Исцеление любовью - Кэтрин Стоун

Тогда они непременно должны поскорее встретиться. Пусть его мысли снова станут расплываться, как в густом тумане. Ведь у нее-то в головке кристально чисто! Кэтлин увидит его и многое поймет с первого взгляда. В первую очередь, конечно, заметит, как он изменился за столь короткое время. Сейчас она попытается скрыть страх перед неизбежным. Но сделать это ей не удастся.

Телефон зазвонил снова, потом — в третий раз. Видно, кто-то очень хочет услышать его голос. А вдруг это Джесс? Его родной брат Джесс! Надо поднять трубку. И услышать до боли знакомый голос: «Это я, Джесс! Позволь мне тебе помочь. Я хочу этого! Потому что люблю тебя…»

Патрик быстро поднял трубку. Надежда, такая слабая до этого момента, вдруг блеснула ярким лучом. Она стеной встала между ним и принятием неизбежности близкого конца.

Ты должен был давно связаться с Джессом! И смирить гордыню! Как сделал он…

— Алло… Джесс?

— Привет, Патрик! Это Стивен.

Туман сразу же рассеялся. Патрик весь напрягся, ожидая приговора. Сегодня утром Стивен пришел к нему домой и взял кровь. Патрик отнесся к этому визиту безразлично. Ибо считал совершенно ненужным получить еще одно доказательство того, о чем они оба уже и так отлично знали. К тому же он с каждым часом чувствовал, что все больше и больше слабеет. Доктор Шеридан, несомненно, заметил это без анализов.

— У меня для вас хорошие вести, Патрик!

— Серьезно? А я готов держать пари, что все показатели стали на порядок хуже.

— Да, это так, но зато мы нашли для вас донора.

— Это каким же образом?

— Я разослал все ваши данные по факсу везде, где только было возможно. И вот пришел ответ из Сан-Диего. У этого человека такая же группа крови. Все остальные данные тоже соответствуют вашим. Но самое главное, он без колебания согласился поделиться с вами костным мозгом. Наверное, еще и потому, что сам страдал подобным заболеванием и полностью вылечился после проведенной несколько лет назад трансплантации. Так что теперь этот господин не только сам здоров, но готов оказать вам услугу, в которой в свое время нуждался сам.

— Когда он?..

— Завтра утром, но я хотел бы видеть вас сегодня печером.

— Я сейчас же еду!

— Нет, Патрик. Я сам приеду. Вам нельзя садиться за руль.

— Хорошо, — тихо ответил Патрик, сразу как-то сникнув. — Спасибо, Стивен. И передайте мою благодарность тому человеку. Или я сам должен с ним встретиться и лично поблагодарить? Скажите, донор и пациент обычно встречаются друг с другом?

— Когда как, но чаще это происходит уже после… То есть если трансплантация проходит успешно и пациент выживает. Понятно!

— Тогда поблагодарите его от моего имени.

— Обязательно!

— Вы прирожденный лжец, Стивен Шеридан! — воскликнула Кэтлин, как только тот положил трубку.

Шеридан разговаривал с Патриком по ее телефону. А пришел он, чтобы согласовать выдуманные обоими легенды о доноре.

Вернее — согласовать ложь.

Теперь вся эта насквозь фальшивая история была доведена до сведения Патрика.

— Вы ошибаетесь, дорогая, — рассмеялся Шеридан в ответ на сомнительный комплимент Кэтлин. — Я далеко не прирожденный лжец. Кстати, вы поняли, что Патрик хотел бы поблагодарить этого самого донора?

— Патрик всегда был прекрасно воспитанным и глубоко интеллигентным человеком. Но вы отлили превосходную пулю!

— Что ж, цель оправдывает средства. Во всяком случае, я придерживаюсь такого правила.

— И, верно, об этом не жалеете. А что будет завтра? У вас есть надежда уломать нашего донора согласиться на наркоз?

По просьбе Кэтлин доктор Шеридан отстранил ее от участия в операции на всех стадиях. Но все же она надеялась быть в курсе дела. Сам Джесс, он же — Майкл Лайонс, в эту минуту находился в гостинице «Шато». На всякий случай она дала ему свой адрес и номер телефона.

Но Джесс не позвонил. Впрочем, зачем ему звонить? Ведь Кэтлин не его врач. Он, вероятно, принял ее за одну из поклонниц Грейдона Слейка.

— Нет, Кэтлин, — сокрушенно вздохнул Шеридан. — Мне не удалось уговорить его согласиться на наркоз.

— Не удалось?

— Нет. Джесс был решительно против.

— Он не сказал, почему?

— Сказал.

— Что именно?

— Что не верит в правомерность наркотического вмешательства в естественные жизненные процессы.

— Но вы объяснили ему специфические особенности именно этого вмешательства?

— Джесс очень хорошо отдает себе отчет во всем, что касается предстоящей операции. Тем не менее он и слышать не хочет ни о каком наркозе! Что ж, придется оперировать без анестезии. Вы же только что согласились со мной, что цель оправдывает средства. Я сказал ему, что завтра утром мы встречаемся в гематологическом отделении. Вы ведь тоже там будете, не так ли?

Кэтлин действительно хотелось еще раз увидеть Джесса, но не в тот момент, когда он будет страдать.

— Но может быть, Джесс надеется на самогипноз? — спросила она.

— Не уверен. Хотя просто не могу себе представить, как в такой ситуации можно обойтись без наркоза! И все же Джесс непреклонен! Как вы думаете, он выдержит?

— Он все выдержит.

— Итак, завтра в девять часов утра?

— Да, в девять…

Уэствудская больница

Гематологическое отделение

Суббота, 27 апреля 1999 года

Варварство! Иначе она не могла назвать процедуру, при которой буравят без наркоза человеческую кость и высасывают из нее мозг. Это не давало Кэтлин спать всю предыдущую ночь.

В том, что пациент при этом испытывает адскую боль, сомневаться не приходилось. Конечно, Стивен будет делать это против своей воли. Ведь он никогда никого не оперировал без анестезии. Однако теперь ему приходилось изменить принципу. Ибо отказ Джесса от операции неминуемо повлек бы за собой скорую гибель Патрика Фалконера. Но, соглашаясь на подобное «варварство», как про себя называла операцию без наркоза Кэтлин, Шеридан был готов продемонстрировать все свое блестящее искусство хирурга. Это означало, что страдания пациента будут сведены к минимуму.

…Часы в операционной показывали пятнадцать минут десятого. Джесс лежал на столе. Над ним склонился доктор Шеридан. Постоянная ассистентка Стивена стояла рядом. Кэтлин же пристроилась на стуле в дальнем углу.

Стивен ничего не сказал Джессу перед началом операции. Ни слов одобрения, ни извинений за возможное причинение боли в силу отсутствия наркоза. И сейчас он работал молча, сосредоточенно.

Ну а что же сам пациент? Страдал?