Космотехнолухи. Том 2 - Ольга Громыко

К отчиму Кира относилась прохладно. Нормальный мужик, ага. С ходу сделал матери двоих детей, забравших всю ее любовь и внимание, а старшая дочь превратилась в бесплатную няню и домработницу – «ты ведь уже взрослая!».

Кира ждала выходных все с бо́льшим нетерпением, а в ночь своего четырнадцатилетия упаковала чемодан, вызвала таксофлайер и переехала к отцу навсегда. По закону мать могла вернуть ее домой, однако предпочла не связываться со взбунтовавшимся подростком («Я ведь уже взрослая, верно?!»).

Отдел разработок «DEX-компани» – закрытая зона, куда по гостевому бейджику не войдешь, будь ты хоть трижды законная дочь ведущего нейрокибернетика. Но настоящий ученый не способен оставить работу за порогом лаборатории, она всегда с ним – вдохновение может осенить и по пути домой, и во время ужина, и посреди ночи… Александр честно соблюдал режим секретности и наработок из лаборатории не выносил, зато у него были свои, куда более интересные. И даже маленькая лаборатория в подвале – киборга в ней не вырастишь, но можно провести часть опытов in vitro. Или на собственной «шестерке», которую Александр получил в качестве премии за создание этой модели.

– Эт ккх ткх оптв? – подозрительно потребовал уточнений Михалыч.

– В основном по отладке программного обеспечения, – заверила его Кира. – Отец разработал новый тип процессора и способ его имплантации, что позволило по максимуму задействовать органическую часть мозга и освободить искин для более сложных операций. Экспериментальный образец с блеском прошел испытания, пробная партия тоже не подвела, модель пошла в производство и отлично себя зарекомендовала… А потом произошел первый «срыв».

По мере рассказа голос Киры менялся с задиристо-сварливого на расстроенный, взволнованно подрагивающий. Обе команды слушали ее в уважительной тишине, даже ходящая по кругу пачка с остатками чипсов у кого-то осела, не смея перебивать рассказчицу хрустом.

– За три месяца в лабораторию доставили семнадцать сорванных киборгов… или того, что от них осталось. Я не знаю, что с ними там делали, но отец приходил домой весь черный. Почти перестал спать, есть, разговаривал сам с собой, когда думал, что его никто не слышит… Тогда я и начала на всякий случай встречать его возле лаборатории и однажды наткнулась на Джеймса Джонсона. – Зрачки Киры расширились, девушка зябко потерла плечи, словно по ним мазнуло ледяным ветром. – Он едва на меня глянул, вскользь, но этот взгляд я до смерти не забуду! Тут как раз отец вышел и шарахнулся от этого человека, как от чумного. Оказалось, что в связи с «технической необходимостью» «DEX-компани» сформировала новый отдел, и Джонсон уже зарекомендовал себя как «лучший работник месяца».

– Но что мешало им просто свернуть производство «шестерок»? – удивленно спросил Вениамин. – Отозвали бы всех проданных – извини, Дэн, но это самое логичное! – и вернулись к проверенным «пятеркам».

– Деньги, – криво усмехнулась Кира. – Изначально модель выглядела очень перспективной, в линию по ее производству вбухали столько, что переоборудование разорило бы компанию, и без того подтопленную выплатой компенсаций и падением акций. Когда выяснилось, что дело в конкретной партии, заводской брак на этапе имплантации, «DEX-компани» повысила контроль за качеством продукции и на этом успокоилась. Отцу даже премию «за ударный труд в кризисной ситуации» выписали, хотя сперва хотели повесить на него всех собак.

– Тогда откуда взялся Ланс? – спохватилась Полина. – Он же из другой партии, ему всего четыре года!

– Все оказалось намного серьезнее, – вздохнула Кира. – Проблема все-таки была в процессоре, брак ее просто усугубил. Без него срывы происходили гораздо реже, с частотой не два, а одна десятая процента, но в ноль не исчезли. Отец и так ужасно переживал, что из-за его разработки погибло столько людей – и тех, которыми могли бы стать сорванные киборги, и тех, кого они убили… Более того, после исследования «нормальных» образцов из той же партии у него появились подозрения, что «срыв» – это крайний, самый успешный вариант симбиоза мозга и процессора. А возможно, существуют и промежуточные формы, когда у киборга зарождается сознание, но от управления телом он полностью отрезан.

Отец составил подробный отчет с результатами своих опытов, выкладками и выводами, альтернативными официальным, и отправился с ним к начальству, но там его снисходительно потрепали по плечу и сказали, что один из тысячи – это «допустимая погрешность», к тому же до возраста срыва доживает меньше десяти процентов боевых киборгов, а промежуточные формы – вообще домыслы, поэтому производство продолжится. Молодец, вот тебе еще одна премия за бдительность, а теперь давай сюда свой отчет и держи рот на замке!

– Они плохо знали Сашку, – не утерпел, вмешался Юрий с гордостью младшего брата. – С ним такой номер нипочем бы не прошел, он был тихим, но крайне принципиальным человеком… Куда принципиальней меня.

Кира прикусила костяшку указательного пальца, заставляя себя успокоиться, собраться с мыслями и продолжить:

– Отец сорвался не хуже киборга, наорал на босса, заявил, что обнародует результаты своих исследований, вот прямо сейчас пойдет и обзвонит СМИ… Но не дошел даже до дома. Официальная версия: «вооруженное ограбление», с тела сняли даже ботинки – наверное, подозревали, что он мог спрятать инфокристалл в подошве. А той же ночью наш дом сгорел, причем подвал выгорел сильнее комнат… «Эксперты» сказали, что пожар произошел из-за самопального научного оборудования, мол, чокнутый профессор запустил какой-то опыт, ушел и погиб, а прибор перегрелся и закоротил…

– А ты в это время где была? – недоверчиво спросил Тед.

– Со мной, примерно в двух парсеках от Земли, – ответил за племянницу Юрий. – Когда полицейские нашли тело Саши, они в первую очередь позвонили мне, как ближайшему родственнику. Я как раз куковал на Земле из-за… не важно, штраф я уже выплатил и с общественными работами тоже разобрался. Убедившись, что это действительно мой брат, я тут же рванул к нему домой и забрал Киру – официально она жила с матерью и никакого отношения к Саше не имела, как и прав на его имущество.

– Я сложила вещи все в тот же чемодан, – с грустной иронией добавила Кира, – и мы поскорее удрали с этой чертовой планеты.

– Почему?! Раз никакого отношения…

– Отец мной гордился. – Кира не сводила взгляда с доверху наполненной коньячной рюмки, но так к ней и не притронулась. – Постоянно рассказывал коллегам, какая я умница и как ему помогаю, многие даже видели нас вместе… В том числе Джонсон. Руководство «DEX-компани» могло подумать, что отец оставил мне копию отчета… и зачистить и этот след.

– А она вообще существовала? – скептически спросил Станислав. Если Александр Гибульский много лет соблюдал режим секретности, то вряд ли нарушил его для такого важного документа.

– Конечно, – просто ответила Кира. – И до сих пор у меня. Отец предполагал, что после разговора с шефом у него возникнут проблемы, возможно, его даже попытаются задержать, «переубедить»… Сказал, чтоб я его в этот день не встречала, заперлась дома и никому не открывала, а если он не вернется до утра, позвонила в полицию… А копия – на случай, если ту, что у него, заставят уничтожить… Но не думал – что вместе с ним.