Соль. Судьба первородной - Марина Александрова

Тут же были корпуса естественных наук, юриспруденции и права, исторический факультет, гуманитарный, экономический, международных отношений, и в самой глубине стоял корпус, отведенный целителям и одаренным. Что означала приписка про «одаренных», я не знала. Магия есть магия, и целители никогда, даже имея дар к магии, не могли применить умения управлять энергетическими потоками к целительству. Все, на что был способен простой маг, — это поддерживать жизнь умирающего до тех пор, пока не прибудет целитель. Ну да ладно, разберемся по месту, сейчас же меня больше удручал тот факт, что топать придется еще столько же, сколько уже прошли. Мы синхронно тяжело вздохнули вместе с Фертой и, неохотно перебирая ногами, пошли в указанном направлении.

Как я и предсказывала, на подходе к корпусу целителей нас уже ожидала небольшая группа преподавателей во главе с невероятно счастливым ректором и деканом факультета. Вся группа в призме моего восприятия жизни походила на кучку пациентов дома скорби в этих незатейливых белоснежных тогах, подпоясанных обычной веревкой. Только представьте, в Алании бытовала такая идея, что истинный целитель должен быть воплощением кротости и скромности. Что-то типа «последнее с себя снять — лишь бы пациенту помочь». Конечно, я сомневаюсь, что декан факультета вечером расстилает свою тогу в качестве простыни на полу, а утром идет в ней на работу, но традиции мужик соблюдал. И теперь эта группа в белоснежных простынях, радостно улыбаясь, встречала Кита как родного. Разве что ректор выглядел как-то не к месту среди целителей в своей тунике голубого цвета и тоге тоном темнее, в которую он замотался, будто бабочка, готовая вылупиться из кокона, а полы ее радостно мели дорожки там, где ступала нога Верховного этой земли.

— Мы счастливы приветствовать вас! — радостно провозгласил он зычным басом, стоило нам приблизиться к центральному входу в здание.

Ректор был высоким мужчиной-аланитом, хотя, судя по лучикам морщинок в уголках глаз, ему уже давно перевалило за несколько сотен лет. На самом деле долгожительство, как и способность не стареть, напрямую зависело от силы крыльев этой расы. По моему, сугубо личному мнению, если бы сильные мира сего то и дело не пытались загнать друг друга в могилу, представители этой расы могли спокойно просуществовать не просто сотни лет, а тысячелетия. Но чем сильнее был аланит, тем выше его положение в обществе, а стало быть, и больше желающих от него избавиться. В империи с завидным постоянством вскрывались заговоры, приводившие к кровожадным игрищам на арене, происходили нелепые случайности со смертельным исходом, отравления и прочее, прочее. Одним словом, долгожительство было явление редкое и, увы, не модное не потому, что не могли, а потому, что сами друг другу и не давали. Тем самым вывод получался такой: этот импозантный блондин с немного волнистыми волосами, волевым подбородком и хитрым прищуром серых глаз был умным и хитрым говню… то есть мужчиной, который занимаемое положение знал не просто как получить, но и удержать.

Корпус, где обучались медики, выглядел весьма впечатляюще и вполне мог заслужить звания отдельного учебного учреждения. Высокое, монументальное строение из светлого камня, массивные колоны у самого входа, длинная лестница, ведущая прямо к высоким деревянным дверям. Когда ты замирал у самого ее начала, то невольно благоговел перед храмом науки, что открывал тебе свои врата.

Ну, собственно, на то и расчет.

Тем временем мы оказались рядом с встречающими, ректор махнул куда-то в сторону рукой, тут же к нам подбежали два человека в темно-коричневых туниках и резко вырвали у меня из рук поводья, за которые я вела Ферту. Видя, что я не спешу отходить, тот же самый ректор смерил меня уничижительным взглядом и брезгливым взмахом руки дал понять, чтоб я отошла и не мешала встречать дорого гостя.

Ну и замечательно!

Пока толпа радостных мужиков в белом облепила несчастную Ферту, а Кит пытался слезть с клячи, чтобы не дать кому-нибудь по морде сандалией, я спокойно поднялась по лестнице, отворила дверь и вошла в здание. Одно меня порадовало тут же: благодаря толстым каменным стенам внутри было довольно прохладно. Высокие потолки, мраморный пол и широкие коридоры, а также — гробовая тишина. Похоже, сейчас шли занятия, и все порядочные студенты занимались самообразованием, пока их преподаватели пытались задобрить моего ассистента. От всей комичности ситуации мое настроение улучшилось, и, сверившись с картой аудиторий, которая расположилась прямо на входе, я бодренько посеменила в нужном мне направлении.

— Да с чего вы взяли, что он из Иртама?! — голос, принадлежавший совсем еще юной девушке, наполненный негодованием, эхом отразился от стен аудитории.

— Мой дядя, — терпеливо начал разъяснять юноша, вокруг которого сейчас собралась целая толпа студентов, — работает…

— В секретариате, — раздраженно кивнула девушка, скрестив руки на груди. — Все это мы уже слышали, — отмахнулась она, нахмурив светлые брови. — И что с того?! Вы хоть знаете, кто такие иртамцы?! Они дикари! Самые настоящие животные, которым неведомы приличия! И вы хотите меня уверить, что наш ректор, господин Аурэлл, допустил бы подобное существо к своим лучшим студентам?!

— Ну конечно, кому, как не тебе, знать, Лил, что сделал бы ректор, а что нет? — ехидно фыркнул юноша, чьи волосы были насыщенного каштанового цвета и завивались тугими спиралями, придавая своему хозяину несколько залихватский вид.

— На что ты намекаешь, придурок?! — вспыхнула девушка, и аудиторию поглотил возмущенный гвалт тридцати взбудораженных студентов.

Они орали так, что стены дрожали и высокий куполообразный потолок того и гляди готов был обрушиться вниз. Я даже не пыталась вникнуть в суть дальнейшего спора, ну кроме очевидного — моей персоны, хотя, судя по гневным вскрикам, разговор медленно, но верно переходил на личности. Тем временем я осторожно приоткрыла дверь, тихо вошла в аудиторию, обошла кафедру, поскольку в ногах правды нет и я лучше пока присяду, и уселась за стол в глубокое кресло с подлокотниками. Попрыгала на мягкой подушке, по достоинству оценив выделенное мне начальством рабочее место. Попробовала откинуться на спинку, но вовремя поняла, что фокус не удастся и для меня данный предмет интерьера слишком глубокий, и я просто буду смотреться нелепо, если это сделаю. Потому усевшись поудобнее, я взяла свой посох и со всего маха жахнула им по столу. Хороший стол, выдержал, даже царапины не осталось. В аудитории тут же воцарилась тишина, и я почувствовала себя под прицелом тридцати пар глаз, которые явно пытались понять, кто я и что тут делаю, если по идее меня можно было и не ждать.

— Вы кто? — как это ни странно, но первой ко мне обратилась именно светловолосая девушка, которую тот кудрявый обозвал «Лил». Высокая, светловолосая и сероглазая, она безотчетно принюхивалась и периодически позволяла себе оскаливаться в мою сторону. Скорее всего, не сошло еще возбуждение, охватившее ее в ссоре.

— С каких пор интуиты обучаются традиционному целительству в учебных учреждениях империи, тем более там, где наставник не является альфой? — лукаво поинтересовалась я так, как могла спросить, будучи только дедулей.