оставив ровно столько места, сколько нужно, чтобы проехать одной машине, не завалившись при этом в кювет.

Женька облазил развалины и теперь стоял рядом, печально рассматривая то, что осталось от дома, в котором они совсем недавно ночевали.

– Может, ушла к знакомым? – робко предположил он. – Или вывезли ее?

Сергей промолчал. Он смотрел на покореженную бочку для воды, старую, покрытую шелушащейся краской. Она валялась, полупридавленная кирпичами. Комов подошел к ней, нагнулся, нащупал пробоину рядом с днищем. След от осколка. Его так и не заварили…

– Надо выяснить, что с хозяйкой случилось? – сказал Сергей.

– У кого? – Ильичев старался не смотреть на него. – У соседей? Посмотри вокруг. Никого тут нет… – помолчал и добавил: – Я постараюсь, что-нибудь узнать, ребята. Мы ведь сюда надолго…

К тому, что вещи его погибли, Сергей был готов и теперь, когда это стало очевидным, сожаления не испытывал. Сохранилось то, что было на нем надето – грязное и вонючее. Когда они с Женькой сядут в самолет, все будут воротить от них носы. Почему-то вспомнилась миниатюра Аркадия Райкина: начальнику доложили, что склад с готовой продукцией сгорел. Тот занервничал только когда вспомнил, что оставил там свою куртку. Стыдно жалеть о шмотках, когда у людей вокруг горе…

– Ну что бедолаги, – сказал Ильичев. – Давайте посмотрим, что из наших вещей вам подойдет.

Он оценивающе осмотрел Сергея и Женьку, открыл багажник машины, выволок из него спортивную сумку, набитую его вещами, вытащил джинсы, рубашки, майки, как барахольщик, который решил сбыть секонд-хенд.

– Вот, – сказал он, – выбирайте.

Он был чуть пониже Комова и оператора и помассивнее их. Его джинсы были слишком коротки, оголяли щиколотки и сползали. Их пришлось подпоясывать, но тогда они собирались ужасными складками. Футболки висели, как на вешалках. Любому встречному будет ясно, что одежда на них с чужого плеча. Еще заподозрят: не грабанули ли эти типчики чужой дом?

– Не очень хорошо, – признал Ильичев.

Комплекция его оператора тоже была неподходящей. Слишком худой. Его джинсы на животе Сергея не сойдутся. О Беляше и речи нет.

Одежда вкусно пахла. Из нее еще не выветрился запах стирального порошка с мятными добавками. Сергей сложил ее, положил в пакет, но на футболке, которую он брал в руки, остались пыльные следы. Надень он ее, и вкусный запах вмиг испарится.

– Слушай, – сказал он Ильичеву. – Давай сгоняем на речку. Нам помыться надо, а то пахнем, как свиньи. Там же и одежду состирнем.

– На помойке ей место, – пробурчал Ильичев, но спорить не стал.

И Сергей, и Женька влезли в воду прямо в одежде, только ботинки скинули. Речная вода быстро смоет грязь, потом они все с себя снимут и разложат на солнышке.

К берегу прибило хлопья белой пены, как будто кто-то неподалеку устроил стирку и высыпал в речку немного стирального порошка. Волны выталкивали пену все дальше и дальше из воды, она выползала на берег, протискивалась между острыми камнями. На берегу валялось несколько мертвых рыбин. Глаза их остекленели. Вряд ли рыбы умерли от пены, скорее, их оглушило взрывами.

Дно усеивали мелкие камешки. Течение было сильным, оно стремилось сбить Сергея с ног, холодная вода бодрила. Рядышком плескался Беляш, хлопал по воде руками, охал и ахал.

– Хорошо-то как, – выдохнул он, радостно посмотрел на Сергея, но дожидаться ответа не стал – нырнул.

Комов тоже ушел под воду с головой, оттолкнулся ото дна и резко развел руки. Видно было далеко, на несколько метров. Перед самым лицом его что-то мелькнуло, это была рыба размером с ладонь. Сергей попробовал ее поймать, но рыба без труда от него ускользнула.