Дунайские волны - Александр Харников

При этом в Лондоне упорно отвергали все мирные предложения, которые поступали от французов. Это была сознательная политика британского премьер-министра Уильяма Питта-младшего. Он возглавлял британское правительство с 1783 года. Поначалу Питт взирал на Французскую революцию вполне благосклонно и даже высмеял Уильяма Берка, автора брошюры о зверствах якобинцев.

После захвата Бельгии французами под давлением парламентского большинства он вынужден был объявить войну. Поначалу Питт старался тормозить активные действия британской армии и флота, но все изменило ирландское восстание 1798 года.

Франция пыталась помочь ирландцам. Высадка десанта сорвалась, но несколько транспортов с оружием дошли до адресатов. Более того, бретонские мятежники, до последнего дравшиеся против республики, были помилованы при условии, что прекратят борьбу против Парижа и отправятся в Ирландию помогать своим братьям-кельтам. Вот этого Питт уже стерпеть не мог.

Англия имела возможность блокировать порты Франции и ее союзников. Она господствовала на всех морях, и ее владычество переходило в тиранию. Британия бессовестно обогащалась захватами торговых судов, и не только французских, но и принадлежавших нейтральным государствам, что и произошло с датским фрегатом «Фрейя» в 1800 году.

Но и над Британией нависла серьезная угроза. Павел I предложил Пруссии, Дании и Швеции заключить Договор о вооруженном нейтралитете. За 20 лет до этого то же самое предприняли европейские страны с подачи Екатерины Великой. Тогда Англия вела войну против своих мятежных североамериканских колоний и пыталась задушить их с помощью морской блокады.

Даже когда на стороне американцев выступили Франция и Испания, англичане не теряли надежду пресечь торговлю восставших колонистов. В Лондоне считали возможным останавливать, досматривать и задерживать любое нейтральное судно по одному лишь подозрению, что оно идет в американский порт или из него.

В принципе, французы с испанцами готовы были поступать так же, если речь шла о портах британских. Но когда Россия предъявила свой ультиматум, Париж и Мадрид пообещали вооруженный нейтралитет уважать. Англичане высокомерно ответили отказом, за что и поплатились. Им пришлось иметь дело с флотами практически всего мира, защищавшими и поддерживавшими друг друга. Экспедиционный корпус в Америке оказался отрезанным от метрополии и в 1783 году сложил оружие. Теперь история грозила повториться.

Тем временем по предложению Павла I в Петербурге с 4 по 6 декабря 1800 года Россией были подписаны договоры о возобновлении принципов вооруженного нейтралитета с Данией, Пруссией и Швецией. Документ 1780 года был дополнен требованием специального оповещения нейтральных судов о блокаде конкретного порта и обязательством отказаться от досмотра нейтрального судна, если его капитан заявит, что на борту нет контрабанды.

В качестве первого шага Павел I приказал арестовать все английские суда в российских портах (около 300), а также приостановить платежи английским купцам до расчета их по долговым обязательствам с запретом продажи английских товаров. Дипломатические отношения между странами были прерваны.

Не нужно вспоминать предысторию, чтобы понять: такие договора заключаются против сильнейшей державы. Таковой на море была Англия.

Как только британскому кабинету стало известно о союзе четырех нейтральных государств, Питт отдал приказ захватывать принадлежавшие им суда. В течение нескольких недель было захвачено до 400 вымпелов. Англичане угрожали также сообщению Дании с принадлежавшими ей Гренландией и Норвегией.

В ответ на эти агрессивные действия датский корпус оккупировал Гамбург, главный перевалочный пункт английской торговли с Германией, и закрыл для англичан Эльбу. Пруссаки вторглись в Ганновер и закрыли британцам доступ в Везер и Эмс. Коалиция наложила эмбарго на экспорт товаров в Англию, и в первую очередь зерна, надеясь на то, что недостаток хлеба сделает англичан сговорчивее. Важнейшие европейские порты были закрыты для британских судов.

Еще немного, и Англия оказалась бы перед лицом мощнейшей антибританской коалиции без всяких шансов защититься. В Лондоне решили разрушить союз нейтральных держав любой ценой.

С точки зрения англичан лучше всего было вывести из игры самого мощного участника договора – Россию. Был профинансирован заговор против Павла I, составленный русскими царедворцами. Павел был убит 12 марта 1801 года, а новый император Александр I не стремился к войне с Англией.

Он даже написал Георгу III примирительное письмо, велел выпустить из портов задержанные английские суда и освободить интернированных матросов. Правда, подчеркнул, что идет на все это лишь потому, что суда были арестованы до объявления вооруженного нейтралитета. Отказываться же от международных обязательств немедленно и в одностороннем порядке Александр не считал возможным. Но теперь стало понятно, что коалиция устойчивой уже не будет.

Англичане решили нанести по коалиции чувствительный удар. В начале 1801 года они подготовили в Грейт-Ярмуте флот с целью противодействия союзу, еще не вполне представляя, как именно будут его использовать. В конце концов возобладало мнение, что следует запереть выход из Балтийского моря, где были сосредоточены флоты нейтральных держав, а еще лучше – уничтожить или захватить как минимум один из них. Выбор пал на Данию.

12 марта 1801 года британский флот вышел в море. Он насчитывал 12 линейных кораблей, 5 фрегатов и 23 малых судна. Командовал эскадрой адмирал Хейд Паркер, его заместителем был Горацио Нельсон. Но направлял их действия не умудренный опытом Питт (его отправили в отставку, опасаясь скандала с Петербургом из-за участия английских дипломатов и самого Питта в заговоре против Павла), а новый премьер-министр Генри Аддингтон.

Их с Питтом отцы когда-то дружили, что и позволило Аддингтону сделать карьеру. В остальном же это был ничем, кроме отчаянной русофобии и беспринципности, не примечательный человек. Все, в чем была замешана Россия, Аддингтон полагал опасным для Англии. К тому же он опирался на завышенные оценки Адмиралтейства. Там оценивали военно-морскую мощь России в 82 линкора, Швеции – в 18, и Дании – в 23. Но они были не обучены совместным маневрам, а Россия на Балтике вообще не могла поставить в линию больше 20 линейных кораблей.

Но Аддингтон вбил себе в голову, что объединенный флот нейтральных держав непременно соединится с французским и испанским, после чего нападет на Британию. Именно он дал негласное распоряжение Нельсону довести экспедицию до военных действий, хотя Хейд таких распоряжений не давал.

12 марта Аддингтоном была отправлена в Копенгаген высокомерная нота, в которой он требовал немедленного открытия датских портов для английских кораблей и выхода из союза. Наследный принц датский ответил, что сумеет отразить силу силой, и отверг ультиматум.

Британские офицеры вспоминали, что известие об этом застало Нельсона на рейде датского Скагена – городка на северной оконечности Ютландии. Он вышел из каюты на палубу, якобы насвистывая на разные лады слова песенки: «Бей первым, Хейди». За обедом Нельсон был весел и за глаза шутил над престарелым командиром эскадры. Мол, «старина Хейди смертельно боится темных ночей и балтийских льдов».