Сердце дьявола - Иван Сербин

— Ладно. Извиняюсь. Значит, вы посещали институт стоматологии вместе с Ладожской, так?

— Именно.

— В один день?

— Да. В этом смысле Алла была жуткой трусихой. Зубных врачей боялась до обмороков. Все время кого-нибудь уговаривала с ней сходить. В первый раз я поехала, но потом ей пришлось кататься самой.

— Часто?

— Что?

— Ездила часто?

— Не помню точно. Несколько раз. Может быть, два или три.

— И все к одному врачу, верно?

— Вы удивительно проницательны.

— В общем, так. Сейчас вы не пойдете ни на какую работу, а отправитесь домой, запретесь и не будете никому открывать. Никому. С вашим начальством я все утрясу.

— Совсем никому не открывать? Наташа говорила с прежними, слегка насмешливыми интонациями, но в глазах у нее внезапно проявилась тревога.

— Совсем. Только мне и никому больше.

— А, значит, вам я могу открыть. Ну, слава Богу. А то бы, наверное, умерла с голоду.

— Наташа, — очень четко, раздельно произнес оперативник. — Я хочу, чтобы вы уяснили, как «Отче наш». Возможно, вам грозит большая опасность. Девушка несколько секунд смотрела на него, словно решая в уме, насколько серьезны слова собеседника. Наконец кивнула, ответила уже без тени иронии:

— Хорошо. Я не стану открывать дверь.

— Кто бы ни пришел и что бы ни говорил.

— Хорошо.

— Отлично. Значит, сейчас я отвезу вас домой, а ближе к вечеру заеду узнать, как дела. Или позвоню. Все зависит от результатов.

— Хорошо.

— Ну и чудненько, — сказал Саша неоправданно живо, переводя дух. — Кстати, мне нужен номер вашего домашнего телефона.

— Зачем?

— Мало ли что может произойти. Возможно, мне понадобится срочно связаться с вами.

— Хорошо, — Наташа продиктовала номер, спросила: — Это действительно настолько серьезно?

— Возможно, даже серьезнее, чем мне кажется, — ответил Саша.

* * *

Волин помял подбородок и огляделся. В стороне от остальной группы скучающе жались двое патрульных. Здоровенные лбы, каждый из которых, наверное, мог свалить быка одним ударом, стояли, словно нашкодившие мальчишки. Рядом с суровым видом возвышался капитан с Петровки, поглядывал многообещающе на своих подопечных. Росточком небольшой, но неимоверно широкий в плечах, он был похож на бульдога. Место происшествия давно оцепил отделенческий наряд. Над телом колдовали эксперты. Молодцеватого вида участковый снимал показания с единственного свидетеля — седоголового, практически беззубого старичка затрапезного вида: грязные брюки, грязные резиновые сапоги, плащ с надорванным воротником. Старик опирался на железную палку, между ног у него стояла сумка, битком набитая пустыми бутылками. Волин подошел ближе. Старик заметил «большого начальника» и специально заговорил погромче, чтобы тот слышал:

— …Вот и подумал, может, они пивка решили выпить? Культурно, стал быть, отдохнуть на природе. Вроде пикника. Только мы людям мешать никогда не станем. Мы ж не то что шаромыги какие. Понятие, стал быть, имеем. Над душой-то стоять да в рот человеку заглядывать, это ж разве дело? Не-ет, у нас все культурно, взаимно, как говорится, вежливо, по-людски. Так и решили, стал быть, пока пройтиться, посмотреть, может, кто где еще отдыхает. — Старик почему-то старательно говорил о себе в третьем лице и во множественном числе, чем, конечно, слегка раздражал. — Вернулись-то полчасика спустя, ан тут вон какое дело, — он повернулся и указал на торчащие из голых кустов женские ноги. Участковый посмотрел на Волина, ожидая вопроса, но тот только кивнул: «Продолжайте». Лейтенант сразу приосанился, посерьезнел, напустил значительности, спросил веско:

— То есть вы видели убийцу. Я правильно понимаю?

— Не-е-ет, этого нехристя мы не видели. — Старик прищурился и покачал темным узловатым пальцем перед самым носом лейтенанта. — Кавалера ейного видели, точно. А кто уж убивец, так это, стал быть, вам виднее. Коли вы милиция. Власть, стал быть.

— Как выглядел этот кавалер?

— Как выглядел? — Старик задумался, задрал вверх щетинистый подбородок, посмотрел голубыми подслеповатыми глазами в небо. — Так ведь он спиной стоял, мы, стал быть, лица-то не рассмотрели.

— Фигуру рассмотрели? Как одет, рассмотрели? Рост рассмотрели? — сатанел потихоньку участковый.

— А как же? Это мы в лучшем виде, — выкатывал дымчатые глаза «державный» старик. — Значит… Росточком он примерно с вас будет, — вежливый кивок в сторону Волина. — В руке, стал быть, сумка такая. Курточка темная, брюки… эти… Дажинц.

— Джинсы, — поправил лейтенант, быстро записывая.

— Может, и так, — согласился со степенной важностью свидетель, вдруг разом осознав собственную бесценность. — На ногах белые такие кеды.

— Кеды? — удивленно переспросил участковый. — Может, кроссовки?

— Верно говоришь, батюшка. Разве ж тут все упомнишь, када такое вот, — снова полуоборот к трупу, — повидать доведется-то. Кому хошь память отшибет.

— Телосложение не заметили?

— Сложение-то? Нормальное. Вон как у вас, — снова взгляд на Волина. — Не хроменький. Чего не было, того не было.

— Волосы какие? Светлые? Темные? Короткие? Длинные?

— Волосы-то?

— Волосы, волосы, — вздохнул лейтенант.

— Так… Их и вовсе не было. Вон ведь какое дело.

— Волос не было?

— Волос, батюшка.

— Он что, лысый? — не понял участковый.

— Может, и так.

— Что значит «может, и так»?!! Раз волос нет, значит, лысый!

— Может, и так, — легко согласился старик. — А только под кепкой мы не приметили.

— На нем кепка, что ли, была надета?

— Так, батюшка. Кепка.

— Твою мать, — процедил сквозь зубы лейтенант. — Точно кепка, а не шапка, скажем?

— Не шапка. Кепку-то мы верно приметили, — обиделся старик.

— Какая кепка? «Аэродром»? Как у грузин? Или типа «пирожка»? Вроде пилотки?

— Нет, такая… с большим козырьком.

— Бейсболка, что ли? Как в кино иностранном?

— Это мы не знаем, батюшка. В кино-то поди уж лет десять не были, а то и поболе. Участковый посмотрел на Волина, развел руками, словно говоря: «Видите, с каким контингентом приходится работать». Волин кивнул. Он уже услышал все, что хотел услышать. Несомненно, это был его подопечный, психопат-убийца. И ведь главное, словно в насмешку, совершил убийство в людном месте и средь бела дня. Народу в парке — как в летнюю жару на пляже. Полным-полно потенциальных свидетелей. Но его это не остановило. Волин прошел мимо парней из оцепления, приблизился к трупу, посмотрел на мертвую девушку. Как и в предыдущем случае, никакого сходства с первыми двумя жертвами. Шатенка, волосы короткие, стрижка «каре», полненькая, хотя и не толстая. Фигуру никак не назовешь идеальной. Рядом, в густой темной луже, лежат очки. Тонкая золотая оправа. Судебно-медицинский эксперт, сидящий на корточках рядом с трупом, повернул голову, посмотрел снизу вверх.