Сердце дьявола - Иван Сербин

— Диспансеризации чьей? — помотал головой директор.

— Ну не вашей же. Баева. Баева, Владимира Андреевича.

— Слушайте, что вы несете? Какая диспансеризация?

— Сотрудники всех медицинских учреждений обязаны каждый год проходить диспансеризацию, которая включает обязательное заключение невропатолога и справку из психоневрологического диспансера. Меня интересуют результаты последней диспансеризации. — Саша сложил лист и сунул в карман. — Вот и все. Бумаги, кровь из носа, должны быть готовы к понедельнику. Это понятно? Директор вздохнул:

— Понятно. Теперь вы оставите нас в покое?

— Теперь оставлю, — согласился Саша и тут же спросил: — Кстати, где у вас здесь телефон?

* * *

К половине десятого следовательская группа проверила алиби восемнадцати человек из банковского списка. Остальное пришлось отложить до завтра. Людям не очень нравится, когда к ним врываются посреди ночи и учиняют допрос. Волин вычеркивал фамилию за фамилией, снова и снова перечитывал редеющий список. Он ждал звонка от Левы или Саши. От нервного напряжения чесались руки. Причем в буквальном смысле. Ожидание материализовалось невидимой грозовой тучей и висело под потолком, окутывая плафон казенной люминесцентной люстры, густое и сочное. С каждой минутой оно становилось все более осязаемым, и, когда телефон все-таки закурлыкал уютно и тактично, это показалось едва ли не неуместным. Волин рванул трубку:

— Слушаю!

— Аркадий Николаевич, — рявкнула трубка восторженно-громким Сашиным голосом, — Баев уже три дня как не ходит на работу! В институте уверены, что он заболел! Три дня? Значит, стоматолог не вышел на работу уже на следующий день после визита Волина в институт. Для случайности слишком шикарно. Собственно, Волин только и делал, что сталкивался с подобными «случайностями». Где был Баев эти три дня? Чем занимался? Не он ли посетил парк ЦДРА сегодня днем, в компании неизвестной пока девушки? А что? Под описание Баев подходит как нельзя лучше. И рост, и телосложение. Все среднее. Даже среднее от среднего. Как жаль, что экспертам до сих пор не удалось установить личность третьей жертвы. Сейчас бы Саша проверил, посещала ли она институт и у кого лечилась. Впрочем, Баев мог «отыскивать» жертвы и в институтском коридоре, и в кабинете у кого-нибудь из коллег, и в регистратуре. Да и вообще, совсем не обязательно, что он видел их именно в институте. Но… Фамилии убитой девушки нет, значит, и проверить ничего не удастся.

— Сделай-ка, Саша, вот что, — сказал Волин. — Возьми в институте адрес Баева…

— Уже взял, Аркадий Николаевич, — оперативник продиктовал адрес. Баев жил в Царицыне.

— Молодец. Поезжай туда, но в квартиру пока не суйся. Постой у подъезда, посмотри. Я свяжусь с МВД, попрошу выделить людей для наблюдения за Баевым. Подъеду минут через тридцать-сорок.

— Хорошо. Понял. Оперативник повесил трубку. Волин открыл несгораемый шкаф, достал кобуру, в которой дремал «ПМ», принялся натягивать ее на плечи. Одновременно он пытался просеять в голове крупицы имеющейся информации. Ему казалось, что корявый костяк общей схемы убийств уже проступил из тумана таинственности. Вот только никак не удавалось провести верные мостки между островками фактов. Волин надел пиджак, затем пальто. Снял трубку телефона, набрал номер дежурного:

— Дежурный? Волин из райпрокуратуры. Нам необходимы люди в группу наружного наблюдения. Четыре человека. Капитан, не сегодня-завтра дело передадут в Следственное управление МВД, но только к этому времени на плечах ваших людей будет висеть еще один труп. Мы же даем вам убийцу практически в руки и теплым. Нужно только дождаться, пока он пойдет на очередное дело, и взять его с поличным. Это понятно? Связывайтесь. Я подожду. — Пока дежурный связывался с начальством и уточнял, можно ли направить людей по вызову из райпрокуратуры, Волин дожидался у телефона. Наконец вопрос был решен. Причем положительно. — Отлично. Записывайте адрес и отметьте время. — Продиктовал. Дежурный записал, повторил, проверяя правильность записанного. — Все верно. Да, мы их встретим. Все, отбой. — Волин нажал на рычаг и тут же набрал следующий номер, сказал коротко: — Волин. Дежурную машину к подъезду. Он повесил трубку, прошел к двери, погасил свет и собрался уже шагнуть в коридор, когда телефон зазвонил снова. Волин чертыхнулся. Это могло быть начальство, которому срочно понадобилось уточнить, зачем Волин связывался с МВД и как это вообще могло произойти без его начальственного ведома и благословения. Конечно, Волин мог не отвечать на звонок, но с той же степенью вероятности это мог быть Лева. Или, скажем, эксперты по поводу личности третьей жертвы. Волин подошел к столу, снял трубку:

— Слушаю.

— Здравствуй еще раз, Аркадий. — Это был Соев. Волин так увлекся версией стоматолога, что совсем запамятовал об утренней договоренности. — Просьба еще актуальна?

— Конечно. Тебе удалось что-нибудь выяснить?

— Самую малость. — Волин услышал, как приятель шелестит записями. — Значит, так. Ребята, которыми ты интересуешься, действительно работают у нас, в оперативном отделе. Тут все чисто, можешь не сомневаться.

— Я и не сомневался. Меня больше интересует другое.

— Догадываюсь, — усмехнулся Соев. — По поводу твоих убитых алкоголиков. В нашей картотеке на них ничего криминального нет. Я проверил, это точно.

— Так они туда по собственной инициативе приехали, что ли? Вроде субботника или шефской помощи? Так получается?

— Аркадий, ты должен понимать, я не могу подойти к ним и спросить: «А что это, парни, вы там делали?» Тем более что никакого криминала за ними не замечено.

— Ясно. Волин понял, что с этой стороны он «тянет пустышку». Никакой более-менее отчетливой информации на этом огороде нарыть не удастся. Одни догадки. Да и те весьма размытые. Однако почему-то эти ребята приехали на место происшествия первыми. И звонили сегодня днем ему, Волину, пытались получить информацию о психопате-убийце. Гайдаро-тимуровское опекунство тут не проходит. На альтруистов-патриотов они тоже не слишком похожи. Остается трудоголизм, но у трудоголиков с Петровки и своей работы за глаза, чтобы еще за чужую хвататься. Вывод? Никакого вывода. Ни черта ему не ясно.

— Я так думаю, что они «внеурочные» под нашей крышей отрабатывали.

— Какие это «внеурочные»?

— Ну, эти ребята в свободное от основной работы время подвизаются в одном солидном банке.

— Как называется этот банк? — спросил Волин, чувствуя, как в груди рождается неприятный холодок.

— «Кредитный», — ответил Соев. Вот тебе, бабушка, и Юрьев день, подумал Волин. Ладожская тоже работала в «Кредитном». Есть во всем этом что-то странное. Как-то все должно увязываться. Где-то тут узелок. И в центре этого узелка — убийца-психопат.

— Да ладно, Аркадий, ничего в этом противозаконного нет. Ты же знаешь, сейчас у половины наших есть побочный приработок. Иначе семью не прокормишь. И хорошо еще, если сможешь устроиться в банк. Некоторые в коммерческих палатках продавцами сидят.