Кибершторм - Мэтью Мэзер

– Не знал, – сказал Винс, слушая меня вполуха.

– Во времена Дикого Запада Кливленд был американской Саудовской Аравией и к началу двадцатого века производил больше керосина, чем было нужно для освещения. Угадай, что появилось потом?

– Рокфеллер-центр?

– Машины. Ты в курсе, что первые машины работали от электричества? В 1910 году на улицах Нью-Йорка преобладали автомобили с электродвигателями. В ту пору все полагали, что будущее за электромоторами – они казались куда надежнее, чем безумные двигатели, в которых контролированно взрывались ядовитые химикаты. Но Рокфеллер профинансировал Форда, чтобы будущее было за автомобилями с бензиновыми двигателями, а не с электрическими, – чтобы он мог и дальше продавать свою нефть.

– Кажется, работает. – Винс снова надел очки и принялся двигать головой.

– А потом – бум! – безумный двадцатый век, Ближний Восток, бесконечные войны, зависимость мира от нефти и – в значительной мере – глобальное потепление. А может, и то, что происходит сейчас.

– И все потому, что темнота – это отстой. – Винс сел рядом и протянул мне очки дополненной реальности.

Сделав глубокий вдох, я надел их и выключил налобный фонарь. Посмотрев на восток, я увидел вдали, на уровне улиц, крошечные красные точки.

– Я загрузил в очки данные карты из твоего приложения для поиска сокровищ, – объяснил Винс. – Теперь они подключены по беспроводной связи. Места, где ты закопал пакеты, будут видны в очках в виде красных точек.

– Да, вижу.

После происшествия с Чаком мы решили, что выходить за едой днем слишком опасно. Лорен умоляла меня остаться, и я пообещал, что не выйду из дома – по крайней мере, в течение дня.

Но продовольствие у нас почти закончилось.

В центрах помощи начались беспорядки, и я не хотел, чтобы наши женщины туда ходили – даже вместе с нами. Однако они все равно собирались на следующий день идти с детьми на Пенсильванский вокзал и в «Джевиц» – стоять в очередях за пайками. Нам нужна еда.

Мы поднялись на крышу – взглянуть на улицы, убедиться в том, что там так же темно, как мы и предполагали.

На улицах стояла непроглядная тьма.

– Точно не хочешь, чтобы с тобой пошел Тони или я?

– Очки ночного видения у нас только одни. Если из двоих лишь один видит в темноте, то второй будет обузой. И я сам пакеты закапывал, так что я скорее их и найду.

Я помолчал.

– В любом случае, в городе комендантский час. Нельзя рисковать сразу несколькими людьми.

Винс пожал плечами, соглашаясь.

– В общем, на телефон смотреть вообще не нужно. Просто иди к красным точкам.

На темных улицах телефон подсветит меня, словно маяк, привлечет ко мне внимание.

– Когда доберешься до точки, нажми на экран телефона, и тогда в очках будут прокручиваться фотографии, которые ты сделал, пока закапывал пакеты. Если наденешь поверх них очки ночного видения, то изображения можно будет совместить.

Я взял у него мобильник и коснулся экрана. Появились еле различимые, наложенные на основную картинку фотки улиц, которые я сделал, закапывая припасы.

– То, о чем ты говорил, – интересно, но это – прошлое, – сказал Винс.

Я поиграл с новым устройством, увеличивая изображения и пролистывая их.

– Меня больше интересует будущее, способность его предсказывать.

– Помешался на будущем, да?

Винс вздохнул.

– Если бы я мог хоть немного его предвидеть, то, возможно, мне удалось бы ее спасти.

Как же быстро я забыл, что недавно с ним произошло.

– Извини, Винс. Я не хотел…

– Не извиняйся. Кстати, у меня идея, как спустить машину Чака из гаража.

Я уже сильно замерз; ясно, что перед многочасовой вылазкой нужно будет закутаться потеплее.

И взять у Тони пистолет – на всякий случай.

– Правда? И что за идея – если в двух словах?

Винс улыбнулся.

– Лебедка преодолеет все преграды.

Осторожно ступая, я медленно шел по обледеневшим улицам. Чтобы пройти два квартала до первого тайника с пакетами, понадобилось примерно полчаса. По крайней мере, на морозе улицы не воняли, и я не боялся поскользнуться и упасть в кучу экскрементов.

Очки ночного видения сочетали изображения в тусклом свете с подсветкой в ближнем инфракрасном диапазоне, так что я отлично видел даже в полной темноте. ИК-фонарь в кармане делал весь мир блестящим и ярко-зеленым.

Красная точка, обозначающая ближайший тайник, постепенно увеличивалась, и в конце концов превратилась в красный круг примерно двадцати футов в диаметре – погрешность вычисления GPS.

Винс – умный парнишка.

Встав в центре круга, я отпихнул ногой мешок с мусором и нажал на экран телефона в кармане. В очках дополненной реальности появилось изображение, связанное с этой точкой. Оно совпало с входом магазина и фонарным столбом, которые я видел в очках ночного видения. Я чуть отступил, сделал шаг влево, и картинки совместились. Супер.

Опустившись на колени, я снял рюкзак и достал из него складную лопату. Черенком несколько раз ударил по льду, пока он не треснул, а затем принялся копать снег, расширяя область раскопок.

Работа была тяжелая, и когда лопата наткнулась на первый пакет, у меня уже болела спина. Отбросив лопату, я вытащил два пакета и заглянул в один из них.

– «Доритос», – фыркнул я, качая головой. – Обожаю «Доритос».

Покопавшись в снегу, я достал остальные пакеты и стал запихивать их в рюкзак, посматривая на следующую красную точку примерно в сорока ярдах от меня. Стальные булавочные головки звезд поблескивали между гор-зданий, возвышавшихся надо мной – кибер-белкой, собирающей припасы в черном и замерзшем Нью-Йорке.

Ерзая и почесываясь, я пытался найти удобное положение. Я лег на рассвете, однако как следует поспать не удалось – я постоянно просыпался. Устало взбив подушку, я снова постарался устроиться поудобнее на грязных простынях.

В моем сне кто-то плакал…

Это не сон.

Открыв глаза, я увидел Лорен – она, укутанная в цветастое синтетическое одеяло, сидела, скрестив ноги, на стуле у детской кроватки, в которой крепко спал Люк. Она подносила к глазам пряди своих волос и изучала их, одну за другой, в тусклом утреннем свете.

Плакала именно она. Плакала и раскачивалась взад-вперед. Я сделал глубокий вдох и попытался стряхнуть с себя сон.

– Малышка, ты в порядке? С Люком все хорошо?

Она убрала волосы со лба, вытерла слезы и улыбнулась.