Рубин I - Даниэль Зеа Рэй

— Это местные традиции, — без особой радости отметил Ордерион. — К ним необходимо привыкнуть.

— Угу, — Рубин кивнула, — пока меня саму не казнили.

— Вот об этом я и хотел поговорить, — он взял ее за руку и погладил пальцем запястье. — Ты должна рассказать мне правду о том, что произошло в лесу по дороге на заставу. Это крайне важно.

— Я понятия не имею, что произошло с Атаном и Сурими, — прошептала Рубин.

— Тогда откуда знаешь, что дера в кандалах — это твоя фрейлина?

Рубин поджала губы, силясь не расплакаться.

— Туремская дера была в делегации одна, — пояснила она. — Моя фрейлина Сурими.

— А может, то было тело служанки, которую посчитали дерой? — спросил Ордерион, глядя на нее.

— Может и было, — ответила Рубин.

— Атана убили ударом камня по голове. Но Атан был опытным воином. И нанести ему удар камнем мог только тот, от кого он этого не ожидал. Что такого сделала фрейлина, за что на нее повесили кандалы и пырнули клинком?

— Я не знаю, — повторила Рубин и судорожно вдохнула.

— Отец считает, что моего брата убила ты, а фрейлина взяла на себя твою вину, — подытожил Ордерион. — Если это действительно твоих рук дело, никто об этом знать не должен. Никогда. Главное, молчи и настаивай на том, что видела только туман и больше ничего.

— Я не убивала Атана, — покачала головой Рубин и отвернулась.

— Мне остается только надеяться на это, — тяжело вздохнул Ордерион. — Прибытие делегатов из Турема ожидается завтра ближе к вечеру. Я пока не знаю, позволит ли тебе отец выйти отсюда до их приезда. Но когда ты встретишься с ними, держись ближе ко мне. Я тебя защищу, что бы там ни произошло.

— А что может произойти? — повысила тон Рубин.

— Все будет хорошо, — ушел от ответа Ордерион. — Ложись. Я побуду рядом с тобой, ежели ты не против.

— Все и без того уже все поняли, — пробурчала Рубин и откинулась на подушки.

— О чем ты? — улыбнулся Ордерион.

— О том, что мы постель разделили, — подсказала Рубин.

— Отцу нужно будет выторговать у Турема новый союз. Инайя нуждается в продовольствии, которое Турем может нам дать. Наш с тобой брак станет скрепой этой сделки и позволит отцу оставить тебя в Белом замке.

— Чтобы использовать, как заложницу, — закончила его мысль Рубин.

— Нам с тобой это на руку. По традиции ты должна выдержать траур в течение месяца.

— И только после первых кровей выходить замуж, — прошипела Рубин. — Я обычаи помню.

— Только выйдет накладка, если крови у тебя не пойдут.

Рубин снова села. Грозно свела брови и едва не зарычала.

— Они пойдут. На следующей неделе.

— А если нет, то нам придется ждать рождения ребенка.

— Ты так спокойно об этом говоришь, — прохрипела Рубин и повернулась к Ордериону лицом. — Волхвы могут провести обряд для установления родства дитя! И окажется, что ты вовсе не дядя, а отец!

— Сверять будут не со мной, а с моим родителем. А он, как ни крути, все равно будет дедом. Да и для того, чтобы этот обряд провести, нужны причины. Отец не станет требовать выявления родства. Ему, по большому счету, вообще наплевать, от кого ты забеременеешь. Трон унаследует Галлахер. До меня и моих детей никому нет дела.

— У меня пойдут крови и все будет хорошо, — постановила Рубин и откинулась на подушки.

— Прости, что затеял этот разговор, но лучше было все это обговорить сейчас.

— Пока крови не пойдут, ты ко мне не прикоснешься, — пообещала Рубин.

— Отчего же, — хмыкнул Ордерион. — Я знаю, что делать, чтобы ты не понесла. Хотя, если твои женские дни уже на следующей неделе, то можно вообще об этом не думать, а просто получать удовольствие.

Рубин прижала ладони к щекам, которые внезапно покраснели.

— Нет, — отчеканила она. — До кровей ты больше ко мне не прикоснешься.

— А если они не пойдут?

— Пойдут, — она повернулась на бок спиной к Ордериону.

— Упрямая… И очень соблазнительная в этой рубашке, — прошептал он.

Рубин почувствовала прикосновения его пальцев к своей спине и вздрогнула.

— Я хочу спать, — произнесла она.

— Спи, — он продолжал нежно гладить ее по спине.

Рубин пресекла всякие попытки ее возбудить, натянув одеяло на плечи.

— Моя, — прошептал ей на ухо Ордерион и прикусил мочку уха.

— Я сплю.

— Я вижу, — он стал водить носом по ее щеке.

Рубин накрылась одеялом с головой и услышала стон разочарования.

— Я сплю! — громко констатировала она и закрыла глаза.

Рубин

Между ног свело так сладко, что лежать спокойно Рубин больше не могла. Она потерлась ягодицами о бедра Ордериона. Он что-то спросонья пробурчал, но руку от сокровенного места не убрал, продолжая вытворять безобразие пальцами.

Ощутив сквозь шелка ночной рубашки, которая сбилась на ягодицах, весьма весомый аргумент в пользу того, что Ордерион возбужден, Рубин прикусила губу и начала активнее о него тереться.

Принц забрался к ней под одеяло, когда Рубин пыталась уснуть, из-за чего она потом еще долго мучилась, насильно держа веки закрытыми. А Ордерион, улегшись рядом, тут же отправился к богу сна на поклон! «Разве можно так издеваться?» — тогда подумала она и отругала себя за несдержанность.

Предупреждала Сурими, что если «это дело» понравится, то потом им захочется заниматься регулярно! Вот и результат не заставил себя ждать. Она позволила этому мужчине, который ей пока не жених, начать наверстывать упущенное за ночь. Прогнать бы его прочь! Но уж больно умело он ее в сторону глупости склонял.

Рубин уткнулась носом в подушку и простонала.

— Дева, ты меня с ума сводишь, — услышала сиплое над ухом и согнула ногу, повинуясь движению его бедра.

Ордерион плавно двинулся вперед и целиком заполнил ее тело. В этот момент Рубин поняла, что точно больше не спит. Подушки сбились где-то над головой. Она цеплялась за них, пока он стягивал с ее плеч рубашку. Обе его ладони накрыли грудь, терзая ласками пальцев соски. Прохлада простыни остужала жар, исходящий от тела, и Рубин терлась о нее, подавая бедра навстречу Ордериону.

Ночная рубашка сбилась куском ткани на талии. Сильные руки заскользили под нее, чтобы погладить живот и спуститься ниже. Все чувства разом обострились. Гладкость простыни, мягкость подушки у щеки, аромат Ордериона на наволочке, сквозняк, колышущий шторы, трение матраца об основу кровати, шелест потоков маны вокруг…