Слуга Дракона - Дэвид Аллен Дрейк

Илна и племянница лорда Тадая вышли на бак, куда в военное время полагалось устанавливать катапульту. Вот они обернулись. Гаррик приветственно вскинул свой шлем, Мерота помахала в ответ шарфиком.

Прошла пара бесконечно долгих минут, прежде чем Илна ответила ему.

* * *

Шарина думала, что сможет добраться до поселка, пройдя вдоль берега, но начался прилив. Ей пришлось выбирать: брести по пояс в соленой воде и тине или взбираться на низкий обрыв и сражаться с растительностью, заполонившей не затесненный склон над морем.

Девушка выбрала второе и потратила более часа, чтобы подняться на сотню ярдов над песчаной полоской пляжа, где покинула ее птица. Часть пути удалось прорубить пыольским ножом, дальше начинались заросли бамбука.

Шарина остановилась, тяжело дыша и чуть не плача от усталости. Долгий полет в птичьих когтях оставил ее в ужасном состоянии – в царапинах и синяках, едва владевшей своим онемевшим и замерзшим телом. Ей с трудом удалось преодолеть даже такое расстояние, шансов же пробиться сквозь бамбуковые заросли, как подсказывал ей опыт, у нее было не больше, чем прорыть вручную ход в скале.

Издалека по-прежнему доносились долгие, протяжные звуки рога. Если б Шарина не знала, где находится поселок – не видела хижины и частокол с высоты, – она обязательно запуталась бы с направлением. Звук эхом отражался от противоположного берега бухты и вводил в заблуждение.

Впрочем, что толку в ее знании – в нужном направлении все равно не пройти.

Девушка углубилась в лес, обходя стороной заросли бамбука. К своему удивлению, она обнаружила, что идти по лесу легче, чем вдоль берега, где травы намертво переплетались между собой.

Шарина не узнавала породы деревьев, но на вид лес выглядел вполне обычным. Вокруг многих стволов обвивалась лоза, но подлесок оказался не таким густым, как она ожидала. В темную зелень больших деревьев вторгалась светло-зеленая масса бамбука, и все же, шагая вдоль его зарослей, Шарина довольно быстро продвигалась вперед.

Она невольно улыбнулась. Шла-то она шла, да только не в том направлении, в котором хотелось бы.

Вдоль северного края бамбуковых зарослей выворачивала тропинка. Поколебавшись секунду, Шарина приняла решение. Возможно, когда-то это была обычная кабанья тропа, но с тех пор абсолютно точно проход расчищали топорами. Возле пней лежали молодые деревца, а в одном месте дорогу прорубили прямо через упавший ствол, очевидно, чтобы не обходить препятствие.

Теперь до Шарины доносились только самые низкие звуки горна, и она затруднялась определить по ним направление. Солнце скрылось за могучими кронами, и Шарина слабо представляла себе, куда именно она идет. Во всяком случае, тропинка должна вести к поселку… или от него.

В листве водились какие-то звери: кучки помета, встречавшиеся на пути, были слишком велики для птичьих – по крайней мере, для птиц, способных проскользнуть сквозь густую листву. Чириканье и крики над головой могли принадлежать кому угодно – белкам, ящерицам, птицам и еще каким-нибудь тварям. Может, в этом мире рыбы ползают по деревьям.

Девушка прикоснулась к рукояти пьюльского ножа. Она не рассчитывала встретить в лесу существо, опаснее, чем она сама. По крайней мере пока не дойдет до поселка. Людей, конечно, может напугать появление незнакомца, пусть даже одинокой женщины. Однако что гадать – другого пути Шарина не видела.

Возможно, удастся выяснить, где она оказалась. Хотя маловероятно, что ей укажут дорогу домой.

Шарина обогнула дуб – настолько большой, что он вытеснил всех своих соседей: под его ветвями образовалась целая поляна. Здесь дорожка, по которой шла Шарина, разветвлялась. По левой тропинке шли три женщины, возбужденно болтая. При виде незнакомки они остановились, выпучив глаза.

Шарина осторожно развела руки ладонями в стороны.

– Привет, – произнесла она, стараясь говорить дружелюбно.

Однако договорить даже такое короткое слово ей не удалось.

Женщины закричали и бросились бежать, на ходу роняя какие-то инструменты. Тропинка завернула, и скоро беглянки скрылись за поворотом. Голоса их почти сразу стихли в листве.

Шарина сглотнула. Такого она не ожидала. Может, их напугал нож? Но Шарина даже не прикоснулась к его рукояти. Сказанные слова тоже вряд ли кому-либо могли показаться враждебными, разве что женщины изначально были смертельно напуганы.

Она осмотрела один из брошенных инструментов. Он представлял собой лопату, сделанную из твердого ствола молодого деревца, и плоского кремня, надежно примотанного ремнями к расщепленному черенку. Тут же валялась плетеная из коры корзина. В ней лежали бамбуковые побеги, срезанные странным инструментом с зазубренным лезвием. Шарина заметила у одной из женщин на поясе нож: кривой корень с закрепленными акульими зубами.

Девушка пошла вперед. На самом деле ей хотелось бежать, но она боялась, что со стороны это будет похоже на погоню. Может, женщин напугала птица, которая принесла ее сюда? Или что-то еще, о чем она не подозревала?

О чем она пока что не подозревала.

Зов горна оборвался. Шарина шла и шла, усилием воли держа руку подальше от рукояти пьюльского ножа.

Почва под ногами постепенно становилась все каменистее. Картина леса тоже изменилась: твердые породы стали перемежаться хвойными, хотя Шарина по-прежнему не знала их названий.

Она вышла на участок, где с деревьев была содрана кора. Стволы по-прежнему стояли, но ветви без листьев пропускали достаточно солнечного света для высеянного между ними ячменя.

Завитки коры свисали с серых безжизненных древесных стволов, словно волосы мертвецов.

Огороженный частоколом поселок находился на высокой площадке. Пройдя между мертвыми деревьями, Шарина вышла к воротам.

Поля здесь не вспахивали: слишком каменистая и испещренная корнями почва. Земледельцам приходилось сажать каждое зернышко в отдельную лунку, проделав ее в земле заостренной палкой. На взгляд Шарины, овес рос хилым, однако она могла ошибиться с сезоном, приняв его за позднее лето. Единственное, что она констатировала с уверенностью, – огромная птица унесла ее слишком далеко от дома и друзей.

Все вокруг выглядело грубым и недоработанным. Деревья, судя по всему, вырубили не так давно – меньше года назад. Рыжеватая почва, размытая прошедшими дождями, казалась не слишком плодородной.

От ближайших к поселению деревьев после вырубки остались лишь неровные пеньки. Шарину шокировало такое варварское истребление леса, как шокировали бы человеческие жертвоприношения, если б она их обнаружила. Кстати, а нет ли здесь такого в обычае? Судя по всему, за ней наблюдали в щели меж бревен частокола, потому что, как только Шарина вышла из леса, раздался предупреждающий крик. Девушка слышала бормотание, но не могла различить слова. Скорее всего, говорили на незнакомом вообще языке, хотя ритм речи звучал вполне привычно.