Аннабель - Лина Бенгтсдоттер

Руки Аннабель дрожали, когда она отложила телефон на кровать экраном вниз. Она не желала знать, ответит ли он ей. Да и что он может ответить? И какой смысл в том, чтобы рассказывать ему о ребенке, если все это скоро останется позади? Или же нет?

Никогда раньше ее не интересовали дети, но теперь она вдруг увидела себя с теплым маленьким тючком на руках. И напрасно здравый смысл подсказывал, что это невозможно, что ребенок испортит все, о чем она мечтает. Она прекрасно знала, какая судьба ждет тех, кто в ее возрасте обзаводится ребенком в Гюльспонге: если они остаются одни, им приходится зарабатывать на жизнь, работая на фабрике. Дети в самом деле сильно осложняют жизнь, а в ее жизни все и без того достаточно запутано. Кстати, ребенок уже наверняка пострадал. По тому, как она вела себя в последнее время, трудно представить себе, что кто-то мог продолжать жить внутри нее. Во всяком случае, сегодня вечером она обо всем расскажет Ребекке. «И я расскажу все, как есть, – подумала Аннабель. – И скажу, кто отец. Защищать его больше нет оснований».

– Надеюсь, вы пригласили меня по важному делу, – сказал Сванте Линдер, усаживаясь напротив Чарли и Андерса в помещении для допросов.

– Девушка пропала, – произнесла Чарли. – Это важно.

Ей трудно было смотреть на него – в сознании сразу всплывало его лицо, когда он наклонился над Аннабель, холод в его глазах.

– Так чем же я могу помочь вам? – спросил он высокомерным тоном, переводя взгляд с Чарли на Андерса и обратно.

– Мы посмотрели видео, снятое в ту ночь, когда пропала Аннабель, – сказал Андерс.

Чарли констатировала, что Сара была права – Сванте не заметил, что она снимала, потому что теперь он смотрел на них с искренним недоумением.

– В саду за магазином Валля, – продолжила Чарли. – Один человек снял все на видео.

Она ощутила глубокое удовлетворение, когда увидела, как Сванте слегка изменился в лице.

– Так-так. А какое это имеет отношение ко мне? Меня в чем-то подозревают?

– А ты сам как думаешь? – спросила Чарли.

– Честно говоря, пока я ничего не понимаю.

Чарли отметила, как на лбу у него надулась жила.

– Ну так говорите уже, – воскликнул Сванте, резко поднимаясь со стула.

– Сядь, – сказал Андерс. – Сядь на место.

Сванте покачал головой и снова опустился на стул.

Чарли бросила на Андерса взгляд, говорящий, что им стоит подождать с вопросами.

– Я не похищал ее, – произнес наконец Сванте. – Никто не мог снять ничего такого, потому что этого не было. Почему вы смотрите на меня так странно?

– Я просто жду, – ответила Чарли.

– Чего?

– Продолжения.

– Я не понимаю, о чем речь.

– Стало быть, существует видео, на котором ты снят с Аннабель в саду за магазином, – пояснила Чарли. – Теперь тебе понятно?

– Кто, черт подери, снимал? – спросил Сванте. Лицо его побледнело.

– Это не имеет значения. Единственное, что сейчас важно, – что ты сделал с Аннабель.

Сванте подался вперед.

– То, что я занимался с ней сексом, еще не означает, что я… ведь вы это имеете в виду?

– Занимался сексом? – переспросила Чарли. – И это ты называешь «заниматься сексом»?

Компьютер у нее был включен, и она нажала на воспроизведение, показав как раз тот отрывок, где Сванте схватил Аннабель за запястья и крепко держал их у нее над головой. Она повернула экран к Сванте.

– Какое это имеет отношение к делу?

– Боже мой! Ты действительно дурак или притворяешься?

– Я не дурак, – ответил Сванте. – Это последнее, что можно обо мне сказать.

– В этом заключается проблема глупых людей, – ответила Чарли. – Они редко осознают, насколько они глупы.

– Так вот что мы будем обсуждать? Мой IQ?

– Нет. Абсолютно точно нет. Мы будем говорить о том, что ты изнасиловал девушку. Девушку, которая в ту же ночь бесследно исчезла.

– Как это – изнасиловал? – с искренним удивлением спросил Сванте. – Это никакое не изнасилование. Она ведь не говорила «нет».

– Она находилась в беспомощном состоянии – в этом случае это считается изнасилованием.

– Мне кажется, она это не так восприняла. Вечеринки в магазе… они все немного безумные. Народ пьет, ругается и трахается. Со стороны это выглядит хуже, чем было на самом деле.

Чарли снова нажала на воспроизведение, увеличила картинку и показала тот фрагмент фильма, где ясно было видно, как Аннабель сопротивлялась.

– А вот это как выглядит, на твой взгляд?

– Я не насильник, – ответил Сванте.

– Если ты занимаешься сексом с человеком, находящимся в беспомощном состоянии, то ты именно насильник. А сейчас я хочу, чтобы ты рассказал, что ты делал в ту ночь, когда пропала Аннабель. Помимо того, что ты ее изнасиловал.

– Я остался на вечеринке, когда она ушла, – сказал Сванте.

– Ты мог быстро от нее отделаться и вернуться обратно.

– Но народ видел, как она уходила, и тогда я уже вернулся! Вы можете сами поговорить с Йонте и другими.

– А на их показания можно полагаться?

– Что вы имеете в виду?

– Возможно, они станут покрывать тебя. Может быть, им угрожали.

– С какой стати я стал бы им угрожать?

– Я слышала, что ты имеешь обыкновение так поступать, когда тебе что-то не по нраву. Угрожать своим приятелям, что их родители останутся без работы.

– Не стоит верить всяким слухам, – сказал Сванте.

– Поэтому я спрашиваю, – проговорила Чарли. – Но, – продолжала она, – я верю тому, что вижу.

– Перестаньте! – сказал Сванте, когда она снова нажала на «play». – Я уже это видел.

– Тебя это задевает? Ведь такое случается на вечеринках. Вопрос в том, что ты сделал с ней потом.

– Ничего. Вы должны мне поверить.

– Ты соврал об этом, – сказала Чарли. – Почему ты не можешь соврать по поводу того, что произошло дальше?

– Я говорю правду.

– Как великодушно с твоей стороны.

Их прервали выкрики в коридоре. Кто-то требовал, чтобы ему вернули сына.

– Мой папа, – сказал Сванте. – Думаю, он сейчас в ярости.

– Это еще цветочки в сравнении с тем, что ждет его дальше, – ответила Чарли, встала и вышла из помещения.

Однажды Роза рассказывает ей о ребенке. О сестре, которая у нее могла бы быть, если бы этот чертов козел не заявился к ним в дом и не стал бить маму ногами в живот – и бил ее до тех пор, пока ребенок не умер и не вышел наружу.