Чужой. Море печали - Джеймс А. Мур

Яйца уже были отложены, производители выполнили свою работу, и теперь носители стонали и издавали свои слабые звуки, готовясь подарить жизнь новому потомству. А вокруг них стояли взрослые и ждали.

Но не все.

Некоторые были посланы за Разрушителем. Они двигались, шипели, их голоса раздавались в темноте. Им было достаточно одной мысли о разрушителе, чтобы волны ярости накрыли их. Так много было потеряно, что даже длинный сон не мог унять боль. Почти все королевы были уничтожены. Королевы! Безжалостно убиты! Они забрали жизни слишком многих, включая жизни священных королев.

Большую их часть.

Но не всех.

Жизнь берет свое.

И пока будет длиться эта жизнь, они будут охотиться на Разрушителя и охранять свою королеву.

Один из носителей издал слабый стон и судорожно дернулся, опутанный родовой сетью.

Спустя мгновение хлынул сок жизни, и лицо новорожденного выглянуло в мир.

Они придвинулись ближе, чтобы охранять его. Молодь такая беззащитная.

И королева в своих покоях издала звук одобрения.

И мир был прекрасен.

Или он будет прекрасен, когда они покончат с Разрушителем.

Скоро.

Скоро.

Они терпеливы. Они должны быть такими.

Жизнь берет свое.

Дваджи и Чо, устроив перерыв, подкреплялись. А Перкинс, устроившись поудобнее возле узла связи, стала прислушиваться к приказам Мэннинга. Тот, бедняга, был напуган и зол, но старался держаться.

Он пытался найти дорогу к шахтам, она пыталась ему помочь, но ничего толкового сделать не могла. Вся получаемая ею информация была повреждена. Чертовы показания приборов не считывались. Его группа где-то передвигалась, но она не могла отследить их жизненные показатели и место, где они находились. Она могла только рассказать ему последние новости о происходившем на базе.

Перкинс занималась этим три часа, когда наконец подошел Чо и снял ее с дежурства. Она села перекусить, но напряжение не спадало. Лутц и Фогель следили за периметром, остальные просто бездельничали. Никто не спал, просто пытались немного отдохнуть, особенно Петрович – у него дико болело обожженное лицо. Он не принимал ничего, чтобы облегчить боль. Притупленные ощущения не самый хороший помощник в кризисной ситуации.

Доктор Сайлас смотрел на останки инопланетян, от беспокойства его лицо покрылось глубокими морщинами. Едва она собралась спросить его, о чем он думает, как он заговорил:

– Кто-нибудь занялся… телом Коллин? – спросил он, сохраняя при этом полное спокойствие. Несколько наемников переглянулись.

– Боюсь, нет, док, – сказала Фогель.

– Понял, – Сайлас молча кивнул, повернулся и тихо побрел к полуразбитому фургону. Перкинс взяла рипер и пошла вслед за ним.

Фургон восстановлению не подлежал. Два колеса были пробиты, одно разорвано в клочья. Кислота из жуков прожгла в корпусе несколько дыр, и хотя металл уже прекратил плавиться, заделать их было невозможно – слишком уж они огромные. Так что машина годилась разве что на запчасти, да и то немногое осталось в целости.

Сайлас забрался в фургон и, кажется, очень удивился, увидев Перкинс рядом с собой. Он пристально посмотрел на нее, потом улыбнулся слабой извиняющейся улыбкой:

– Коллин была очень хорошим человеком, – сказал он. – Хочу позаботиться о ней в последний раз.

Перкинс кивнула.

– Можно я? Ладно? – сказала она и прошла мимо него. – Давайте я это сделаю, а когда закончу, поможете мне перенести ее в другое место.

Он кивнул, гримаса горя исказила его лицо. Он попытался скрыть ее, не выдать свои чувства, но Перкинс было совершенно ясно, что эта погибшая женщина была для него кем-то большим, чем просто коллегой по работе.

За годы ей тоже несколько раз пришлось с этим столкнуться. Уокер был ее другом и сексуальным партнером без обязательств, пока его не убили, а Д’Анжело – даже чем-то большим, пока не решил, что не может больше вести такую жизнь. Иногда, поздно ночью, когда она лежала с открытыми глазами и не могла заснуть, она немного ненавидела его за это. Она понимала его решение, но легче от этого не становилось.

В фургоне были кое-какие припасы, она покопалась в них и нашла кусок материи, достаточно большой, чтобы можно было завернуть тело. Только она собралась этим заняться, как Сайлас заговорил, и так внезапно, что Перкинс подпрыгнула от неожиданности.

– Подождите секунду, – сказал он, и, подойдя вплотную, уставился на рану в груди у трупа. Вытянув руку, немного помедлил, потом перевернул тело и посмотрел на спину, и при этом все время хмурился.

– Что там? – спросила Перкинс.

На его лбу появились морщины, выражение скорби сменилось любопытством… и еще чем-то, что она не могла расшифровать.

– Дело не в случайном попадании, – сказал он. – Мы предположили, что она из-за этого погибла, но это не так. Что бы… что бы с ней ни случилось, это был не выстрел.

– Откуда вы знаете?

Дрожащей рукой Сайлас указал на труп.

– Посмотрите внимательно. Вот здесь – выходное отверстие. А входного нет, – он еще сильнее нахмурился. – То, что ее убило, вышло изнутри ее тела.

Ученый склонился над мертвой женщиной, и его пальцы тщательно и даже как-то нежно стали исследовать ее рот и шею. Потом он попытался повернуть ее голову, но ничего не получилось. Началось трупное окоченение.

Найджел Сайлас, продолжая осматривать тело, тихо плакал. Перкинс стояла рядом, кусая губы. Она была наемником и воевала за деньги. Да и вообще не могла позволить себе роскошь плакать над женщиной, которую никогда не знала, или жалеть мужчину, с которым тоже не была знакома.

Даже если ей очень хотелось.

Потом он отошел, позволив ей завернуть тело Коллин в кусок ткани, и помог вынести его из фургона. Из-за сниженной гравитации на Новом Галвестоне Перкинс было нетрудно сделать это самой, хотя тело и было довольно тяжелым. Но дело было не в том, чтобы показать кому-то свою силу. Нужно было дать несчастному возможность попрощаться и позволить Коллин уйти с достоинством.

Когда они положили тело Коллин рядом с трупами пришельцев, Найджел взял руки Перкинс в свои и поблагодарил ее. Его ладони были мягкими. Ее – мозолистыми. Они жили в разных мирах.

Он снова пошел к фургону, достал коробку с инструментами и что-то оттуда вынул. Потом подошел к твари, напоминавшей паука. И минут на пятнадцать Найджел-мужчина исчез. Появился доктор Сайлас, ученый, который начал разгадывать загадку.

Внимательно осмотрев мертвое существо, он вернулся к фургону и через несколько минут вышел из него, держа в руках узкую полоску полупрозрачной кожи. Она была небольшая, мокрая, и некоторые внешние признаки делали несомненным сходство со взрослой инопланетной особью.