Дунайские волны - Александр Харников

Но предварительно уже можно сказать следующее – в них содержатся сведения о русских военных планах ведения боевых действий в Дунайских княжествах. Которые в основных чертах совпадают с тем, что мы и предполагали, но с конкретными схемами и цифрами.

– Гм, виконт, а эти бумаги не могут оказаться подделкой? Может быть, русские специально подсунули их людям Каттлея?

– Конечно, могут. Но Каттлей – он сейчас находится в Финляндии – распорядился похитить тех, кто снабжал нас информацией о таинственной эскадре. Это одна болтливая и развратная журналистка и ее приятель, от которого она и получала основную информацию. Сделал он это руками людей Джарвиса, но потом увез пленников к себе, причем так, что люди Джарвиса не имеют ни малейшего представления, где сейчас находятся похищенные ими люди. Каттлей пишет, что, конечно, полезно было иметь своих агентов в стане врага, но эти двое весьма скупо делились информацией, а действия Каттлея дают нам возможность восполнить этот пробел. Конечно, с помощью определенных методов воздействия.

– Так-так. Очень интересно. – Королева даже заерзала на садовой скамейке от нетерпения. – И что вы смогли узнать?

– Мы знаем лишь о некоторых первоначальных результатах – только что пришла телеграмма из Копенгагена, посланная вчера.

– Кстати, о Копенгагене. Что вам известно о нашем ультиматуме королю Дании?

– Как я понял из того, что сообщил мне Первый лорд Адмиралтейства, король датчан в ярости, но ему придется согласиться на наши условия, и он это знает. Помощи ему ждать неоткуда – из Копенгагена нет телеграфной связи с Россией. А чтобы убедить его в том, что мы настроены серьезно, прошлой ночью наш флот должен был устроить небольшую демонстрацию. Так сказать, прелюдию к «третьему Копенгагену».

– Очень хорошо. Простите меня, виконт, я немного отвлеклась. Что же пишет ваш Каттлей?

– Ну, во-первых, у приятеля этой журналистки нашли тетрадь с записями, которые мы пока не смогли полностью расшифровать. Но в любом случае там содержатся данные, связанные с планами русских в отношении Дунайских княжеств – оказывается, этот человек – корреспондент их газеты при штабе эскадры, и в тетради – наброски будущих статей. И то, что там написано, подтвержает информацию из Одессы.

А во-вторых, он попросил поздравить тетю Терезу с днем рождения, который у нее будет второго ноября. Написал, чтобы ей передали, что он в гостях у друга.

Виктория посмотрела на Пальмерстона с раздражением:

– Виконт, сейчас не время для глупых шуток.

– Ваше величество, простите, я не успел вам объяснить, что означает эта фраза. «День рождения» – это то, что у Каттлея есть определенная информация, ради которой он лично прибудет к нам. Про друга – означает, что не один, а с человеком, который представляет для нас интерес. Полагаю, что речь идет о приятеле журналистки. Второго ноября они будут в точке рандеву, которая находится в порту норвежского Трондхейма. Если бы это был Копенгаген, он попросил бы поздравить тетю Катерину, если Христиания, то тетушку Христину…

– И что же это может быть за информация? – с любопытством спросила королева.

– Вот этого я не знаю, а раз он прибывает лично и ни словом не обмолвился о том, что она собой представляет, то это означает, что эта информация особой важности, и что о ее содержании никто не должен знать.

– Интересно, виконт. – Королева была заинтригована. – А кто придумал этот код?

Пальмерстон замялся – код предложил Каттлей, и достаточно долго разъяснял его Пальмерстону. Но отдавать все лавры юнцу не хотелось. Он решился сказать полуправду:

– Мы с Каттлеем обсудили его перед тем, как он отбыл в Краков. В любом случае наш пароход сегодня вышел из Абердина и направился к Трондхейму. Пароход везет груз ячменя и шотландского виски, а обратно повезет рыбу. То, что на него сядет пара-тройка пассажиров – обычное дело в тех краях. Дорога из Трондхейма в Эдинбург займет примерно пять-шесть дней, а оттуда мы доставим дорогих гостей в Лондон за десять часов.

Виктория неожиданно перебила своего министра:

– Виконт, мне кажется, что лучше им для начала побыть у нас в Холирудском дворце. Когда они прибудут в Эдинбург, примерно шестого-седьмого ноября? Шестого ноября я отправлюсь в Эдинбург; надеюсь вас там встретить – я распоряжусь о гостевых покоях и для вас, и для наших русских гостей. Если эта информация действительно так важна, то будет лучше, если вначале о ней узнаем только мы с вами. А то в Лондоне практически у любой стены имеются уши, разве что здесь, в оранжерее…

– Очень хорошо, ваше величество. Охрану я обеспечу. Тем более в Холирудский дворец провели телеграфную линию.

– Именно так, виконт. Я довольна вашей работой. Держите меня в курсе всех дальнейших событий.

Королева встала со скамейки, показывая своему премьер-министру, что аудиенция окончена.

– Разрешите идти, ваше величество? – Пальмерстон почтительно поклонился.

Виктория кивнула и улыбнулась. Виконт еще раз поклонился и вышел из оранжереи.

Историческая справка

Что такое «копенгагирование»

С 1792 года революционная Франция вела постоянные войны. По мере развития военных успехов Парижа состав коалиции, вдохновительницей которой была Англия, менялся. Постепенно все европейские державы признали Французскую республику, и лишь британцы с присущим им упрямством продолжали войну. Первая коалиция распалась, но мирные переговоры были сорваны Австрией, которую всячески поощряли из Лондона.

Англия, исторически враждовавшая с Францией и видевшая удобный повод разгромить ослабленную революцией соперницу, снова нашла желающих повоевать. Но вторую коалицию ожидала участь первой. Несмотря на успехи русской армии Суворова в Италии и бегство Наполеона из Египта, союзники опять начали терпеть поражения. Поворотной точной стал захват власти во Франции Бонапартом. Сначала в 1800 году из войны вышла Россия. Потом была разгромлена и вынуждена подписать мир Австрия. Участники блока помельче разбежались после первых неудач. К февралю 1801 года в состоянии войны с Францией оставалась одна Англия.

Но на этот раз ситуация для британцев была хуже некуда. Французы не только сохранили свой флот, но заполучили еще и большую часть голландского. Причем с хорошо подготовленными экипажами: голландских моряков не нужно было долго уговаривать сражаться против своих извечных врагов – британцев. Прочным союзом с Парижем была связана Испания, располагавшая незначительными силами на суше, но внушительными на море.

Англия оказалась в изоляции. Пруссия твердо держалась нейтралитета. Австрия под страхом окончательного разгрома боялась сказать хоть слово против Наполеона. А Россия начала с ним откровенное сближение. Павел I был возмущен отказом британцев передать Мальту ордену госпитальеров, гроссмейстером которого он являлся. К тому же русские генералы обвиняли британцев в неудаче десанта в Голландии. Павел даже решил по договоренности с Бонапартом дотянуться до британской Индии по суше, коли по морю это сделать невозможно.