Чужой. Море печали - Джеймс А. Мур

Его голос звучал отстраненно, и ей показалось, что парень уже начал прикидывать, как будет тратить заработанные деньги.

Она невольно улыбнулась.

Оставив Уиллиса наедине с монитором, Перкинс вылезла из машины и подошла к основной группе, где шел ожесточенный спор. Взгляд, который Чо бросил в ее сторону, был частично раздраженным, а частично молил о помощи.

В центре внимания был Сайлас и еще двое из его группы – накачанный мужик по имени Фоулер и женщина, тыкавшая пальцем в грудь Чо. Перкинс ускорила шаг, желая предотватить возможный перелом пальца.

– Что тут происходит? – спросила она.

Все одновременно заговорили. Чо заорал громче всех, и на мгновение установилась тишина.

– Доктор Сайлас считает, что мы должны взорвать весь уровень, – сказал главный техник. – И, типа того, прямо сейчас.

– Что? – Перкинс уставилась на ученого, он встретил ее взгляд. Его глаза были мокрыми, нижняя губа обиженно оттопырилась.

– Это не т-так, – сказал он, заикаясь. – Это ваш человек, Декер, задал вопрос. Мне Уиллис сказал. Сказал, что н-не знает, что ответить. Я и решил, что нужно все объяснить.

– Что за вопрос?

– Что случилось с инопланетянами.

– Что?

– Что случилось со всеми этими инопланетянами? Я не этих имею в виду, – он махнул рукой в сторону валявшегося на земле набора из трупов. Потом показал на разбитый корабль и раскопки, которые велись рядом с ним, – а их. Тех, кто здесь жили давным-давно. Ту расу, которая построила город и этот корабль. Что с ними со всеми случилось? – доктор Сайлас глотнул воздуха. – Кажется, я знаю ответ. Вот эти вот твари с ними случились, – он ткнул пальцем в сторону мертвых Чужих.

– Я думала, строители города давным-давно умерли, – Перкинс покачала головой. Тревожность этого парня казалась заразной. Она подумала, что стоило попросить Петровича вмешаться и вколоть ему что-нибудь успокоительное. Но тут Сайлас улыбнулся и кивнул.

– Да! – сказал он. – Точно. И эти, другие, с кислотной кровью, тоже должны были умереть, даже если это они уничтожили жителей города. Но они не умерли!

Чо переступил с ноги на ногу.

– Что-то я вас не пойму, доктор, – сказал он. – Чем бы эти мрази ни были, они не очень похожи на мертвых, и у нас есть приказ захватить одну с собой.

– Мы имеем дело с инопланетными существами! – ответил Сайлас, и настала очередь раздражаться ему. – Мы не знаем, какой у них жизненный цикл. Но если они находятся здесь с момента катастрофы корабля, можно говорить о веках. И они готовы сделать с нами то же самое, что они сделали с целым городом.

После этих слов все замолчали. Наконец Чо выпрямился и нетерпеливо махнул рукой.

– Займись этим, Перкинс, – сказал он. – Мне нужно переговорить с Мэннингом, – и он пошел к станции.

«Вот козел!» – подумала Перкинс, но вслух ничего не сказала.

– Что вы имеете в виду, доктор? – вместо этого спросила она. – Почему вы думаете, что это одни и те же существа?

– Тут не должно было остаться ничего живого, – Сайлес развел руки в стороны, как будто вбирая в себя окружающее пространство. – Это место было закупорено наглухо. Веками. И никто не знал об этом городе. Никто. Он был брошен больше тысячи лет назад, насколько нам это известно. Здесь нет источников воды, влажность менее десяти процентов, нет чистого воздуха. Здесь не должно быть ничего размером больше микроба. Но когда мы проникли внутрь корабля, то нашли тела, такие старые, что их почти невозможно было распознать. И всех их объединяла одна вещь. В грудной клетке у каждого была дыра. Это было настолько невозможно, что мне нужно было подтверждение, я должен был свериться с данными, полученными зондами, – продолжил он. – Я молился, чтобы я оказался неправ, но все подтвердилось.

– Но ведь невозможно жить так долго, не правда ли? – сказала Перкинс.

– Что бы мы ни думали по поводу того, что возможно, нечто вырвалось из ее тела точно так же, как оно вырывалось из грудных клеток тех мертвецов на корабле, – в его голосе зазвучал настоящий ужас, когда он показал пальцем на паукообразную тварь. – Оно откладывает яйца в носителя. Носитель позволяет яйцу созреть, и тогда особь вылупляется. Прорвавшаяся наружу тварь растет и становится похожей на одну из этих взрослых особей.

Женщина, которая показывала пальцем на Чо, заговорила, но Перкинс не смогла понять ни слова. Что за язык это ни был, она такого раньше никогда не слышала.

– Чтобы разрушить целый город, их должно было быть очень много, сотни, – Сайлас посмотрел на Перкинс расширенными от ужаса глазами, как бы умоляя ее понять его. – И если это именно то, что с ними случилось – а я уверен, что так и было – то что произошло с остальными?

Перкинс собралась ответить, но ее прервал жуткий вопль.

Петрович сморщился, когда Лутц стал снимать повязку с его лица. Кожа слезла, обнажая нервы, и ему захотелось закричать. Другие их не видели – они отошли на некоторое расстоянии. Пити не слишком хотелось все это проделывать на глазах у остальных.

Лутц с медицинской беспристрастностью посмотрел на рану. Он в этом соображал.

– Плохо? – спросил Петрович.

– Ну, большая часть лица не пострадала. Впрочем, когда мы тут закончим, я бы на твоем месте задумался о небольшой пластической хирургии.

– А с ожогами что? Очень сильные?

– Нет. Просто лицо у тебя страшное, как смертный грех, – Лутц ухмыльнулся. – В основном вторая степень. Кожа кое-где вздулась, мясо вылезло наружу, но я думаю, тебе повезло.

Он побрызгал Петровичу на лицо дезинфицирующей жидкостью, чтобы уничтожить возможную бактериальную инфекцию. Защипало как сто чертей. Потом намазал обожженную плоть густой мазью и, не глядя, потянулся за свежим бинтом.

Но пока нащупывал стерильные салфетки, почувствовал внезапную боль в руке, как будто ее кто-то укусил.

Какого черта? Он откинулся назад и посмотрел туда, где почувствовал боль. Там он увидел большого, покрытого панцирем черного жука. Тварь ничем себя не выдала, и он даже не заметил, что она подошла так близко. Она просто бросилась на него.

Серебристые зубы одним укусом отхватили почти всю ладонь и часть запястья.

Лутц тихо пискнул. Потом посмотрел на зияющую рану на том месте, где всегда была его рука, и издал нечеловеческий вопль.

Петрович видел, как все произошло, но это было слишком быстро, и он оказался не готов. Ему даже в голову не пришло, что какая-то мразь вот так вот легко может подкрасться к ним, когда вокруг столько народу.

Жук был меньше тех, с которыми он дрался и которых убивал, и, с точки зрения Петровича, он был моложе. Но это никоим образом не делало его менее опасным. Этот гад бросился на Лутца, его мерзкий хвост ударил здоровяка в грудь, и из раны вырвался слабый выдох – пробито легкое.