Последние часы. Книга I. Золотая цепь - Кассандра Клэр

– Ах. Ну что ж, это совершенно другое дело. Но, тем не менее, обе мы плохо знакомы с представителями местного Анклава, не знаем никого из молодых людей, за исключением Люси и Джеймса. Мы вынуждены, так сказать, двигаться на ощупь, стараемся вести себя наилучшим образом и делаем все от нас зависящее…

Метавшийся свет факела отбрасывал странные тени на лицо Грейс.

– Между нами нет ничего общего, – равнодушно произнесла она. – У меня есть долг, но этого вам понять не дано.

– Долг? – Это слово насторожило Корделию. – Но вы же не имеете в виду…

«Джеймса. Вы же не имеете в виду Джеймса». «Взаимопонимание» с мужчиной можно было рассматривать как долг, но лишь в том случае, если девушка не отвечала на чувства будущего мужа. А поскольку Грейс была помолвлена с Джеймсом тайно, без согласия матери, наверняка она желала этого, размышляла Корделия. При чем же тут «долг»?

Грейс холодно улыбнулась.

– Вы пришли потому, что находите эту ситуацию забавной?

– Я не понимаю, о чем вы.

Грейс вздохнула и хотела отвернуться, но Корделия схватила ее за рукав. Грейс негромко вскрикнула, словно от боли, и выдернула руку.

– Я не… – Корделия в недоумении уставилась на бледную девушку. – Я причинила вам боль? Я могу вам чем-то помочь?

Грейс с силой тряхнула головой, и в этот момент за спиной у нее возникла темная фигура. Это была Татьяна Блэкторн.

Татьяна была ровесницей Сесили Лайтвуд, но выглядела вдвое старше; ненависть и злоба оставили глубокие морщины на ее изможденном лице. Она была одета в грязное поношенное платье цвета фуксии; седые волосы были распущены и рассыпались по плечам. Татьяна взглянула на гостью с нескрываемым отвращением.

– Ты в точности такая же, как твой двоюродный брат, – гадко ухмыльнулась старуха. – Оба совершенно не умеете вести себя прилично. – Она отстранила Грейс и шагнула к порогу. – Убирайся из моего поместья, – прошипела она и нарочито резким движением захлопнула перед Корделией дверь.

Корделия направлялась обратно к воротам, когда услышала шум.

Расставшись с хозяевами дома, она решила, что теперь ей остается лишь ждать Люси в карете – в конце концов, Татьяна приказала ей убираться из поместья.

Действительно, подобных мизантропов было еще поискать. Когда Татьяна упомянула Джема, в глазах ее загорелась дикая, звериная злоба, и это зрелище на несколько мгновений вывело Корделию из равновесия. Как это возможно, ненавидеть человека столько лет? И тем более ненавидеть за действия, вызванные жестокой необходимостью? В тот день, когда Уилл, Джем и их товарищи покончили с Бенедиктом Лайтвудом, в нем давно не осталось ничего человеческого. Он по собственной вине превратился в отвратительного плотоядного монстра. Часто выбор бывает нелегким, иногда сделать выбор практически невозможно, и бессмысленно ненавидеть людей, которых обстоятельства вынудили поступить так или иначе, считала Корделия.

Шум, походивший на рассерженное шипение десятка голосов, отвлек ее от печальных размышлений. Корделии показалось, что шипение исходило из оранжереи, расположенной в саду перед домом – это было сооружение из дерева и стекла с большим куполом. Внутри было темно, и без сомнения, стекла были такими же грязными, как и все остальное в этом доме. Но зачем кому-то ходить туда? И кто бы это мог быть? Наступила ночь, а в поместье жили только Грейс и Татьяна.

Корделия помедлила несколько мгновений, затем сняла с рук повязки и с облегчением увидела, что бальзам почти полностью исцелил ее ожоги. Она вытащила Кортану из ножен и осторожно двинулась к дверям оранжереи.

К удивлению Корделии, дверь открылась беззвучно – очевидно, ржавые петли были смазаны. Ей показалось, что из всех сооружений в этом саду – заросших беседок, ямы, некогда представлявшей собой небольшой амфитеатр, но теперь полной колючих кустов – только оранжереей по-прежнему пользовались.

Переступив порог, Корделия очутилась среди чернильных теней; в нос ударил тяжелый запах гниющих растений. Здесь было совершенно темно, лишь немного лунного света просачивалось сквозь стекло, покрытое пылью и зеленой плесенью.

Свободной рукой Корделия вытащила из кармана волшебный светильник, колдовской огонь. Эту вещь она получила от Алистера в подарок на свой тринадцатый день рождения. Изделие Железных Сестер, округлый, прохладный на ощупь кусок адамаса, заключал в себе живой свет.

Девушка стиснула камень в пальцах, и он начал светиться. Она контролировала его, не позволяя свету стать слишком ярким, чтобы камень не превратился в факел, выдававший ее присутствие в оранжерее. Тусклый желтый свет освещал дорожку, тянувшуюся между рядами кадок с какими-то растениями, отдаленно напоминавшими апельсиновые деревья.

Высокий стеклянный купол исчезал во тьме. Где-то там, под куполом, шныряли крошечные тени – летучие мыши, подумала Корделия. Она не боялась летучих мышей, в загородной местности их было полным-полно.

Гораздо меньше ей нравились пауки. Между деревьями была натянута густая серебристая паутина. Корделия с отвращением поморщилась, осторожно двигаясь вперед по тропинке, которая, как это ни странно, была свободна. Кто-то недавно побывал здесь – на утоптанной земле виднелись следы женских каблуков.

Однако, несмотря на паутину, самих пауков нигде не было видно. Нити мерцали, подобно кружеву на сброшенном подвенечном платье, но Корделия не заметила ни пауков, ни трупиков пойманных насекомых. «Странно», – подумала она, оглядываясь по сторонам. Было несложно представить себе эту оранжерею в лучшие времена; тогда деревянные столбы и рамы были выкрашены в белый цвет, сквозь зеленую листву тропических растений проглядывало синее небо. Сейчас здесь не осталось цветов, но Корделия заметила в тени единственного высокого дерева, оставшегося в оранжерее, пурпурные лепестки и темные ягоды паслена. Дерево росло у дальней стены и было совершенно голым.

«Гадость какая», – подумала Корделия. Власти Сумеречных охотников не одобряли выращивание растений вроде паслена, являвшегося одним из ключевых ингредиентов для черной магии. Здесь были еще какие-то цветы, которых она не узнала – что-то вроде мясистого белого тюльпана, алая венерина мухоловка. Однако выглядели эти посадки совершенно заброшенными, их заглушила сорная трава. Кошмар садовника.

Тяжелый запах усиливался – он походил на миазмы от кучи прошлогодней листвы, на гнилостные болотные испарения. Корделия внимательнее всмотрелась в полумрак и вдруг заметила среди зарослей сгусток абсолютной тьмы, какое-то движение…

В последний момент девушка успела пригнуться, и черный коготь пронесся у нее над головой. «Демон!» – завопил голос у нее в мозгу. Эта мерзкая вонь, замаскированная запахом разлагающихся растений, отсутствие в оранжерее птиц и даже пауков – все сходилось.

Снова движение в темноте – Корделия сумела разглядеть огромную бесформенную морду, склонившуюся над ней, бледную, оскалившуюся, с торчащими клыками, а потом демон зашипел и попятился прочь от света.