Синяя канарейка - Олег Александрович Волков

Слегка расфокусировать глаза, Верблюд развернул внутренний интерфейс игры. Ага! Ему повезло во второй раз. Если выйти из этой подсобки, то через какую-то сотню метров он уткнётся в главный корпус Речного вокзала. Пусть внутри базы «Чёрной воли» Верблюд никогда не был, зато вдоволь налюбовался на неё со всех возможных сторон и ракурсов. «Туман войны» на территории клана давно развеян. Единственное, на карте чёрными неисследованными прямоугольниками и многоугольниками выделяются здания. Увы, но «заглянуть в окна» не получилось. Карта во внутреннем интерфейсе игры и так показывает больше деталей и подробностей, чем может заметить человеческий глаз с крыш жилых домов вокруг Речного порта.

Что самое обидное, до точки выхода осталось всего 124 метра. Можно сказать, рукой подать. Но эти 124 метра ещё нужно пройти, преодолеть, осилить. А вот стоит ли это делать? Верблюд замер в нерешительности перед запертой дверью. «Гайдук» бессильно повис в правой руке. Сомнения, давние сомнения, вновь всплыли из глубины души и взяли за горло.

Как рассказывал Виант Фурнак, саму игру ему удалось покинуть довольно быстро. Всего-то и нужно найти кнопку с объёмным крестом из четырёх уголков. Она, вроде как, Верблюд наморщил лоб, должна быть ярко-зелёного цвета. Задача упрощается ещё больше, ибо ему нужно только дойти до неё и дотронуться рукой. В этом случае выбираться обратно за пределы базы «Чёрной воли» ему не придётся. Только, опять же, а стоит ли это делать?

Верблюд развернулся на месте. Пусть в подсобке темно, однако через очки отлично видна разворошенная куча старой ветоши. Ещё не поздно спуститься в канализационный туннель и тихо-мирно убраться с базы «Чёрной воли». На речному берегу, в укромном месте, его поджидает резиновая лодка. Сесть в неё и-и-и… Верблюд машинально кивнул. И двинуть вверх по течению Нинхаи. Как знать, может уже к утру он доберётся до клана «Сталь». А там дальше не очень долгая жизнь в теле здорового мужчины, который ходит на двух ногах и любит женщин, пока какая-нибудь разновидность рака не доконает его. Но даже если вообще удастся избежать этой тяжёлой болезни, то ему всё равно придётся жить на радиоактивном пепелище. У него не будет ни телевизора, ни ИПС, местного Интернета, ни горячей воды из-под крана. Даже нормальной еды и той может не быть.

Во засада! Верблюд тихо выдохнул. Пока он был за пределами базы «Чёрной воли», то действовал наперекор обстоятельствам. Выживал, как его учили и как он учил сам. У него всегда, буквально в любой момент, была возможность сдать назад. Теперь же точка выхода из «Другой реальности» кажется более чем досягаемой, а вот возможности сдать назад больше может и не быть.

Тайное проникновение на базу клана – авантюра, да ещё какая. Если она и выгорит, то лишь благодаря чрезмерной наглости. Ладно, будь что будет, Верблюд поднял голову. К этой проклятой точке выхода он шёл три с половиной года. Сколько всего довелось пережить, по плечам скатилась нервная дрожь. Чего только стоило дойти до убежища, когда Гаочан остался без электричества. Сколько людей, ладно, пусть компьютерных ботов, ему пришлось положить? Не один десяток. Обидней всего за безобидных сектантов. В конце концов, в «малахитовую капсулу» можно будет лечь вновь, если реальность окажется совсем уж пресной и грустной.

Входная дверь заперта, но, Верблюд склонился над замком, всего и нужно сдвинуть в сторону рычажок и завести его в специальный паз. Неужели у клановцев сохранился ключ от встроенного замка? Впрочем, вполне возможно, что они давно его потеряли, из-за чего эта подсобка заросла пылью по самые уши. Левая рука медленно толкнула дверь от себя. Стоп! Верблюд осторожно захлопнул её обратно. В таком виде как у него не стоит выходить наружу.

Из рюкзака Верблюд вытащил чёрную кожаную куртку и камуфлированную бандану. У него должен быть такой же вид, как и у боевиков «Чёрной воли». Верблюд сдвинул на лоб очки ночного зрения, издалека они сойдут за обычные. Да, маску снять. Вот так гораздо лучше.

Подсобка оказалась недалеко от южной стены. Верблюд аккуратно закрыл за собой дверь. Теперь главное сделать вид, будто он свой в доску. Глухой час ночи, на базе тишь да гладь. Хотя, по прикидкам Верблюда, в клане должно быть три-четыре сотни человек. На заднем дворе Речного порта никого. Лишь на стенах то тут, то там можно заметить чёрные фигуры часовых. Квадратные прожектора светят наружу. Во внутрь попадают лишь слабые отблески. Электромагнитный автомат сдвинут на спину. Верблюд, как ни в чём не бывало, зашагал по асфальтированной дорожке.

Наглость не зря называют вторым счастьем. На миг Верблюд обернулся. Подсобка является частью какого-то двухэтажного здания. Если таиться, передвигаться ползком, урывками и перебежками от укрытия к укрытию, то это самый верный способ себя выдать. А вот если сделать морду кирпичом и грудь колесом, то вполне можно сойти за своего. В одном из заброшенных магазинов Верблюд заранее подобрал эту тёмную куртку, а из женского камуфлированного плаща вырезал бандану. Впрочем, единой формы в «Чёрной воле» нет, только некий общепринятый прикид.

Изнутри база клана производит печальный вид. Верблюд походя задел пустую консервную банку. Брякающий металл разлетелся по двору. Внешне царит худо-бедно нормальный порядок, но всё равно заметно грязно. Ну да, Верблюд усмехнулся, не дело крутым мужикам ходить с вениками, совками и граблями. А вот что порадовало, так это полное отсутствие крупнокалиберных пулемётов. Из-за спин часовых то и дело выглядывают квадратные стволы автоматов или круглые дробовиков. На вышках вдоль стен начисто отсутствуют подставки для крупнокалиберных пулемётов. Очень похоже на то, что с более серьёзными стволами у «Чёрной воли» негусто. Если не сказать ещё хуже – пусто.

Над входом в главный корпус Речного порта ярко сияет прожектор. Верблюд, не останавливаясь, и даже не сбавляя шаг, смело вступил в пятно света. Сейчас для часовых на стенах он как на ладони. Но прокатило. Никто так и не заорал благим матом и не начал стрелять.

Когда-то, ещё в мирной жизни, этим входом пользовался служебный персонал порта. На двери до сих пор висит строгая табличка: «Посторонним вход воспрещён». Левая рука плавно потянула на себя широкую ручку. Правая ладонь легла на рукоятку «Мак-Гида». Дверь легко отворилась. Поразительная беспечность, Верблюд торопливо проскользнул вовнутрь. Вход в главный корпус не заперт. Даже хуже – рядом ничего похожего на пост. Широкий коридор уходит в глубину Речного порта. По сторонам тянутся одинаковые тёмно-коричневые двери. Редкие лампочки аварийного освещения с трудом разгоняют