Иоанн, король Англии. Самый коварный монарх средневековой Европы - Джон Эплби

Граф Вильгельм де Ферре был отпрыском старой нормандской знати. Его мать была сестрой Вильгельма де Браоза, а сам он женился на Агнес, сестре Ранульфа де Бландевиля, графа Честера.

Иоанн помирился с церковью, но не имел никаких доказательств того, что его покорность папе заставит Филиппа отказаться от планов вторжения в Англию. И потому Иоанн задумал поместить себя под прямое покровительство папы. Это действие в корне меняло природу намеченного Филиппом вторжения, становясь не священной войной, а незаконным и богопротивным нападением на владения папы.

15 мая, накануне Вознесения, в Дувре, в присутствии баронов и на виду у большой толпы, Иоанн отдал корону в руки Пандульфа, эмиссара папы, и дал вассальную клятву: «Я, Иоанн, милостью Божьей король Англии и повелитель Ирландии, отныне и впредь буду верен Богу, святому Петру и церкви Рима, и феодальному сеньору папе Иннокентию, и его католическим преемникам».

Этот акт сделал Иннокентия сюзереном Англии, которую Вильгельм Завоеватель так упорно защищал от посягательств Григория VII. Иоанн подтвердил это в хартии, в которой сказано: «Не под давлением и не из страха перед интердиктом, но по собственной доброй воле и согласию, и по согласию наших баронов, мы отдаем Богу, его святым апостолам Петру и Павлу, Святой церкви Рима, нашей матери, и господину нашему, папе Иннокентию, и его католическим преемникам все королевство Английское и все королевство Ирландское. Отныне мы будем владеть ими как феодальным владением, полученным от него и Римской церкви. Мы дали вассальную клятву нашему сеньору, папе римскому, и его католическим преемникам. Мы обязываем наших наследников давать такую же клятву».

Хартию засвидетельствовали архиепископ Дублина, Джон Грей, епископ Нориджа, Джеффри Фицпетер, главный юстициарий, графы Солсбери, Пембрук, Варенн, Винчестер, Арундел и Ферре; граф Реджинальд Булонский, Уильям Брюйер, Питер Фицгерберт и Уоррен Фицджеральд. Как знак своего вассального положения в отношении верховного понтифика Иоанн обязал себя и своих преемников выплачивать папе каждый год тысячу марок.

Этот акт не имел прецедентов в английской истории. Ни одному, даже самому благочестивому и набожному предшественнику Иоанна, которые, за исключением разве что Вильгельма Рыжего, значительно превосходили его в любви и преданности церкви, не приходило в голову сдать королевство папе и получить его обратно как феодальное владение. Это была воистину блестящая стратагема, призванная освободить Иоанна от сгустившихся вокруг него опасностей. На управление Англией она почти не возымела действия, и сын Иоанна впоследствии отказался от нее.

На следующий день наступил день Вознесения. Он пришел и ушел, а Иоанн все еще оставался английским королем. Верный слову английский король велел привести отшельника Питера из тюрьмы в Вэрхэм. Там его вместе с сыном привязали к лошадиному хвосту, протащили по улицам города и повесили. Роджер Вендоверский отмечает, что, по мнению многих людей, Питер не заслужил наказания, поскольку отказ Иоанна от короны в пользу папы, имевший место накануне дня Вознесения, придает долю правдивости пророчеству.

Пандульф вернулся во Францию 22 мая, взяв с собой хартии Иоанна, подтверждающие его покорность и верность, и сумму в восемь тысяч фунтов — часть компенсации ссыльному духовенству. Он настоятельно посоветовал епископам, удовлетворившимся условиями покорности Иоанна, вернуться в Англию и получить все остальное, что им причиталось.

Иоанн также написал брату архиепископа:

«Король возлюбленному мастеру Симону Лэнгтону: приветствия. Поскольку мы приняли условия мира, присланные нам папой, мы предложили нашему почтенному отцу, господину Стефану, архиепископу Кентерберийскому, и другим епископам незамедлительно вернуться в Англию, где они будут в полной безопасности. И поскольку мы желаем отныне также причислить тебя к числу наших друзей, предлагаем и тебе вернуться в Англию, где ты можешь чувствовать себя в безопасности. Мы советуем упомянутому выше архиепископу и епископам отбросить все колебания и поспешить в Англию. Засвидетельствовано Питером из Винчестера в Уингеме в двадцать седьмой день мая».

Оставалась еще одна, более сложная задача — остановить Филиппа, бывшего защитника Святой церкви, который самоуверенно ждал команды, чтобы сдернуть корону с головы Иоанна, считая, что этот акт станет достойным завершением их затянувшейся вражды. Пандульф посоветовал ему отказаться от плана вторжения в Англию, распустить армию и флот и спокойно отправляться домой. Теперь положение коренным образом изменилось. Англия, благодаря вассальной клятве Иоанна, стала папским фьефом. Вместо того чтобы получить отпущение грехов, обещанное ему папой за приятную обязанность свержения Иоанна, теперь, в случае любого враждебного действия против Иоанна, папского вассала, или Англии, папского фьефа, Филипп будет отлучен от церкви. Иоанн, должно быть, посмеивался, представляя затруднительное положение своего извечного врага.

Ярости Филиппа не было границ. Он заявил, что истратил шестьдесят тысяч фунтов на подготовку к вторжению, которую начал по приказу папы, и не намерен отказываться от проекта, на который пошло так много времени и денег. Филипп мог бы пойти дальше и открыто отказаться исполнять приказы Пандульфа, если бы не возникла проблема с графом Ферраном Фландрским.

Ферран уже некоторое время втайне поддерживал Иоанна. Теперь он попытался отговорить Филиппа от вторжения, утверждая, что теперь, когда приказы папы отозваны, нет смысла претендовать на английскую корону и такая война будет несправедливой. В конце концов Ферран наотрез отказался помогать Филиппу. Тогда Филипп объявил его своим врагом, и Ферран покинул двор. Филипп сразу вторгся во Фландрию и приказал своему флоту, собравшемуся в Булони, направиться к Свайну — порту богатого торгового города Дамме.

Ферран сообщил об этих событиях Иоанну и попросил помощи. Иоанн направил пятьсот кораблей под командованием своего брата, Вильгельма Лонгсворда, вместе с графом Голландским и Реджинальдом Булонским и большой отряд из семисот рыцарей и большого количества пеших и конных воинов. Корабли вышли в море 30 мая с попутным ветром и вскоре увидели Свайн, где собрался весь флот Филиппа. Английские разведчики узнали, что французские корабли охраняет только несколько моряков, поскольку солдаты, которые должны были стоять в карауле, отправились на поиски добычи и были заняты грабежами богатых фламандских городов.

Солсбери сразу атаковал французский флот и почти не встретил сопротивления. Англичане захватили около трех сотен французских судов, груженных зерном, вином, мукой, мясом, оружием и другими запасами, и отправили их в Англию. Еще сотня судов или более были прижаты к берегу и, после снятия с них запасов, сожжены. «Можно сказать, море было в огне», — утверждает биограф Уильяма Маршала. Некоторые англичане высадились на берег, чтобы преследовать бегущих французов, но, встретившись с основными силами Филиппа, вернулись на свои суда.

Уничтожение французского флота заставило Филиппа отказаться от своих намерений, связанных с Англией, и он сосредоточил свое внимание на Фландрии, где ему противостояли армии могущественной коалиции, возглавляемой императором Оттоном.